Апрель 2004
С паршивой овцы хоть шерсти клок, применительно к товарищу Фельдману.
Я не ожидал многого от нашей беседы, и надо сказать не разочаровался. Информации было с гулькин нос. Как и предполагалось. Формулы и расчёты мне были не нужны, а благодарное человечество обойдётся.
Пластину действительно распилили на шесть частей. Две находились в Москве, одна в Краснодаре, понятно что одна в Гамбурге, а про остальные он не знал.
Про Москву и Краснодар герр доктор узнал чисто эмпирически, из разговора с курьером, который возил документы входящие и исходящие. Лаборатории вели исследование физики кристаллического тела, коей и оказалась эта пластина. Вернее не так. Если вы приклеите на стекло алмазную пластинку, то это и будет оно. Только вот здесь клея нет. Одно целое, а из за этого ещё непонятней.
Кристалл и антропоморфная структура. Как собака с кошкой. Кристалл каким-то образом делает информацию доступной, но они пока научились путём снятия одного кольца, только лишать людей памяти. Москва пошла в этом отношении дальше, оно и понятно, там количество умников на квадратный метр в сто раз выше чем в Занзибаре на тысячу километров. Теперь их зомби выполняют приказы записанные через компьютер, прямо в мозг.
И одуряющее количество информации, но нечитабельной.
Вопрос: Что делать с господином доктором?
Ответ: Не знаю.
Послать его в развивающуюся страну, под присмотр тамошней резидентуры, как тех двух, что я оприходовал на взлётной полосе? Но этим занимались Араб и Али. У меня нет ни адресов, ни связи. Кстати, надо разобраться с тем что оставил Араб. Я никак не мог заставить себя засесть за бумаги. Договариваюсь сам с собой: -Как только, так сразу.
– Объявляется приговор!- сказал я, голосом судебного заседателя. -Именем Российской Федерации, Фельдман Я.Х ..., какие-то неприличные у вас инициалы, вы не находите? Поступает в полное владение ..., имя мы опускаем ввиду секретности. В качестве наказания он приговаривается к частичному стиранию памяти, а именно двух последних лет, включая сегодняшний день.
Должно быть он давно ждал ужасную и мучительную смерть. Выражение радости было весьма уместным в создавшейся ситуациии.
– Последний вопрос.- он быстро-быстро закивал. -Где лежат все нечестно нажитые сбережения?
Мокрые штанины хлопали по его тощим ляжкам. От него воняло, когда он бежал в лабораторию вынимать деньги из вытяжного шкафа
– Помогите мне!- его дрожащие руки не могли справиться с тяжестью металлической полки забитой изнутри банковскими упаковками.
– Неплохо!- сказал я , прикинув на глаз сумму. -Тысяч шестьсот?
– Шестьсот тридцать две.- ответил он, -С вашими было бы ...
– Ну-ну! Ты не забывайся, математик!
Он испуганно сжался ожидая удара.
– Отсчитай двести пятьдесят, и уложи в свой саквояж. Теперь садись.
Я набил на компьютере несколько комманд, подвёл аппарат к его голове ...
Побежала секундная стрелка; один, три, пять, стоп!
Закрыл шторку и сказал:
– Маносаровар - озеро, где водятся злые рыбы.
Он встал, сделал один шаг и присел три раза. Действует!
Это была контрольная фраза.
– Где твой паспорт?
Он вынул из ящика стола паспорт и протянул мне.
Я сидел минут двадцать исправляя латинскую V на W.
– Es ist Ihre passport, herr Weldman. (Ваш паспорт, герр Вельдман.)
– Jawohl, mein herr! Ich fahre nach Munich. (Слушаюсь, господин. Я уезжаю в Мюнхен.)
– Ja, est gut.- Я устало махнул рукой, сунул в руки саквояж с деньгами и вывел его за дверь. Там он сел в мой Опель, и через несколько мгновений красные огоньки стоп сигналов машины с гражданином Вельдманом исчезли за поворотом.
Машина глухая и внешность я ему переделал основательно. Через шесть часов он явится в госпиталь и попросит помощи, потом снимет квартиру и будет отзванивать на знакомый мне телефон два раза в месяц.
К полудню, на машине доктора я доехал до Майнца. На Бремерштрассе снял комнату в маленьком мотеле для шоферов-дальнобойщиков. Затащил сумку с подарками из Гамбурга и позвонил Мишке.
Согласно нашему уговору, он должен был следовать за доктором в Мюнхен, а оттуда самолётом в Москву.
– Как прошло с фрау Мартой?
– Она со мной едет!
– Миша, дорогой! Не забывай что это очень серьёзный и ответственный шаг в твоей молодой жизни. Тебе всего двадцать шесть, а ей сорок пять. У тебя уже есть одна мама.
– Дурак! Она была в Краснодаре по делам лаборатории.
– Продолжай!
– Адрес она не помнит и по-русски ни бум-бум. Хочет показать на месте. Посодействовать...
– Я так понял, ты ей уже посодействовал. Карта у тебя далеко?- я лихорадочно соображал. -Найди Альпензее, это в Австрии. Я буду там завтра. Жди меня в первом отеле-мотеле с левой стороны дороги.
– Нашёл!
– Тогда всё.
"Мишку нельзя баловать, и побольше самостоятельности.", так Петрович говорил. Так и делаю.
– Хорошо что он ни про Араба, ни про Али не знает.- подумал я. -Слышал конечно, как не слышать, да только никогда не встречался, калибр не тот.
Дмитрий Васильевич и сам не афишировал свою работу.
Я открыл сумку и вынул со дна кожаную папку которую дал мне Араб перед расставанием. Страницы на русском и на немецком. Перевод. С одного на другое.
Та-ак, что здесь? Фабрика по производству молочных продуктов.