– Ага!- отвечает сын. -А белорусские партизаны салом рельсы мазали ...
– Зачем?- не сварило у папы.
– Трение меньше. Немецкие паровозы до Урала остановиться не могли!
– Да я тебя за такие слова ...
– Тогда я тебя как Павлик Морозов сдам, что ты краску на заводе воруешь и на шмурдяк меняешь, пионер-герой!
Обычно после этого папаша затыкался, до следующего воспитательского порыва.
Тля такая, а воспитывает!
А стрелок тем временем пошёл на выход. Обе руки у него заняты. Сумка с прибором и пистолет. Прошёл мимо. Пора. Я выскочил как чёрт из коробки, и без затей ударил по голове рукояткой ножа. Он без звука завалился на пол, я поддержал.
Подобрал пистолет, вложил ему в руку, прижал своей, и понёс его к двери. Не знаю что они учуяли, только дверь почти вылетела, с такой силой они ворвались в комнату.
Надо было им подождать немного, конечно. Было бы больше шансов. Я выстрелил.
В ответ прозвучал залп из двух стволов. Тело у меня в руках задёргалось в предсмертных конвульсиях. Поэтому следующий выстрел я тоже промазал. Зато все остальные попал, и они тоже. Только не в меня. Не то чтобы стрелки были неважные, просто при перестрелке в комнате, очень большой дефицит времени.
В обшем, время нужно чтобы прицелиться. Хотя я слышал, что есть такие ганмены-диверсанты, могут из двух стволов сорок-пятьдесят вооружённых солдат порешить. Но это - большой талант. Один на миллион.
А так получaется что один убил двух, но и его тоже не забыли. Взял сумку. Если так пойдёт и дальше, то у меня будет коллекция. Посмотрел внутрь. Ещё и денег куча, на дно лечь собирались. Прибор бросил, он мне не нужен, а всё остальное понадобится
Я был уже за забором, когда здание осветилось, и в окнах замелькали тени...
Единственное, что меня занимало сейчас, это вышли они на Стёпу или нет. Надо готовить его эвакуацию, и подальше. Пошёл делать звонки.
О роте химзащиты я узнал в местном отделении Гражданской обороны. Вот к ним и поехал. Старший лейтенант Митрохин сидел в своём кабинете завалив ноги на стол и глядя в потолок на ленивого паука, также неподвижно застывшего над головой командира.
– Ты кто?- спросил он, не утруждая себя посмотреть.
– Врач.
– А-а, врача нам не надо. У нас своих здесь сколько угодно, врачей. Врут постоянно.
Вчера пять комплектов химзащиты затырили куда-то. Слушай,- внезапно оживился он, -Может ты доктор?
– А как же, физиохеропат!
– Тогда у тебя и спирт есть?
– У меня есть мотоцикл с коляской, а в ней три ящика водки.
Митрохин широко перекрестился и глядя на паука сказал:
– Спасибо тебе господи, за неусыпную заботу о своём недостойном сыне. Аминь! Пошли!- он вскочил и поволок меня на улицу.
После того как ящики уютно разместились под столом, старлей поставил две кружки и открыл бутылку.
– Ну давай рассказывай, херопут, что тебе нужно?
Он замер как перед прыжком, и выпил почти полную кружку до дна.
– А почему она холодная?
– В холодильнике стояла.
– В холодильникке-е...- смачно протянул он, и с тоской глянул в угол.
– Здесь тоже холодильник стоял, а теперь видишь, до чего докатились? Как твоё имя? Хотя какая разница? Пей!
– Не буду, и ты завязывай! Сначала дело.
– Криминал?
– Друга надо из госпиталя вытащить, только незаметно. У тебя народ есть надёжный?
– Степень надёжности определяется количеством выпитого. Да не смотри ты на меня так! Ночью на товарной цистерна с метиловым спиртом горела, вот и потравились мы. Парами. Гадкая штука! У меня самого шестеро в госпитале сейчас с отравлением. А что за друг?
– Капитан Мельниченко...
– Знаю, капитан мужик, а чего он в госпитале?
– Сегодня ночью его подстрелили, два раза. Короче, госпиталь ненадёжное место. Надо его спрятать, на время. А сам я не могу там светиться.
– Вон как! Хорошо. Только бензин нужен. У нас сухие баки.
– Проблем нет, собирай свою гвардию.
В кабинет Митрохина набилось двадцать человек, сразу стало жарко и видно, что бойцы здесь живут дружно, этакая крепкая военная семья.
– Фантик!- позвал лейтенант. -Иди сюда, банковать будешь.
На его зов вылез здоровенный небритый солдат.
– Это Фантик, не потому что конфетка, а потому что любого может фантиком завязать, и ещё у него глазомер. Лучший разливальщик на Северном Кавказе!
Но мужик добрый. Рекомендую. А теперь фокус. Слушай сюда, все!
У меня здесь двадцать девять бутылок пока ещё холодненькой. Это лекарство, дармоеды. Нас двадцать человек. По скольку капель полагается каждому из нас?
– Вас считать?
– Да ты что?!