Мой бумажник валялся рядом.
– Сколько он остался вам должен, герр Шлоссер?
– Сущие пустяки, герр доктор. Что-то около двух тысяч.
– Однако, герр Шлоссер! Не много ли? Врочем, вот ваши две тысячи, и давайте посмотрим сколько осталось. А то нас могут обвинить в бандитизме.
Посчитайте сами, а то у меня глаза в сумерках нехороши.
– Восемнадцать тысяч!
– Богатый турист?
– Он называл какой-то испанский город...
– Уж не баскский ли он террорист, ради всего святого?
– С этих испанцев станется.
– Пожалуй, герр Шлоссер, я смогу дать ему приют на эту ночь.
– Не смею возражать!
– Тогда до завтра, герр Шлоссер.
– Ауфвидерзеен, герр доктор!
Фельдман поднял меня с земли, и поволок в закрома, куда я так сильно хотел попасть. Он затащил меня в комнату и бросил на софу. По пути, я облевал ему весь рукав, и он побежал в ванную.
Вернулся через минуту, и получил пепельницей по голове, не очень сильно, чтобы не дёргался. Я усадил его на стул и связал. Даже рот затыкать не стал. В этом каземате кричи, не кричи, всё равно никто не услышит.
– Was machen Sie? - спросил он, собравшись с мыслями. (Что вы делаете?)
– Заткнись и слушай! - ответил я на русском.
Страх метнулся в его глазах. Понял, понял скотина!
– Nicht verstehen! (Не понимаю)
– Не понимаешь значит? Ну, как хочешь!
У меня не было сомнений что это он, и тем не менее я решил подстраховаться.
Следующая комната была кабинет. На стеллажах книги по физике, и портрет Эйнштейна. На столе саквояж, а в нём ... Как неосторожно! Рама сварная , из лёгкого металла, и пластина, как её описывал Араб. Источника питания нет, а излучатель закрыт крышкой. Значит он работает? Посчитал количество колец-резонаторов. Только шесть. Араб говорил о семи, ошибся? Надо будет спросить.
Ярость рванула сердце. Их нет, а эта гнида жива!
Взял саквояж, пошёл назад.
– Это что?
Молчит.
Зажал рукой нос и рот. Пальцем надавил на глаз, что-то лопнуло и потекло. Я отёр руку о его пиджак.
– Без одного глаза жить можно.- сказал я, -без двух тоже, только зачем?
– Почему? Почему вы это сделали?- спросил он визгливым голосом, размазывая слёзы на оставшемся глазу, до второго он боялся дотронуться.
– Это у меня новый метод обучения русскому языку.- объяснил я, -Запоминается легче! Будем говорить? Вижу что согласен. Что это?
– Генератор.
– Какой генератор? Я что, через слово тебе должен по глазу выдавливать? У тебя всего один остался!!! - заорал я страшным голосом.
Со стула закапало. И правда, испугался.
– Генератор стирания памяти.
– Вот теперь всё понятно, продолжай.
– Что продолжать?
Я ударил его по месту где раньше был глаз. Противно конечно. Слизь висела на левой стороне его лица.
– Подумай ... -и пошёл мыть руки. Как Понтий Пилат.
Пока умывался, в ушах звучал голос, это Она транслировала с какого-то собрания или товарищеского суда, я не разобрался.
– Это не наши методы, товарищи! Это неприкрытый фашизм, который свил гнездо под сводами нашего ...
Я вернулся.
– Фамилия, имя, отчество?-
– Фельдман Яков Хаимович.
– Он же?
– Питер Фельдман.
– Давно здесь?
– С 1991.
– Вот и начни с девяносто первого...