- Худшее впереди, - отозвался Артур. - Я говорил с сотрудником одного научного журнала. Он лично знаком с нашим сумасшедшим и говорит, что Джон Уотсон мало того что сам во все верит, так еще и готов представить неоспоримые доказательства правильности самой дурацкой из теорий, которые в моде на данной неделе. Эти доказательства он обычно записывает под диктовку от ангелов с золотыми бородками, зелеными крылышками и в обуви от "Доктора Шолля". Знаешь, такие сандалии на деревянной подошве? А тем, кто сомневается в истинности его видений, он гордо показывает эти самые сандалии, и больше от него ничего не добьешься.
- Я не думала, что все настолько плохо, - тихо произнесла Фенчерч, вяло теребя билеты.
- Я снова перезвонил миссис Уотсон, - продолжал Артур. - Кстати, ее зовут - тебе это может быть интересно - так вот, ее зовут Фата-Моргана.
- Понятно.
- Рад, что тебе понятно. Я думал, ты ничему не поверишь, и на этот раз записал наш разговор на магнитофон.
Отойдя к магнитофону, Артур долго пыхтел над ним и вертел все ручки, потому что этот магнитофон, настоятельно рекомендованный журналом Ассоциации потребителей, включается только в тот момент, когда владелец уже дошел до ручки - до самой важной то есть.
- Вот, готово, - сказал в итоге Артур, утирая со лба пот.
Голос, совершивший путешествие к геостационарному спутнику Земли и обратно, был слабым и хрипловатым, но пугающе спокойным.
- Вероятно, мне следовало вам объяснить, - говорил голос Фата-Морганы Уотсон, - что телефон стоит в комнате, в которую он никогда не заходит. Понимаете, это Психушка. Медведь Здравоумный не любит заходить в Психушку, а потому сюда и не заходит. Мне кажется, вы должны это знать, чтобы зря не звонить. Если вы хотите с ним встретиться, это можно сделать очень легко. Нужно просто зайти к нам. Он принимает людей только за пределами Психушки.
Послышался крайне недоуменный голос Артура:
- Простите, я не понимаю. Где находится Психушка?
- Где находится Психушка? - это уже снова Фата-Моргана Уотсон. - Вы когда-нибудь читали инструкцию на пакетике с зубочистками?
Голос Артура на пленке признался, что никогда.
- Возможно, вы захотите это сделать. Возможно, вы увидите, что это кое-что проясняет. Возможно, эта инструкция укажет вам, где находится Психушка. Благодарю вас.
Раздались короткие гудки. Артур выключил магнитофон.
- Ну, наверно, это можно считать приглашением, - сказал он, пожав плечами. - Парень из научного журнала дал мне адрес.
Фенчерч еще раз бросила на Артура задумчивый, печальный взгляд и снова посмотрела на билеты.
- Ты думаешь, ехать стоит? - спросила она.
- Ну, - произнес Артур, - все, с кем я говорил, сходятся на том, что, хотя он и совершенно чокнутый, он действительно знает о дельфинах больше всех на свете.
29
"Важное сообщение. Рейс 121 отправляется в Лос-Анджелес. Если ваши планы на сегодня не включают посещение Лос-Анджелеса, сейчас самое время выйти из самолета".
30
В Лос-Анджелесе они наняли машину в одном агентстве, которое дает напрокат машины, выброшенные владельцами на свалку.
- На поворотах с ней трудновато, - сказал тип, прятавший свои черты лица за солнцезащитными очками, и вручил им ключи. - Иногда я бы советовал просто выйти и поймать попутную машину.
На ночь они остановились в гостинице на бульваре Сансет, о которой кто-то сказал им, что там они будут приятно удивлены.
- Там все либо англичане, либо чудаки, либо и то, и другое. У них есть бассейн, где можно увидеть английских рок-звезд, позирующих для фотографов с газетами "Язык", "Истина" и "Логика" в руках.
Так оно и оказалось. В гостинице жила одна рок-звезда, и именно это она и делала.
Механик в гараже был невысокого мнения о машине Артура и Фенчерч, и это было хорошо, так как они и сами были о ней невысокого мнения, так что все оказались единомышленниками.
Поздно вечером они проехались через Голливуд-Хиллз по Малхоллэнд-роуд и сделали несколько остановок - первую, чтобы поглазеть на раскинувшееся поблизости ослепительное море блуждающих огоньков под названием "Лос-Анджелес", а вторую, чтобы поглазеть на раскинувшееся напротив ослепительное море блуждающих огоньков под названием "долина Сан-Фернандо". Однако ослепление затронуло лишь глаза, но не души, и они уехали, странно разочарованные зрелищем. Огни были хороши, но огни должны что-нибудь освещать, а город, который освещало наиболее живописное море огней, не произвел на Артура и Фенчерч большого впечатления.
Они спали тревожно и проснулись после полудня - в самый жаркий час.
Они выехали к Санта-Монике, чтобы впервые узреть своими глазами Тихий океан, за созерцанием которого Медведь Здравоумный проводил целые дни и почти целые ночи.
- Однажды мои знакомые подслушали разговор двух старушек, которые вроде нас впервые в жизни оказались на этом побережье и увидели Тихий океан, проговорила Фенчерч. - Они долго молчали, а потом одна сказала другой: "Знаешь, а я-то думала, что он гораздо больше".
Настроение Артура и Фенчерч здорово поправила прогулка по берегу в Малибу, где они с любопытством наблюдали, как миллионеры, живущие в шикарных хибарках, следят друг за другом, чтобы определить, кто из них быстрее богатеет.
Настроение стало еще лучше, когда солнце начало сползать вниз по западной части неба, и, к тому времени как они вернулись к своей старой колымаге и покатили в сторону заката (интересно, каким дуракам пришло в голову строить город Лос-Анджелес так, чтобы он загораживал опускающееся к горизонту солнце?), Артур и Фенчерч вдруг почувствовали себя удивительно и необъяснимо счастливыми и даже не обращали внимания на то, что старый-престарый радиоприемник в салоне принимает только две станции, да и то обе звучат одновременно. Ну и что, обе передавали хороший рок-н-ролл.
- Я знаю, что он нам поможет, - категорически заявила Фенчерч. Повтори, как к нему надо обращаться, чтоб ему понравилось?
- Медведь Здравоумный.
- Я знаю, что он нам поможет.
Артур сомневался, будет ли от Медведя Здравоумного какой-нибудь толк, но надеялся, что будет, а еще больше надеялся, что потерянное Фенчерч можно вновь обрести на этой Земле, даже если эта Земля не настоящая.
Он надеялся, как надеялся пламенно и неустанно со времен того самого разговора на берегах Серпантина, что ему не придется припоминать то, что он так решительно и бесповоротно похоронил в дальнем углу памяти - чтобы душу не бередило.
В Санта-Барбаре они остановились у рыбного ресторанчика, который помещался в чем-то вроде переоборудованного склада.
Фенчерч съела барабульку обыкновенную и сказала, что она замечательно вкусна.
Артур съел кусок жареной меч-рыбы и сказал, что чаша его терпения переполнена.
Он схватил за руку проходившую мимо официантку и нагрубил ей.
- Черт возьми, почему у вас такая чертовски вкусная рыба? - рявкнул он.
- Простите, пожалуйста, моего друга, - сказала Фенчерч напуганной официантке. - Кажется, у него наконец-то выпал счастливый день в жизни.
31
Если взять пару Дэвидов Боуи [Дэвид Боуи (р.1947) - английский рок-певец и композитор; образец худощавости (поговаривают, носит на талии золотую цепочку, чтобы не толстеть)] и поставить одного Дэвида Боуи на другого Дэвида Боуи, а затем приделать еще по одному Дэвиду Боуи к кистям рук верхнего из первых двух Дэвидов Боуи и нарядить это существо в грязный купальный халат, получится образ, великолепно отражающий не то чтобы реальную внешность Джона Уотсона, но общее впечатление от этой самой внешности.
Он был высокий и нескладный.
Когда он сидел в шезлонге и таращился на Тихий океан (уже не с безумной пытливостью в очах, а просто с тихим, как омут, унынием), было трудно определить, где кончается шезлонг и начинается тело Джона Уотсона, и страшно было положить руку на его предплечье: казалось, все сооружение может неожиданно рухнуть и с треском отхватить вам палец.