Дракон мог посадить на себя до трехсот человек. Все, кто летел последним рейсом, прилетели на одном драконе. Два других доставили вещи, палатки и продукты высокопоставленных особ.
Валимир оставил Виткаса, когда тот свернул к драконам, добрался до пещеры, в которой расположились подрывники, бросил рюкзак у входа и бегом, хоронясь от взглядов, вернулся, насторожившись, когда среди людей не заметил ни Зулю, ни Игоря, ни брата Виткаса, ни других, которых знал и помнил, что они остались вместе с его товарищами.
Не дойдя до места, он застыл -- сразу вспомнился крик о помощи, вырвавший его из бытия.
Двойные лица на людях были четкими и просматривались, как никогда. Он похолодел -- столько довольства видел он в тех страшных лицах, скрытых застывшими масками любви и сочувствия. Но он видел -- и впервые так ясно, что не поверил глазам. Обычно информацию приходила к нему на уровне интуиции, изредка он видел, как густая пелена прикрывает лица. Или у него начались галлюцинации, или здесь, в горах, обострилось его видение. Драконы уже отлетели и отдыхали, прикрыв глаза. Но Валимир знал, драконы никогда не спят. Не умеют.
"Суки!" -- подумал он, обеспокоено бросив взгляд в сторону драконов. Драконы умели читать мысли, и его легко могли в таком состоянии запеленговать. И сразу понял, что его собственные драконы уже почувствовали боль, и теперь пытались нащупать его местонахождение -- вся его левая сторона забилась чем-то липким и противным, хотелось тут же с себя смыть драконью слюну.
Откуда тогда пришла боль, если не его драконы велели убить его друзей?!
Он заставил себя успокоиться и посмеяться и над Виткасом, и над своими невернувшимися друзьями, порадовавшись их отсутствию, и дал драконам пищу получше: облил себя грязью и помечтал о самоубийстве, прислушиваясь к тому, как дракон сладко прошептал: давай, давай!
Липкая муть освободила левую его сторону, и сразу же впились в тело тысячи игл.
"Черт, -- выругался он. -- Ведь даже подумать не могу ни о себе, ни о друзьях!" "Уходи! Уходи!" -- мысленно помолился он, закрывая глаза и отсчитывая удары сердца. Едва сдерживая дыхание, Валимир скользнул в палатку полевой кухни, прислушиваясь к каждому слову. Взмахом ножа он разрезал материал, вырезая кусочек материи, чтобы видеть, что твориться за снаружи. И прильнул к дыре, пытаясь рассмотреть врага. Именно врага!
Виткас стоял возле группы людей у самого костра. Он потеряно бродил между теми, кто прилетел, и теперь размещался в приготовленных для них палатках, провожая человека недовольными безучастными взглядами.
-- А где, где мой брат? -- услышал он голос Виткаса, в котором было столько отчаяния, что невольно Валимир завыл, но молча, умом.
-- О, это, наверное, один их тех десятерых, которые погибли под лавиной? -- мягко спросили его, но Валимир почувствовал в голосе фальшь и уловил хищный оскал спросившего.
К Виткасу подошел Его Величество и тепло похлопал по плечу.
-- Я приношу свои соболезнования. Но мы же знали, куда идем, и сколько опасностей нас поджидает. Бумагу подписывал? Там черным по белому написано: никаких вопросов и никаких ответов.
-- Ну что ты! -- остановила Его Величество Ее Величество. -- Кто он тебе был?
-- Брат, -- выдавил Виткас из себя одним дыханием.
-- Понимаю. Мы все понимаем твою боль. Нам хуже, чем тебе сейчас. Нам тяжело об этом даже говорить... О, эти горы! Но мы не имеем права останавливаться на полпути. В нас верят, нам доверяют, и пусть мы погибнем, но как герои. Мне жаль, мне так жаль, что я бы вырвала сердце, если бы могла вернуть погибших!
-- Но вы же на вершине были! -- воскликнул Виткас в отчаянии. -- Откуда там лавина?! Я бы увидел! Лавины не должно было быть!
-- А она была! Не на вершине, мы спускались, -- холодно ответил Его Величество, поинтересовавшись его именем и местом, где Виткас остановился. Виткас ответил чисто механически, на одном дыхании, как в армии. Выслушав его, Его Величество повернулся к тем, кто стоял рядом, даже не пытаясь скрыть равнодушие и раздражение. -- Слава героям!
И вся группа людей радостно крикнула, снимая шапки:
-- Слава героям! Слава! Слава! Слава!
Ее Величество обронила слезу, глядя на Виткаса широко распахнутыми глазами, произнесла тихо:
-- Слава! -- протянула носовой платок. И как-то сразу, будто бы не скорбела только что, попросила: -- Приготовьте нам с Его Величеством что-нибудь перекусить...
Виткас принял платок и поклонился с каменным лицом. Он мял платок в руках и смотрел то на одного, то на другого. Губы его задрожали, и весь он стал жалким, точно просил милостыню.
-- Ваше Величество... -- произнес он тихо и растеряно, запнулся и вдруг упал на колени и тихонько завыл, как малое дитя, разрывая руками землю и камни, будто хотел спрятаться в яме, зажимая в руках платок Ее Величества.
Валимир сжал кулаки: друг его напомнил ему себя самого в младенчестве. Бабка-кормилица в это время стояла рядом и получала удовольствие, навсегда отбивая желание плакать. Вспомнив, он усмехнулся -- или завывала еще громче, навсегда отбив желание слушать. Мертвы, смысл сказанного наконец дошел до него, он побледнел, ноги подкосились -- Валимир едва сдержался, что бы не закричать самому.
Ее Величество дождалась, когда Его Величество поднимет юношу с колен, тихонько разворачивая и подталкивая в сторону его расположения. Улыбнулась мягко, погладив Виткаса по волосам.
-- Впрочем, нет, не надо, -- сказала она, жестом показывая в сторону полевой кухни, в которой прятался Валимир. -- После того, что случилось, мне кусок в горло не полезет. Это уже двадцать восьмой человек, которого мы потеряли.
Валимир запомнил восемнадцать. Значит, часть людей погибла еще раньше, в самом начале, когда никто друг друга не считал. В палатку направлялись четверо человек, и он метнулся в глубь, заметив, что охранники ведут Виткаса мимо. Выйти из палатки с задней стороны не получилось, полевую кухню окружили. Он едва успел спрятаться под мешками, оставляя себе небольшое отверстие, заметив, что Виткас пьяно бредет в другую от грота сторону.
Прошло около часа. Вампиры, набрав приготовленную для них теплую воду с растворенным в котле красноватым порошком, разбрелись по палаткам. Кому-то их них повезло зазвать в палатку свою нимфу из фрейлин Ее Величества, которых тут было немного, почти вся экспедиция состояла из мужчин. В просторных шатрах-палатках высокопоставленные особы жили по двое и по трое, обогреваясь сухим бездымным горючим. На каждом их шатре были установлены пленочные солнечные батареи, которые не только обогревали, но и позволяли иметь электричество, и теперь, когда дров было навалом, многие использовали его чтобы побриться и послушать музыку. Охранники тоже разбрелись. Часть отправилась отдыхать, часть собралась у костра, часть ушла на обход лагеря. Валимир выбрался из-под мешков, заглянул в котел, посветил фонариком и обомлел: на дне его осталась самая настоящая кровь. По спине пробежали мурашки, он похолодел, припоминая надписи на стенах. Значит, глаза его не обманывали. Сомнений не оставалось, часть людей, которых они сопровождали, были вампирами -- те, что с масляными лицами, а те, что со звериными мордами -- оборотни.
Валимир сунул в карман пакет из раскрытого рюкзака, сваленных в кучу у входа, тихо проскользнул мимо палаток, стараясь не попадать в полосы света, устремившись в ту же сторону, в которую ушел Виткас.
Голова его шла кругом. Почему вампиры гнались за троицей?
И тут же мелькнула догадка: Маня была связана с драконами, не иначе -- или знала о них что-то такое, что мог знать только тот, кто был с ними связан. А Борзеевич и некто, называющий себя Дьяволом, сопровождали ее. Если она была проклятой, в горах у нее были преимущества: она не встречалась с людьми, которые могли бы стать жертвой драконов царской четы или вампиров, или как-то выдать ее местонахождение. Здесь Благодетели не могли настроить людей против нее, чтобы те вступили с ними в молчаливый сговор. Он похолодел еще больше, зубы его начали отбивать дробь: голодные драконы не умеют пить кровь сами! Не имея доступа к проклятому человеку, они будут требовать пищи у вампиров, и те начнут испытывать голод. Вампиры уже обнаружили себя: двадцать восемь человек за восемь дней -- это только начало!
Но кто те двое, которые сопровождали Маньку?
Валимир остановился, обнаружив, что почти знает ответ. И почувствовал, что лицо его вытянулось. Мир изменился -- но кто кроме Бога мог внезапно обрушиться на развращенное человечество? Но почему он сопровождал проклятую, а главное -- как!?! Как она его вынула из глубокого анабиоза, и почему он явил себя миру под знаменем Дьявола?! Кто, проклятая или сам Дьявол заманил драконов и их хозяев в горы? А кто такой Борзеевич, ангел или демон?
Значит, ему не мерещилось... Рассказы, теперь уже, наверное, пророчества кормилицы вдруг обрели смысл и стали явью...
Валимир засмотрелся на едва заметное свечение среди травы, которое вело в темную чащу лесного массива с невысокими редкими деревьями, осторожно ступая рядом. Тропинка поднялась на возвышенность и спустилась к реке. И едва не наступил на Виткаса, который лежал на земле и уже не рыдал, и не сотрясался. Он ушел далеко от лагеря. Валимир испугался, когда тот не откликнулся на его зов. Он потрепал его за плечо и попытался поставить товарища на ноги, но тот смотрел на него каким-то мутным взглядом с расширенными зрачками и валился с ног.
-- Виткас, пойдем, вставай, -- Валимир испугался еще больше. -- Честное слово, я вытащу тебя отсюда, если мы сегодня спасемся! Клянусь! Господи, да что же это с тобой...
И вдруг понял, вглядываясь в пустые глаза: он не пил за ужином чай -- горячий сладкий чай остался на столе, когда он торопился унести продукты в палатку, а когда вернулся, кружка была пустая... Так вот почему все люди спали, не просыпаясь до самого утра! Люди с утра мечтали о кружке чая и выстраивались за ним в очередь ...
Он усадил Виткаса, но тот повалился, как тряпичная кукла.
Валимир мысленно помолился. Он тоскливо посмотрел вокруг себя, заметив, что они находятся в той самой лощине, откуда принесли грибы и орехи на ужин. Место тут было спокойное, но он встревожился: здесь повсюду играл все тот же таинственный свет, поднимаясь от земли. Валимир насторожился, исследуя его источники. Он заметил, что свет исходит от растений, не то кустарника, не то маленьких деревьев, которые сами оставались темными. Лишь странное раскидистое деревце, листья которого были поставлены ребром, при его приближение вдруг засветилось, не просто излучая свет, но как бы само наполнилось огнем, который струился в нем, как кровь. Свет был теплым и приятным. Он дотронулся и отдернул руку, от дерева шел жар. Пересилив страх, он надломил маленький сучок. Сучек загорелся в руке, как спичка. Другой огонь, жидкий, выделился в месте преломления и мгновенно затянул рану деревца.
"Это не радиация!" -- подумал он, успокаиваясь, с любопытством исследуя странное раскидистое растение. "Наверное, это то самое дерево, из которого Бог воззвал к Моисею!" -- опешил он от своей догадки. Люди с двойными лицами почему-то обходили эти места стороной, и говорили, что тоже видят свет. Не удивительно. Но обычные люди его не чувствовали и не видели. Во всяком случае, орехи и грибы ничем не отличались от обычных, разве что были чуть крупнее и не потравлены червем. Ему тепло показалось приятным, он вернулся к Виткасу, не выпуская дерево из виду. Комендантский час в лагере наступил давно, лагерь спал, один за другим гасли костры. Светились лишь палатки вампиров и тех -- с клыкастой пастью, как будто для них комендантского часа не существовало. Но вяло. Он вдруг подумал, что неплохо бы свалить отсюда. Его самого вряд ли хватятся до утра -- он ушел от своих, свои не хватятся, и донес вещи, бросил на полдороге, когда заметил, что вернулись драконы, так что и группа подрывников искать его не станет. Другое дело Виткас, его знали, и знали, что он отправился встречать брата...
"Черт!" -- выругался он, перетаскивая друга поближе к теплому дереву, уложив между поваленными деревьями. Бежать было самое время, но мог ли он оставить друга и как далеко он его унесет?! Каждый раз он был уверен, что вот он -- худший день его жизни, но приходила новая беда, и день тот, оказывается, был не самым худшим.
"За что?! -- взмолился он и сразу поднялась волна протеста. -- За что, Господи?!"
Сейчас ему больше всего на свете ему хотелось убить каждую тварь, которая забрала у него Зулейку и Ибн-Ибрагима, плюнуть в довольные клыкастые лица. И за бабку-кормилицу, которую нашел с пробитой головой, и запуганного брата, который боялся собственной тени, и за Мирабель, и за Стаса... Слава Богу, что его все же чаще вычеркивали из своей жизни -- но вычеркивали так, что не оставалось сомнений, кто за этим стоит. В бессильной ярости он сжал кулаки, против воли возненавидев себя за сырость на щеках. Здесь, где никто не мог его видеть, он мог дать волю чувствам, но их-то как раз и не было, а была боль, запертая внутри, и вой, которым воют на луну, и который рвался наружу, не доставая ее. Боль была там, а он здесь.
И вдруг деревце ярко вспыхнуло змеиными языками пламени, словно предупреждая о чем-то, и сразу погрузилось во тьму. Спустя пару минут Валимир услышал шаги. Он отпрыгнул в сторону, заваливаясь в высокую траву за одно из бревен, замер.
-- Нашел! -- спокойный уверенный голос прозвучал чуть в стороне, там, где он оставил Виткаса. -- Спит он, на него сонное зелье подействовало.
-- Ну что, позавтракаем, поужинаем? -- с оживлением, полушутя, полуигриво спросил второй, наклонившись над Виткасом.
Валимир нащупал в голенище нож, достал его и спрятал в рукаве.
-- Хорошо бы, но я пока обхожусь своим пайком. Кровь и мясо мне нужны в полнолуние. Ты это, слышь, не шути, у вампиров жизнь тут незавидная. Выглядят они неважно. Людей взяли по обычному рациону, но, похоже, у них голодуха начинается. Дальше хуже будет. Вверху холод, колбасить их начнет, своя-то кровь не греет. Вот увидишь, начнут влет забивать. Сегодня в двенадцать группа подойдет, может, нам тоже достанется, а эти на учете.
-- Никогда не видел вампира в естественном виде, а тут краска с них быстро слазит. Видал, какие клыки? -- голос был молодой, неокрепший, высокий. -- Я думал они сытые...
-- Мои не хуже! А сытыми они никогда не бывают... А где этот... второй? -- второй голос явно принадлежал человеку в летах.
-- А разве в пещере его нет? -- удивился тот, который был помоложе.
-- Нет, я проверял. Рюкзак и мешок спальный у входа брошен. Может, сбежал?
-- Далеко не убежит, тут наших больше двадцати сотен, с полсотни в любое время могут трансформацию пройти.
Валимир слегка приподнял голову, рассматривая обоих оборотней. Ни тот, ни другой под определение "юноша" не подходили, оба истинно взрослые особи -- пожалуй, он не справился бы даже с одним. И вздрогнул, когда услышал еще один голос. Третий оборотень продирался сквозь кусты, внезапно поднявшись из тени дерева, на ходу застегивая ремень. Валимир вжался в землю, принимая позу спящего человека, подложив руки под голову. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. По крайне мере, он знал, что просыпаться нельзя и нельзя откликнуться, и прятаться было бесполезно, все равно найдут. Он слегка засопел, пуская пьяную слюну.
-- Кормят, поят, чаями, кофеями...Че ему сбегать?! -- тот, кто говорил, хихикнул. -- Это тем, кто свое отгулял, наливают из белого чайника. Вампиры не любят, чтобы кровь с отравой была. Вот чего не понимаю, удовольствие в душу плюнуть перед смертью. По мне так порвал горло -- и сыт, и весел. А у них обязательно садо-мазо. Не-а, сбежать можно только в полнолуние, когда наши в погоню уйдут... Странно, по запаху двое, а подписываются тремя, Дьявола приплели... Эти меня больше интересуют. На испуг берут? Думаете, далеко ушли?
-- Да хоть как! В полнолуние за пару дней догоним, -- проговорил молодой голос.
-- Я бы не был так оптимистичен. Слышали, сколько наших полегло? Там в два раза больше было! -- одернул его тот, который был постарше.
-- Здесь ни серебра, ни воды. Там они дома, а здесь им крышка, -- проговорил сквозь зубы подошедший последним, голос его прозвучал уверенно.
-- Говорят, еще огненные стрелы будто бы у них есть? А разве такие бывают? -- очевидно, один из оборотней был много моложе остальных. Бравада у него была напускная, и теперь Валимир почувствовал в голосе страх.
-- Достал я одну такую стрелу, -- последний задумчиво и загадочно усмехнулся, выдержав некоторую паузу, заинтриговав и Валимира. -- Они их вымачивали в воде и серебрили наконечники. Прикиньте, от огненной стрелы, умираем, как человек от пули. Наверное, они их делают из того полена, которое с собой таскают. Мы с братом мимо пробегали, думать ни о чем не думаю, и вдруг вжик, пролетела и воткнулась в братишку моего. Сразу достал ее и рассмотрел. Хотел своим показать, положил в карман, а она пропала. Всегда так. Была-была, раз, и исчезает. Не-е-ет, здесь никуда от нас не денутся. За братишку я один их порву! Я бы на их месте из проклятой земли носа не казал, а они в горы поперлись!
-- Интересно, а чего им тут надо? -- удивился молодой оборотень.
-- Думаю, это связано с проклятыми городами и драконами. Ключи они ищут. У нас всегда так -- нет, чтобы раньше голову свернуть, ждем, пока жаренный петух в попу клюнет. Бог в помощь, драконы нам не помешают, а так бы одни по горам этим шарили.
-- Подслушивал что ли? -- проявил подозрительность старый оборотень.
-- Нет, подсматривал! -- усмехнулся тот. -- Видел, как Его Величество в проклятом городе на площади копался. Пошел и посмотрел потом. Там штуковина такая, круглая, черная, и дракон нарисован, а еще знаки -- но не настоящая, а настоящая где-то здесь.
-- Вот бы достать! -- восхищенно выдохнул молодой, который приблизился к Валимиру настолько, что он испугался, что оборотень вот-вот на него наступит. -- Прикиньте, я -- властелин дракона!
-- Ха-ха-ха... -- загоготал тот, который, несомненно, руководил поисковой операцией. -- Да ты хоть знаешь, что только самый сильный вампир может дракона себе подчинить? Их еще надо накормить, а чтобы накормить, надо проклятие иметь в себе на душу. Проклятые их подпитывают, как батарейки. А ты уже на себя проклятие не наложишь -- поезд ушел! Как возьмешь, так и отдашь. Я тоже был бы вампиром, если бы у меня мамка нашла благоверную. Не успел, порвали ее.
-- Что же, они не боятся, что та троица раньше нас ключи достанет? -- удивился старый оборотень.
-- Как не боятся? Боятся. Небольшая группа из наших ушла за этой троицей сегодня вечером. Так что без нас догонят! -- разоткровенничался посвященный, откровенно пожалев, что погоня скорее всего, не состоится.
-- А сам дракон? Пошел бы, да и взял ключ! -- пожал плечами молодой.
-- Не-а, он не сможет. Оборонять только. Дракон признался, ключ и он, как два в одной... И колдуна он боится. Тот колдун, говорят, здорово проклинать умеет. Это он в одном месте ключ оставил, в другом печать, в третьем дракона, в четвертом город... Перестарался он. Или перестраховался...
-- Какой колдун? Борзый что ли? -- недовольно переспросили знающего оборотня.
-- Нет, который не пахнет. Дьявол. Он тоже вампир, только старый очень, как дракон.
-- Откуда знаешь?! -- недоверчиво полюбопытствовали оба непосвященных.
-- Я слышал, -- покаялся знающий. -- Я тогда в городе том был, в руинах, как раз на площади, хотел на мумию посмотреть, а тут раз, и дракон. Все, кто на площади был, побросали все к чертовой матери, а я от страху в плетеную корзину залез. Она как раз рядом с тем местом стояла, которое искал Его Величество. От страху описался, и понял, что в зверя превратился, только в такого, который не звереет и сам себя понимает.
Валимир услышал, как один из оборотней прошелся рядом, принюхиваясь.
-- Я бы тоже хотел уметь контролировать свою трансформацию, -- завистливо проговорил оборотень помоложе, который был ближе остальных.
-- В полнолуние это невозможно. А вообще это редко кому удается. Я же говорю -- от страха я! Но я пока никому об этом не рассказывал. И вы не рассказывайте... Всех таких сразу на службу забирают, а у меня семья и неплохой годовой оборот.
-- Нашел! Вон и второй! Спит! -- радостно воскликнул тот, который стоял рядом с Валимиром уже минут пять. -- Наверное, пошел за первым. Говорят, будто тот, которого сегодня выпили, братом у этого был.
-- Ну, значит, скоро его очередь, вампиры любят соленого человека, -- посочувствовал старый оборотень.
-- А на кой хрен они нужны? Давно пора... -- хмыкнул второй.
Они тоже подошли к Валимиру, склонились, прислушиваясь. Голоса зазвучали над самым ухом. Валимир слегка засопел, вдыхая глубоко и ровно. Он лежал, оперевшись на бревно, боясь пошевелиться и выдать себя.
-- А что они тут среди бревен-то делают? -- удивился молодой.
-- Сидели, наверное, а как заснули, так и свалились. Не на земле же сидеть, холодная уже. Я бы так же поступил. Завтра оба с простудой свалятся от переохлаждения. Чуете, морозец? У меня случай был, друган так умер. По осени, по пьяни, заснул на дороге, а через месяц почки отвалились.
-- Может, это, поднимем на бревна? -- озаботился молодой оборотень.
-- Не успеют, их раньше завалят. С чего мне переживать за консерву. Слышь, -- знающий оборотень обратился к старшему, посветив фонариком в лицо. Валимир едва сдержался, чтобы не открыть глаза, отворачиваясь от света. -- Я вот смотрю на него, и странное у меня ощущение, не проклятый ли он?
-- Не-а, не проклятый! -- свет стал ярче, наверное, второй оборотень, который был много старше остальных, тоже посветил фонариком. -- Его бы не взяли.
-- А знак есть. И скорее проклятия, нежели повинности. Но неясный. На свету его вряд ли заметишь, даже будучи вампиром. Ладно, пошли, если завтра с утра не придут, славно поохотимся.
-- Что, так и оставим? -- молодой оборотень склонился к самому лицу. -- Мне иногда жалко их... Среди них нормальные ребята есть. Им бы подсказать...
-- Не на себе же тащить! Ты че, первый раз что ли? Вампиры тоже своими всех хотят сделать! Голод не тетка, пару раз попробуешь, покатит. До полнолуния доживи! -- он хохотнул. -- Я вот удивляюсь, вроде время с полночи до часу час оборотня, а пируют вампиры -- где справедливость? Надо места занять, а то опять, как в прошлый раз, одни кости достанутся...
-- А ты хозяина найди, будешь, как в Раю жить, -- усмехнулся старый оборотень. -- Своих они не обижают.
Валимир облегченно вздохнул, когда шаги удалились. Деревце снова вспыхнуло, излучая тепло, но теперь оно горело у самого основания, давая согреться, прикрывая огонь костра верхними ветвями. "Умница!" -- подумал он о дереве, подтаскивая Виткаса поближе к огню. Земля вокруг дерева стала необычайно теплой. Он взглянул на небо, где висела желтая луна. До полнолуния оставалось совсем немного времени, около недели, но счет шел на часы.
Значит, догадка его была правильной, полчища оборотней и вампиров не исследовали горы, не искали спрятанные в горах сокровища -- они гнались за теми тремя, а те трое искали нечто, что могло бы убить дракона. Глупец, как же он раньше не догадался?!
Валимир прилег рядом с Виткасом. За каждым из них следили в четыре глаза, а вещей взять, чтобы выжить в горах, придется немало. За неделю они успеют подготовить побег, а неделю как-нибудь продержаться... По большому счету, он вампирам был еще меньше нужен, чем Виткас с другими подрывниками. Эх, достать бы эту троицу, чтобы понять, как они разворошили муравейник с вампирами и оборотнями! Но догнать их он вряд ли сможет, шли они быстро.
А Дьявол-то... Дьявол...
Мысленно он всегда знал, что и за ним он иногда присматривает. Как эта бедная девушка умудрилась расположить его к себе?! Он же за копейку, брошенную проклятым, удавится и удавит -- и не спросит, как звали! Неприязни к Дьяволу он не питал, людей убивали люди -- валить вину на Дьявола было то же самое, что оправдывать воров и убийц.
Но ключ... Ключ дракона...
Значит, у драконов есть место, за которое их можно больно ущипнуть... И разгадка где-то здесь, в горах...
А как людям сказать, что все они обречены и взяли их как пищу?! Промолчать, выжидая момент? Никто ж не поверит... Люди гордились своей миссией, стараясь оправдать доверие, переступая через головы своих же -- не иначе, в питье добавляли не только сонное зелье. И первые набросятся и разорвут, если хоть что-то попробует сказать против Их Величеств. Валимир вдруг почувствовал себя беспомощным и таким гадом, что стало тошно. Нет уж, себя бы спасти, тем более, что людей было немного, раз два и обчелся. Не мог же он поставить на колени свору нелюдей. Разве, когда оборотни уйдут... Но, наверное, какие-то все равно останутся охранять Их Величества, а, значит, погони не избежать. Он проклинал и себя, и эту экспедицию, и каждого, кто мог выдать его. Огненные стрелы... Огненное дерево... Серебро... Вода... Странно, никогда бы не подумал, что оборотни бояться воды, может, если ее как-то внутрь засунуть? Или вода должна быть особенная, но уж точно не святая...
В чувство его привели крики, доносившиеся из лагеря, внезапно разрезавшие тишину. Валимир вскочил. Заметив высокое дерево, он взобрался на него. И сразу помертвел. В лагере ярко пылали костры, возле которых на коленях стояла группа людей. И множество народа, вокруг. Толпа глумилась и убивала, люди кричали и звали на помощь.
Валимир спустился с дерева, вжался между бревнами, затыкая уши, чтобы не слышать, невольно завидуя Виткасу, который ничего спал мертвым сном. Подняться и дойти до лагеря он не рискнул, мог нарваться на охрану. Да и что бы он сделал?
Крики стихли часа через полтора. Лишь редкие выкрики нарушали покой. Было холодно, Валимир смотрел на теплое дерево сквозь слезы, застившие глаза, с надеждой. Что это, знак или знамение? Наверное, не зря его боялись вампиры... Огненные стрелы... "Если бы ты могло спалить этот лагерь, и всех, кто в нем!" -- подумал он, и дерево будто почувствовало, о чем он думает -- загорелось чуть ярче. В пространстве стало теплее.
Незаметно для себя Валимир уснул и впервые за последние две недели увидел сон...
Горел город. И сам он был охвачен огнем. Где-то впереди сиял свет, как будто светилось дерево, под которым он уснул. Но теперь дерево было большим и сильным. В одной руке у него был меч, почти такой же, как у Его Величества -- символ власти Царя... В другой посох, из которого исходил огонь. И стрелы. Прямо на него шел дракон, со многими головами, и поливал, поливал его огнем... "Вот почему я горю!" -- подумал было он, заслоняясь посохом...
И сразу же и город, и огонь заслонила черная тень, от которой ему стало не по себе.
-- Ты прости, но мне казалось, ты не вошла бы в наше общество, -- голос был мягким.
-- Достань мне проклятую душу! -- потребовал слезливый голос. -- Я чувствую, он среди вампиров. Он там, в горах!
-- Что ты предлагаешь? Сесть на дракона и полететь в горы? Они на цепи! А если Ее и Его Величество вернутся?
-- Подними оборотней и отправь за ним. Я чувствую, он где-то там. Мы найдем способ, как его опознать. Я не могу больше ждать своего часа, я ведьма, только ведьма, а не вампир. Это ты достал не того! Представляешь, если зубастые твари выставятся из моей бедной головушки?! Господи, откуда свалилось это несчастье? Драконы врачуют моего проклятого, вместо того, чтобы отправить его на тот свет!
-- Дорогая, я попробую отбить его, но ничего не обещаю. Я знаю, я разговаривал с драконами. Они согласны поднять оборотней. Но вступить в открытую конфронтацию мы не можем. Прости, любимая. Знаешь, я иногда так желаю этой проклятой Маньке отправить на тот свет оба Величества...
-- А пока они собираются отправить на тот свет мою душу. Если они откроют его и провоют свое проклятие, они закроют нам дорогу к трону быстрее, чем я успею поставить себе защиту. Драконы оставят меня. Ты больше не сможешь их накормить. Ты можешь найти другую, но без поддержки моего отца трон никогда не будет твоим!
-- Хорошо, хорошо, -- перебил мужской голос, -- Естественно, у меня есть там свои люди, но мне нужно с ними связаться. Они найдут его и подготовят к возвращению, а группа оборотней, которая выйдет сегодня, доставит его к нам в замок. Ну вот, пока ругались с тобой, оба дракона порвали цепь... Я обещал, сделаю.