Насколько Лоренс мог разглядеть, за большим столом сидели в основном молодые, не старше тридцати - тридцати пяти, мужчины и женщины, имевшие вполне респектабельный, даже преуспевающий вид. Одежда из дорогой ткани, которая ниспадала или облегала тело именно так, как требовалось; бижутерия, сочетавшая старинную бронзу и современные пластики; тяжелые бусы из терракоты, которые при каждом движении щелкали, словно бильярдные шары... Все женщины были, как на подбор, красивы или, по крайней мере, привлекательны, но внимание Лоренса приковала одна - с выступающими, словно точеными скулами и длинной породистой челюстью. Пожалуй, такой интересного лица он не видел еще никогда в жизни. Под стать женщинам были и мужчины - красавцы или, как минимум, не уроды, с модной трехдневной щетиной или аккуратно подстриженными усами. Негромко переговариваясь или отпуская какие-то шутливые замечания, они передавали друг другу судки и блюда с зеленью, апельсинами и овощами и, ловко орудуя вилками, накладывали еду себе в тарелки.
- Прошу минуточку внимания, - объявил мужчина в свитере. - Хочу представить вам моего сегодняшнего гостя... - Лоренс так и не назвал ему своего имени, и теперь его знакомый сделал вид, будто дает ему возможность представиться самому.
- Меня зовут Лоренс, - сказал Лоренс и неловко помахал собравшимся рукой. - Приехал в Нью-Йорк буквально на один день, - добавил он, продолжая совершать судорожные движения ладонью. - Скоро уеду... - Лоренс опустил руку. Ближайшие из сидевших за столом, в том числе женщина с удивительными скулами, повернулись к нему, помахали в ответ, улыбнулись. Те, кто сидел дальше, замолчали; кто-то наклонил голову, кто-то показал на него тупым концом вилки.
- Привет, я - Сара, - сказала женщина со скулами. Первое «а» она произнесла нараспев, и получилось «Са-а-а-ра», но прозвучало это просто и без претензий.
Легкая вибрация компьютера подсказала Лоренсу, что он все еще слишком нервничает, тяжело дышит и потеет. «Кто эти люди, - подумал он. - Зачем они здесь собрались?»
- А меня зовут Рэнди, - представился мужчина в свитере. - Извини, я должен был назваться раньше. Садись... - И он придвинул Лоренсу стул.
Тотчас ему передали несколько блюд. Еда оказалась почти такой же вкусной, как в кампусе, чем Лоренс был приятно удивлен. В Ордене не было недостатка в послушниках-поварах, посвящавших свое свободное время гастрономическим изысканиям. В своих проектах они использовали рассчитанные на компьютере математические модели, создавая ни на что не похожие, изысканные блюда.
А вот компания за столом была другой - не такой, к какой Лоренс привык в монастыре. Этим мужчинам и женщинам не нужно было никуда убегать, чтобы найти свое место в жизни. Здесь они были у себя дома. Сара управляла специализированным букинистическим магазином, и в запасе у нее были сотни занимательных историй о покупателях и их причудах. Рэнди работал в архитектурно-дизайнерской фирме - с Сарой он познакомился, когда переделывал что-то в магазине. Кроме них за столом сидели актеры, официанты, менеджер страховой фирмы, член городского управления, еще кто-то,.. Они наслаждались вкусной едой, сплетничали, обсуждали какие-то известные им события и людей, отчего Лоренс почувствовал себя чужим, словно пришелец из какого-то другого, очень далекого мира.
На десерт подали портвейн и кофе. Беседа понемногу угасала, присутствующие начали расходиться. Сара ушла одной из последних. На прощание она слегка обняла Лоренса и поцеловала в щеку.
- Счастливого пути, Лоренс, - шепнула она. Летучий аромат ее духов был похож на запах мандаринов рождественским утром - запах, который ассоциировался у него с детством. Впрочем, о детских годах он не вспоминал уже много лет.
Некоторое время Лоренс и Рэнди смотрели друг на друга через заставленный грязной посудой стол. Потом официант принес на маленьком серебряном подносе счет, и Рэнди, бросив быстрый взгляд на колонку цифр, достал из кармана брюк пухлую пачку двадцаток, скрепленных металлическим зажимом. Отсчитав несколько штук, он положил их на поднос, прежде чем Лоренс успел достать свои деньги.
- Позвольте мне внести свою долю, - проговорил он, но официант уже шагал прочь.
- В этом нет необходимости, - покачал головой Рэнди, бросая зажим с деньгами на стол. Толстая пачка двадцаток в нем почти не уменьшилась. До того как поступить в Орден, Лоренс нечасто держал в руках наличные, да и за время своего пребывания в городе он ни разу не видел живых денег. Банкноты на столе с их качественной глубокой печатью производили впечатление старинных, хотя и выглядели совершенно новенькими, словно только что выскочившими из станка. Как видно, правительство все еще печатало деньги, хотя мало кто ими пользовался.
- Я могу себе это позволить, - сказал Лоренс и, видя, что его знакомый продолжает качать головой, добавил: - Спасибо, ужин был замечательным. У вас такие интересные друзья...
- Сара - само очарование, не так ли? - Рэнди улыбнулся. - Когда-то... в общем, одно время мы встречались. Она очень интересный человек. Как и ты, Лоренс...
Личный компьютер уведомил Лоренса, что он снова начинает нервничать. Ему даже пришлось еще немного уменьшить интенсивность сигнала, чтобы не отвлекаться.
- Нам известно, что ты старателен и умен. Твой трудовой рейтинг - восемьдесят восемь баллов, а если судить по тому, как ты справляешься с работой, которую мы тебе подкинули, это еще не предел. Я, правда, не могу сказать, что как частный сыщик ты добился значительных успехов. Если бы не я, ты бы, наверное, до сих пор торчал перед домом Анны Кротовски и приставал к прохожим.
Компьютер был готов вызвать «скорую помощь». Опустив взгляд, Лоренс увидел, что его руки непроизвольно сжались в кулаки.
- Вы... из Службы безопасности, - пробормотал он.
- Я не сосед Анны Кротовски - давай сформулируем это так. - Рэнди безмятежно улыбнулся.
- Вы из Службы безопасности, - повторил Лоренс. - Но я не сделал ничего плохого...
- Ты пришел в ресторан, - перебил Рэнди. - У тебя были все основания считать, что ты участвуешь в чем-то незаконном, но ты пришел. Кроме того, днем на Пенсильванском вокзале ты солгал патрульному.
Лоренс пошевелился, отключая обратную связь компьютера, чьи панические сигналы мешали ему сосредоточиться. В памяти всплыли слова Пози о монетке в контрольном автомате системы отопления.
- С той самой минуты, когда я вышел за ворота кампуса, - медленно проговорил он, - вы относились ко мне так, словно я в чем-то виноват. Вероятно, именно поэтому я в конце концов и начал поступать как преступник... И все, кто живет здесь постоянно, ведут себя так же! В вашем ханжеском мире честные граждане вынуждены мнить себя преступниками, только потому что мир относится к ним, как к лжецам и мошенникам!
- А ты не думал, что мы относимся к ним так, потому что они ведут себя соответственно?
- Вы все перепутали, - возразил Лоренс. - Причину и следствие. Вы обращаетесь с нами, как с преступниками, и единственный способ избежать наказания - это хитрить, лгать, мошенничать. Если бы я рассказал патрульному на вокзале все как есть, меня бы...
- Вы окружили монастырь стеной, - сказал Рэнди. - Зачем? Чтобы сдерживать нас, дикарей и варваров? Или чтобы не выпускать наружу братьев, потому что их внутренний мир чересчур хрупок?
Лоренс с силой ударил ладонью по столешнице. Зазвенел хрусталь, но никто из оставшихся посетителей ресторана не повернул голову в их сторону. Казалось, они старательно игнорируют двух мужчин за большим столом.
- Разумеется, чтобы оградить Орден от вас! От тех, кто относился к нам, как...
Рэнди встал. Из полумрака позади него выступили массивные фигуры в бронированных костюмах. Эти люди могли быть молодыми и старыми, белыми или чернокожими, но Лоренс мог думать о них, только как о патрульных Службы безопасности. Он тоже медленно поднялся и развел руки в стороны, словно сдаваясь, но как только копы немного расслабились, Лоренс совершил сложный кувырок через стоявший позади стул. Он сшиб находящийся неподалеку столик на двоих и с такой силой треснулся затылком о кафельный пол, что голова загудела, как колокол, но сумел вскарабкаться на ноги и стремглав бросился к выходу, задевая столы и опрокидывая стулья.
Прежде чем врезаться плечом в дверь, Лоренс успел заметить симпатичную метрдотельшу, которая подняла перед собой руки, словно защищаясь от удара. В следующий момент он уже оказался в узком, темном коридоре. Задевая за стены, Лоренс помчался к матовой стеклянной двери, ведущей на Вторую-авеню, где с шипением проносились поздние машины и такси.
Выскочив на тротуар, он врезался в какого-то толстяка в бейсболке с эмблемой «Метс», оттолкнул и побежал в направлении центра города. Редкие прохожие торопливо отскакивали с его пути. Благодаря регулярным занятиям с мячом на кортах кампуса Лоренс был в хорошей физической форме. Он промчался мимо одного магазина, другого... и тут кто-то схватил его сзади за пояс. Схватил, дернул, повалил на асфальт.
Лоренс попытался встать на четвереньки и вывернуться, но не сумел. Тогда он обернулся. Это был тот же толстяк в бейсболке «Метс». Он громко пыхтел, зубы были оскалены, дыхание отдавало луком.
- Ты что это на людей налетаешь? Ослеп ты, что ли?!.. - прохрипел болельщик «Метс», продолжая прижимать Лоренса к мостовой.
Но уже в следующую секунду давящая тяжесть куда-то исчезла, словно толстяк вдруг взлетел в воздух. Краем глаза Лоренс успел заметить, что двое копов в одинаковых костюмах рывком подняли его на ноги. Воспользовавшись моментом, Лоренс встал на колено и, словно бегун с низкого старта, рванулся прочь. Он, однако, успел преодолеть не больше десяти футов, прежде чем обжигающая молния ударила его прямо между лопаток. В одно мгновение все его мускулы окаменели, сведенные резкой судорогой, и Лоренс лицом вниз грохнулся на тротуар, не чувствуя ничего, кроме обжигающей боли от электрического разряда тазера. Его компьютер задымился и с шипением отключился, успев послать последний тактильный сигнал на все вшитые в костюм датчики. Еще одна судорога заставила Лоренса разбросать ноги и руки наподобие буквы X. Голова его еще несколько раз спастически дернулась, Лоренс ударился лицом об асфальт и почувствовал, как хрустнул сломанный нос. Потом окружающее померкло у него перед глазами, и он провалился во тьму.
Замки в комнате, где очнулся Лоренс, были такими же, как в полицейском участке на Пенсильванском вокзале. Он лежал на полу, лицо его было заклеено пластырем и болело. Туалета в комнате не было, зато имелись привинченный к полу стул и три бросающиеся в глаза видеокамеры под потолком.
Копы бросили его здесь, чтобы он побыл наедине со своими мыслями и с усиливающейся болью в разбитом лице, в раненых ладонях и коленях. Кожа на них была содрана, крошечные песчинки, осколки стекла и камней вошли глубоко в мясо, из ран сочилась сукровица.
Усилием воли Лоренс заставил себя думать не о боли, а о своем положении. Несомненно, офицеры Службы безопасности хотели, чтобы он испугался и впал в отчаяние, чтобы запаниковал при мысли о неизбежном признании, об унылых одиночных камерах, о своем прежнем образе жизни и о том существовании, которое ему придется влачить в ближайшее время. Он должен как-то этому противостоять!
Лоренс закрыл глаза. Последние шестнадцать лет он провел, пытаясь научиться владеть собой, своим телом и своими чувствами. Удастся ему справиться с собой и теперь. Не открывая глаз, Лоренс сделал несколько глубоких, спокойных вдохов и постарался сосредоточиться на тех участках тела, в которых ощущал напряжение и боль. Он старался расслабить каждый нерв, каждый мускул, и ему это удалось. Даже лицо, пострадавшее сильнее всего, стало меньше болеть, а рот расслабленно приоткрылся.
Время от времени мысли Лоренса все же возвращались к его незавидному положению, но он только фиксировал их на пленке ментального стримера, так что они почти не задевали его разума. Шестнадцать лет ежедневной практики не пропали даром - Лоренс стал своего рода экспертом в самоконтроле, но сейчас ему приходилось нелегко. Беспокойные мысли возникали едва ли не быстрее, чем он успевал от них отделаться. И все же в конце концов Лоренс сумел совладать со своими разумом и обрести собранность и спокойствие, лежавшие на самом дне глубокого колодца, заполненного черным клубящимся отчаянием.
Потом Лоренс услышал щелчки дверных ригелей, шипение уплотняющей пневматики и вынырнул из глубин своего безмятежного спокойствия. Это был Рэнди. Он вошел в комнату со своим стулом. Лоренс смотрел, как Рэнди подходит ближе, ставит стул, садится.
- Невинные люди не бегут, Лоренс.
- Я бы не назвал этот тезис в должной степени объективным, - возразил Лоренс. Холодные ленты с записями тревожных мыслей по-прежнему скользили, почти не касаясь его разума, и растворялись, таяли в пространстве. - Впрочем, мне кажется, вы приняли какое-то решение. Глупцом вы не выглядите, так что... Было бы любопытно знать, как вы убедили себя, будто все это... - Лоренс обвел рукой пустую комнату, - что это действительно необходимо. Я имею в виду...
Рэнди сделал ему знак замолчать.
- Это допрос, а не диалог.
Лоренс слегка улыбнулся.
- Интересно, вы когда-нибудь замечали, что, когда вы испытываете смущение или неловкость, слегка подаетесь вперед и начинаете говорить громче? Впрочем, это свойственно многим, не только вам.
Рэнди нетерпеливо дернул плечом.
- Ты работаешь с потоками информации, предназначенными для Службы безопасности, так?