Вот мы уже отчетливо слышим звуки орудийных выстрелов и залпов. Они отличны от других - глухие из-за отдаленности, короткие, как взрывы, хватают за самое сердце. И когда кто-то сказал: "А не гром ли это?" - над ним посмеялись...
Бухта Посьет глубоко врезается в материк и защищена окружающими ее сопками. С их вершины на далекое расстояние обозревается прилегающая местность. Посреди узкого прохода в бухту возвышается сжала. На ней маяк..
Обогнув скалу с маяком, "Франц Меринг" замедлил ход и вскоре бросил якорь. Катер доставил нас на берег. Там кипела напряженная работа. Спешим сойти на твердую землю. На берегу встречаем знакомых. Взаимные приветствия, радостные возгласы.
- Так вот где довелось встретиться!
- Помните, учились вместе?! Воевать вместе будем...
- А я уже понюхал пороху!
- Ну, рассказывай, как бьем японцев.
И товарищи рассказывали.
Вот группа окружила бойца. Он с фронта, с передовых позиций. Прибыл сюда с поручением, снова будет на фронте. Об этом он говорит с гордостью. С увлечением рассказывает о смелости и мужестве наших бойцов и командиров, любовно и тепло отзывается о политруках и комиссарах. Мы рады за товарищей. Наша труппа - политработники.
Достали карту. Ориентировались. Обстановка и замыслы японских хищников стали яснее и понятней. Сволочи! Далеко хватают, но руки коротки - не пройдет их номер, фокус не удастся!
Газета с фронта
Еще в долгой дороге, полной переживаний, мы здорово соскучились по газете, свежей, рассказывающей о событиях дня. На станциях за газетами выстраивались очереди. Счастливцы, успевшие достать газету, осаждались толпами, читали ее вслух. В поезде газета ходила из рук в руки. Короткие сообщения ТАСС "К столкновению в районе озера Хасан", отклики на эти волнующие события зачитывались до дыр.
Последние два дня мы вовсе не видели свежих газет. В Посьете нашли уже прочитанные нами. Остро, как чувство голода, ощущалась необходимость в источнике, который обобщил бы события, запечатлел дела, помыслы и чувства участников этих событий, сделал их достоянием широких масс.
Можно представить, как обрадовались мы, когда услышали чей-то возбужденный голос:
- Товарищи! Есть газета!. Да еще какая, кажется, прямо с фронта.
Обступаем товарища. В руках у него небольшая двухполоска. Огромным, афишным шрифтом на всю полосу название газеты:
"На защиту Родины".
Ниже, в рамочке: "Красноармейская газета частей Энского корпуса, No 1". На всю страницу лозунг: "Проучить наглых японских самураев)!" Под передовой "Бить врага беспощадно!" сводка с передовых позиций, озаглавленная "Высота Заозерная очищена от врагов". Читаем: "В ночь на 7 августа частями Красной Армии советская земля очищена от японских захватчиков.
После активного бомбометания нашей авиации и успешной артиллерийской подготовки высота Заозерная снова в наших руках.
Бой продолжается. Японцы из-за линии границы обстреливают советскую территорию".
Да, бой продолжается. Глухие отдаленные выстрелы неопровержимо подтверждают это сообщение газеты. Продолжаются ожесточенные схватки с врагом, множатся ряды героев. О них просто и увлекательно рассказывает газета.
"Мужество, храбрость, геройство" - эти три слова дают исчерпывающую оценку многочисленным, незабываемым боевым эпизодам.
Газета рассказывает о боевом лейтенанте Терепжине. С именем товарища Сталина на устах он поднял своих бойцов на ожесточенную штыковую схватку с фашистскими гадинами. "Командир отделения Никон Шишлав столкнулся в рукопашном бою с японским офицером. Японский офицер направил револьвер на советского патриота. Товарищ Шишлав не растерялся, левой рукой схватил вражескую кисть, кулаком сшиб офицера, вырвал у него револьвер и пристрелил врага".
Об этом пишет красноармеец-гранатометчик Василий Шадрин. Ниже заместитель политрука Ф. Анисимов с любовью рассказывает о мужестве и героизме командира-коммуниста тов. Левченко. ". Мы видели, как наш командир, трижды раненый, обливаясь кровью, идет вперед. Его мужество, и выдержка сильнее слов говорили нам о воинском долге перед родиной и ненависти к врагу.
Три раза шли в атаку за своим героем-командиром, три раза яростным ударом советские патриоты разбивали вдребезги все новые группы японских солдат. Третью атаку тов. Левченко не командовал, а молча поднялся и бросился на врага. Мы все, как один, пошли за ним".
Доблестные красноармейцы, сыны великого советского народа, творили поистине чудеса храбрости, на деле доказывая свою беззаветную преданность родине. В заметке "Бесстрашный секрет" отделенный командир Александр Савченко рассказывает: "Красноармеец Шайдов в одну из ночей лежал вместе с двумя другими бойцами б секрете. После полуночи враг пытался зайти с фланга в тыл. Но путь ему преградила горсточка советских храбрецов во главе с красноармейцем тов. Шайдовым.
Красноармейский секрет в эту ночь отбил несколько атак врага. Советские пулеметы били безотказно, без промаха.
Шайдов был ранен в плечо, но поля боя не оставил..."
И тут же, рядом с рассказами о героических делах наших; славных воинов, мы слышим со страниц газеты могучий, гневный голос великого советского народа. Рабочие, инженеры, техники и служащие Московского автозавода имени Сталина и Ленинградского завода "Красный треугольник", приветствуя славных защитников, советской родины, выражают огненное чувство возмущения подлостями японских бандитов. Во весь-голос пламенные патриоты заявляют, что все они, "как один, готовы встать на защиту нашей родины".
От слова до слова прочли мы газету, рожденную на боевых: позициях. С ее страниц набатом звучал голос народа и его армии. Здесь, в далеком уголке нашей необъятной страны, он был. так же могуч и грозен, как, могуч и грозен он был в сердце страны - в Москве, в колыбели пролетарской революции - в Ленинграде, в Киеве, в солнечном Тбилиси, во всех городах и селах одиннадцати советских социалистических республик.
На защиту родины! Этот клич, вдохновенный, идущий из глубины души, овладевал каждым без остатка, звал, воодушевлял на подвиги.
Там, где делалась газета
Сейчас же по приезде в Краскино я встретился с ответственным редактором газеты "На защиту Родины" полковым комиссаром тов. Баевым. Тов. Баев был мне знаком еще по Москве, где я, будучи слушателем Военно-политической академии РККА, имел с ним две-три встречи. Я доложил тов. Баеву, что прибыл в распоряжение начальника Политуправления РККА, тов. Мехлиса.
- Вот и хорошо! - сказал, улыбаясь, тов. Баев. - Очевидно, будем работать вместе. Видели нашу газету? Ну, как она?
Я рассказал о своих впечатлениях, о коллективной читке первого номера в Посьете. Он был очень рад за успех газеты в массах. Коротко рассказал, как и в каких условиях делался первый номер, и тут же предложил:
- Идемте, посмотрим, в каком состоянии третий номер нашей газеты. Газета создана по указанию тов. Мехлиса. Ему же принадлежит ее название: "На защиту Родины!". Лучше не придумаешь, это голос самой жизни, голос народа!
Мы пришли с тов. Баевым в маленький кирпичный домик, где ранее помещалась небольшая типография, приспособленная для случайного рода работ. Теперь здесь делалась красноармейская газета "На защиту Родины". В одной комнате помещалась небольшая плоскопечатная машина, в другой - наборная. И тут же, кое-как примостившись, ютились работники редакции. Было два корреспондента-красноармейца и тов. Офицеров - корректор. С красноармейцами-газетчиками тов. Баев встретился, будучи на позициях. Они работали в многотиражных газетах. Тов. Офицеров сам пришел в редакцию из лазарета. Он был ранен в ногу. Рана заживала, но на фронт его еще не отпускали. И он, пока окончательно не заживет нога, решил работать в газете. Раньше работал в полку учителем.
Вечером я был у тов. Мехлиса. Он был очень доволен газетой, говорил о том, как вести ее дальше. Тут же я получил назначение на работу в редакцию.
В выпуске первых двух номеров активное участие принимали корреспондент "Правды" тов. Вигдорович и корреспондент "Красной Звезды" тов. Хирен.
В типографии работали комсомолка-наборщица, жена командира, два наборщика и один печатник-красноармеец. Шрифтов и многого другого не хватало. Пришлось собирать и использовать все, что было ранее заброшено, запущено. Привлекли к работе задержавшуюся в пути на фронт передвижную типографию.
Люди работали буквально день и ночь. Особенно тяжело приходилось ночью: тесно, полутьма, - помещение слабо освещалось керосиновыми лампами:. Печатную машину крутили вручную.
Вскоре стало ясно, что нужна помощь людьми. Райком комсомола выделил нам для работы трех товарищей. Придя в типографию и узнав о характере предстоящей работы, они очень обиделись.
- Неужели мы только на то и способны, чтобы крутить вот эту ерунду, с горечью говорили они, указывая на печатный станок. - Мы думали, нам важное дело поручают, на фронт пойдем, японцев, бить будем. А тут вот проливай пот у колесика...
Чуть было не ушли обратно. Пришлось разъяснить товарищам важность порученного им дела, убедить. Согласились. Работали добросовестно. Но не переставали лелеять затаенную мечту о том, чтобы попасть на передовые позиции и с оружием в руках бить ненавистных налетчиков.
О том, в каких условиях делалась газета, ярко свидетельствует такой факт. Познакомив с обстановкой и работой в газете, тов. Баев задал мне вопрос:
- Вы внимательно просмотрели первый номер?
- Внимательно и с увлечением, - ответил я.
- И ничего не заметили?
Я замялся. Достал первый номер, стал пристально всматриваться в знакомое уже содержание.