Связь работала бесперебойно
В этот день с несколькими курсантами я был в поле, на скирдовании сена. Закончив, скирдование, мы возвратились в подразделение. Нам сказали, что часть уже ушла по тревоге, так как японцы перешли границу.
Не теряя ни минуты, мы собрались, чтобы нагнать своих товарищей.
Ночь была темная, мы немного поплутали, прежде чем нагнали своих.
На другой день мы на автомашинах подтягивались к границе. Я с удивлением рассматривал незнакомую местность. Ехал с охотой и большим желанием биться с врагом.
Когда мы прибыли к назначенному месту, нас ознакомили с обстановкой.
Стали устанавливать связь. Мне пришлось тянуть связь к командному пункту.
Нас было трое. Местность пересеченная, двуколка пройти не может. Командир отделения тов. Гузенко дает приказание: нести оборудование на себе. Я и Иноземцев взяли по две катушки, по агрегату и потянули линию по болоту. Связь в скором времени была налажена.
6 августа орудийный огонь начался с утра с обеих сторон. Приблизительно часа в два дня появилась наша авиация и забросала противника бомбами. Осталось атакой завершить дело.
Скоро прозвучал сигнал атаки. Бойцы, все как один, пошли на врага. Я примкнул к ним. В атаку пришлось идти через болото. Однако никто не останавливался. Шли, приподнимая винтовки вверх, чтобы не замочить их.
Выйдя на берег, мы бросились вперед с криками: "Ура!", "За Сталинскую Конституцию!" Противник был скоро изгнан с сопки. Там стали располагаться наши части.
На второй день я попал в пулеметный взвод. Командир пулеметного взвода поручил мне доставить патроны. Нас было двое. Несмотря на перекрестный огонь противника, мы ползкам доставили патроны.
8 августа я получил приказание вынести с поля боя раненых бойцов и лейтенанта-танкиста. Тяжело раненый лейтенант просил оказать ему первую помощь, чтобы он мот остаться на поле боя и продолжать бить врага.
Мы отнесли раненых в тыл. Здесь я услышал голос товарища Иноземцева, который сидел за телефоном. Линейных надсмотрщиков у него не было, ему приходилось самому исправлять линию. Он призвал меня к себе:
- Будь здесь линейным надсмотрщиком.
Артиллерия обстреливала район. Снаряды часто рвали линию. Через некоторое время наш командный пункт сменил позицию, перешел на линию фронта сопки Заозерной.
Мы взяли имущества и потянули линию по направлению к сопке Заозерной над озером Хасан.
Со всех сторон рвались снаряды и, как осы, жужжали пули. Здесь мы поймали японских снайперов. Дело было так. Мы услышали звуки одиночных выстрелов и, оглянувшись, заметили, откуда они раздавались. Младший командир Овечкин приказал окружить эту местность. Мы ее обстреляли и начали приближаться. Вскоре заметили японца, который прицеливался в нас. Мы его обезоружили. На нем было защитного цвета обмундирование, обмотки и на ногах разорванные тапочки. Посредине петлиц золотая нить.
Мы продолжали двигаться берегам озера Хасан, каждый нес свое оружие и боеприпасы, и у каждого были еще продукты для своих товарищей.
На вершине сопки Заозерной развевался красный флаг, а южные скаты сопки еще занимал окопавшийся противник.
Командир батальона тов. Завьялов получил приказ выбить противника с сопки. Мне пришлось давать ему связь.
Противник близко не подпускал. Батальон двинулся ползком. Связь не отставала, несмотря на то, что вокруг рвались снаряды. Батальон принял оборонительный порядок.
Наши отважные артиллеристы, как только раздавался вражеский орудийный выстрел, определяли, где находится японская батарея, и заставляли ее замолчать. Японцы надеялись на свой бронепоезд. Но наша артиллерия заставила его удрать.
После обстрела скатов. Заозерной нашей артиллерией к после бомбежки с самолетов командир батальона тов. Завьялов отдал приказ идти в атаку. Все выскочили из окопов и пошли в наступление на сопку.
Завьялов и политрук шли впереди. Возле телефона нас в то время было двое: я и Сушко Иван. Мы потянули линию за наступающим батальоном. Связь была сразу установлена. Через несколько минут снаряд разбил провод. Сушко, несмотря на пулеметный и орудийный огонь, быстро соединил его.
Два раза наш батальон ходил в атаку. Третью атаку командир наметил провести в ночь. Перед тем он решил разведать силы противника.
В разведку пошло несколько человек. Не успели они сделать и ста метров, как вражеский гранатомет стал бросать гранаты. Бойцы в это время приготовились к атаке. Наши пулеметчики поддерживали атаку и сбивали огневые точки противника. Противник был выбит из укреплений и отброшен.
На сопке было две телефонных станции. Одна станция была разбита гранатным огнем; осталась наша, через которую и поддерживалась связь с командованием. Связь работа бесперебойно.
Младший командир взвода Г. Сосновский
Смелая переправа
В полном порядке преодолев препятствия на пути к озеру Хасан, мы, наконец, достигли берега и остановились у протока, через который нужно было переправиться. Я предложил бойцам замаскироваться в камышах, а сам отправился разведать возможность дальнейшего продвижения.
Войдя по колено га воду, я почувствовал под собой топкую почву. Это было уже предвестником того, что дальше идти вброд невозможно. Действовать догадками в такие напряженные минуты рискованно: вдруг можно пройти, а мы не пойдем. Ведь это же равносильно отступлению.
- Нет, - подумал я, - назад ни за что! И с этой мыслью отправился дальше. Через несколько метров я понял, что предпринял рискованный шаг: ил засасывал ноги.
- Вот что, товарищи, - обратился я к бойцам по возвращении из разведки, - мы во что бы то ни стало должны перейти эту часть озера и как можно скорее сосредоточиться у высоты Безымянной, откуда мы первыми поведем неожиданный для японцев огонь.
Каждому хотелось бить самураев первым, но тонуть в болоте никому не хотелось. Никто не представлял себе, как пройти это явно непроходимое место. Признаться, я и сам еще не придумал, как переправиться. Пока мне было ясно, что задерживаться здесь преступно. Огонь японцев можно было прекратить, только действуя с фланга.
Прикинув все средства, какие имелись в подразделении, я не нашел ничего подходящего для организации переправы. Но вдруг пришла в голову мысль.
- Снять обмотки! - приказал я.
Через несколько минут был готов толстый "канат", связанный из обмоток. Один конец оставили на берегу, где мы стояли, а с другим товарищ поплыл на противоположный берег и там его укрепил. Я отдал приказание на переправу. За несколько минут при помощи такого "каната" бойцы перешли болото и переправили снаряжение.
Японцы не ожидали нашего появления. Они продолжали выпускать пулеметную очередь за очередью в направлении, откуда несколько времени тому назад мы ушли.
Быстро зарядив ленты, мы послали японцам свинцовый "привет". Два их станковых пулемета замолкли. Мы начали наступать.
Японцы перенесли на нас артиллерийский огонь. Пришлось залечь в окопы.
Назавтра мы вступили в решающий бой.
Перед частью была поставлена задача: выбить японцев с высоты Заозерной и установить на ней красный флаг.
Трудно передать, с какой радостью и гордостью, с каким волнением мы ринулись в этот бой. Сказать, что мы были решительны, - мало! Каждый, кто был в этом бою, просто забывал, что он имеет дело со смертью. Проскочив под огнем мимо укрепленных высот, мы с боем вступили на склоны Заозерной. Многие японцы лежали здесь уже бездыханные, другие еще барахтались в предсмертных судорогах, а третьи, как крысы в норах, попрятались в окопах, прижались к стенкам и не подавали вида, что существуют.
Очистив склон от японцев, мы стали пробираться на гребень. На пути оказались проволочные заграждения. Первым бросился тов. Надзуга. Мы стали быстро резать проволоку. Сделали проход. Бросились на японцев врукопашную. Их поддерживали пулеметы. Весь гребень сопки буквально пылал в огне. Несмотря на то, что сумерки еще не наступили, на самой высоте было уже темно от дыма.
Вдруг раздался чей-то звонкий молодой голос:
- Флаг Страны Советов водружен! Ни шагу назад!
Через несколько секунд раздался новый призыв:
- Коммунисты и комсомольцы, беспартийные большевики, вперед! За родину!