— Задание оставлю у тебя в кабинете. В воскресенье проверю — и не дожидаясь ответа мужчина ушел через свой портал.
Вопрос зачем он приходил остался актуальным. Ответ на него я скорее всего никогда не узнаю.
За общением с Алексом время пролетело быстро, поэтому вышла из комнаты за десять минут до начала занятия.
По академии как раз пронесся ощутимый гул, сообщающий что занятия скоро начнутся. Аудиторию нашла быстро. У кабинета уже собралось приличное количество студенток. Все они старались держаться друг от друга на расстоянии. Лишь немногие стояли рядом и общались. В таких небольших компаниях девушки были внешне похожи и я сделала вывод, что они родственницы. Когда подошла ближе, то поняла, что форму одела только я. Все остальные были в своих нарядных платьях. При моем появлении тихие разговоры окончательно стихли. В форме академии я выглядела белой вороной или правильнее сказать черной вороной сидящей в клумбе. Это ж надо было так попасть, хоть иди и переодевайся в платье, чтобы не выделяться в этом цветнике.
Не задумываясь почему они стоят в коридоре дернула дверь аудитории на себя. Она с легкостью открылась и я зашла внутрь. Оглянувшись заметила как девушки двинулись к дверям, но прямо перед носом одной из студенток она резко захлопнулась и в аудиторию так никто не вошел. Я же уже привыкшая к такому, не обращала на это никакого внимания.
Место выбрала, как обычно, в конце аудитории. Стоило присесть, как на поверхности стола появилось имя. Причем не привычное мне "Эллина", а "Эллина М. Ромшерр".
И что это значит?
Это ведь не моя фамилия. Но попытавшись назвать свою поняла, что не могу вспомнить фамилию с которой прожила почти десять лет. А Ромшерр? Это моя настоящая фамилия? Сердце в груди колотилось, как после быстрого забега. В голове промелькнула мысль, что, кажется эту фамилию я уже где—то слышала. Вот только не помню где и спросить не у кого. Ну разве что попробовать узнать у Алекса. И что это за "М"? Я могла бы подумать что это отчество, но в этом мире их не используют. Зато используют несколько имен. Получается у меня есть еще одно имя. Так странно узнать в двадцать лет, что вместо одного имени у меня их два, а вместо привычной фамилии у меня есть другая. Нужно все же добраться для хранителя. Он знает о моем прошлом, а значит может многое мне рассказать и показать. И почему я раньше об этом не задумалась? А ведь могла уже все знать!
От раздумий отвлек скрип открывающейся двери. В аудиторию не спеша вошел пожилой мужчина. Я бы даже сказала древний. Он сразу же направился к преподавательскому месту, не оставляя сомнений о его должности. Видимо этот старичок и будет преподавать у нас медитацию. Странно что обладая магией он не стал поддерживать свое тело молодым, а позволил ему состарится. Его возраст выдавала дряблая, морщинистая кожа с темными пигментными пятнами. Но не смотря на прожитые годы его спина оставалась идеально ровной. Тут же села ровнее привлекая его внимание.
На меня смотрели знакомые темные глаза. Чувство, что я знаю этого мужчину, накатило удушающей волной, заставив сердце биться еще сильней. Я даже дышать перестала от волнения. Захотелось подбежать и крепко его обнять. Но сколько бы я не всматривалась в эти потерявшие четкость черты лица, не смогла его узнать. Сердце продолжало колотиться в груди, а мозг усиленно работать. Я не знаю его! Или все же знаю? Желание обнять было просто невероятным, но усилием воли заставила себя остаться на месте.
Преподаватель внимательно смотрел на меня пока я не стесняясь разглядывала его.
Этот зрительный контакт прервал гул пронесшийся по академии сообщив о начале занятий. Преподаватель сделал легкий пас и в аудиторию стали заходить студентки.
Стоило всем занять свои места как мужчина заговорил.
— Позвольте представиться, — совсем не старческим голосом заговорил мужчина. — Я профессор Вейнор Райтэрро. Обращаться ко мне вы должны профессор Райтэрро. Мы будем встречаться с вами ежедневно, даже в выходные. Медитация займет минимум шесть часов вашего времени, ежедневно. Это поможет лучше почувствовать свою силу и научиться быстрее ее контролировать и использовать.
Каждое его слово находило отклик в моей душе, по телу проходили мурашки и нарастало волнение.
— А теперь поднимитесь все кроме студентки Ромшерр.
Я не задумываясь встала вместе со всеми, но поймав внимательный взгляд профессора, поняла что меня то, как раз, просили не вставать. Смутилась, как то странно я реагировала на этого мужчину. Осторожно присела обратно, стараясь быть как можно тише и незаметнее.
— Вчера при расселении каждая из вас получила краткий список правил. Кто не ознакомился с ним подойдите ко мне.
Все студентки остались на своих местах.
— Что ж… все прочитали, но пришли в платьях. Я хочу услышать, почему ознакомившись с правилами в которых четко написано «Приходить на занятия необходимо в форме академии», вы пришли в платьях?
— Это нарушает этикет! — тут же ответила темноволосая девушка, что заняла ближайшее место к преподавательскому столу.
— Студентка Лирп, для чего создаются правила? — тут же спросил преподаватель.
Девушка замялась, не дав ответа.
— Правила необходимо строго соблюдать. Если там указано не спускаться в подвал, значит для этого есть веская причина. Нарушив данное правило, вы можете попрощаться с жизнью. Если написано что на занятия необходимо приходить в форме, для этого также есть причина. Я не буду вас наказывать. Раз вы решили прийти на занятия в платьях то пусть так оно и будет. Заниматься сегодня будете в платьях. Сейчас я разрешаю всем, кто передумал, сходить и переодеться в свою форму — профессор замолчал ожидая реакции от девушек, но ее не последовало. — Что ж, значит сегодня все кроме студентки Ромшерр занимаются в платьях. Возможности переодеться до окончании всех пар у вас не будет. И да, правила академии это тот же этикет, который говорит что на занятия вы должны ходить в специально выданной форме.
Пока профессор отчитывал девушек, я медленно сходила с ума. Из всех присутствующих я единственная пришла в форме, но слушая преподавателя у меня возникло чувство, что это я пришла в платье. При этом по пути умудрилась нарушить все имеющиеся в академии правила.
Восприятие окружающего мира словно изменилось. Я не слышала ничего кроме голоса профессора. Желание бежать в его объятия было невероятно сильным, даже не знаю почему я все еще оставалась на своем месте. Постепенно я стала слышать шуршание нарядов однокурсниц. Такие незначительные звуки вдруг стали оглушающе громкими, заполняя все вокруг. Я будто находилась в облаке бабочек, а их крылья хлопали так громко, что больше не было ничего слышно. Даже голос мужчины превратился в обычный гул. Смысл слов перестал доходить до моего разума.
Пришла в себя почувствовав движение под собой. Шелест платьев тут же исчез, словно и не было его. А я вырванная из новых ощущений вдруг поняла, что профессор обращается ко мне.
— Студентка Ромшерр, привстаньте, пожалуйста, — вежливо попросил мужчина.
Я подскочила. Задумалась, показалось или его голос прозвучал с нотками нежности и заботы? Уйти в эти размышления мне не позволило происходящее с мебелью. Удивительно, за все время, что я нахожусь тут, я впервые вижу трансформирующуюся мебель. Другие преподаватели при необходимости использовали порталы, еще никто не трансформировал ее. Мой стол и стул превратились в низкий деревянный постамент, размером примерно метр на метр и высотой сантиметров пятнадцать. Осмотрелась, у всех девушек были точно такие же. Разница была лишь в именах, вырезанных на каждом из них.
— Кто из присутствующих знаком с медитацией? — серьезно спросил профессор.
В воздух взметнулись лишь три руки, одной из которых была моя.
— Не густо, — расстроенно заметил он. — Что ж, те кто умеет, можете начинать. Остальные внимательно слушают меня.
Я присела на свое место, сразу принимая удобную позу. Попыталась расслабиться. Как и всегда, ничего хорошего сразу у меня не вышло, еще и голос профессора сбивал с толку и отвлекал от нужного настроя.
— Первое правило медитации — это комфорт. В вашем случае выбор места на занятиях ограничен, будет то, что предоставил я. Вне занятий можете медитировать где вам удобно, — мужчина на секунду замолчал и вновь заговорил выбивая из меня весь настрой. — Студентка Нильвок, я не разрешал вам садиться, встаньте.
Я тут же приоткрыла один глаз, замечая, как утопая в широких юбках девушка копошиться, но так и не может подняться. Кажется она особо и не старалась, надеясь что преподаватель изменит решение. Спустя минуту она все еще сидела на месте и уже не пыталась встать, а умоляюще смотрела на мужчину.
— Я жду… — услышав требование я не смогла сдержать улыбки. Будь девушка в форме академии, проблемы подняться у нее бы не возникло.
— Студентка Ромшерр, не отвлекайтесь, — улыбка слетела с моего лица.
Я была уверена, что находясь в таком положении, профессор Райтэрро не видит меня, так же как и я его. Ошиблась. Платья студенток не являлись для него проблемой, он прекрасно все видел и замечал. Теперь предо мной встала новая задача — успокоить разбушевавшееся сердце.
Не знаю, сколько прошло времени, но настроившись, я быстро нашла нужное состояние и тут же ушла в него с головой. Алекс как то упоминал, что со временем я смогу медитировать не полностью уходя в себя, но пока что это было мне недоступно.
Из медитации вынырнула от ощущения прикосновений. Они были нежными. Еле касаясь, кто—то проводил по лбу, щекам, шее и осторожно спускался, обведя плечи, спускаясь вниз по рукам. Вслед за прикосновениями по телу пробегали мурашки, не позволяя вернуться в состояние умиротворения.
Медленно приоткрыла глаза. Рядом никого не было. Точнее были, однокурсницы сидели погруженные в медитацию, а вот кроме них рядом со мной больше никого не наблюдалось. Профессор Райтэрро стоял у своего стола и внимательно наблюдал за нами. Стоило нашим взглядам встретиться, как его лицо озарила счастливая улыбка, от которой мое сердце вновь сделало кульбит. Ощущение, что я знаю этого мужчину, билось в голове, как птица в клетке. Желание же подбежать и заключить его в объятия стало не столь сильным. Радость от встречи потихоньку угасала, оставляя после себя чувство счастья и поднятое настроение.
Я уже решила задать вопрос профессору. Все же если я его знаю, то и он также должен меня знать, особенно учитывая какие чувства он во мне вызывает. Но стоило мне приоткрыть рот, как мужчина тут же поднес палец к своим губам, прося соблюдать тишину. По Аудитории прошел гул, сообщая об окончании занятий. Студентки выныривали из медитации, кто—то быстро, кто—то медленно. Всех их объединяло одно желание – не вставать. У девушек, что пришли сегодня в более легких платьях, проблем подняться не возникло. У тех же, кто нарядился в тяжелые, пышные платья возникли проблемы. Преподаватель запретил выходить из аудитории, пока на ноги не поднимется последняя студентка. В итоге те, у кого не возникло проблем, стояли и наблюдали на мучения однокурсниц.
Я еле сдержала смешок, когда случилась первая неудача. Девушку повело назад, и она с грохотом бухнулась на пятую точку. Я готова была ей поаплодировать, ведь ее лицо как было с еле заметной улыбкой так и осталось. Даже недовольство или разочарование не промелькнули. Кажется она наступила на одну из нижних юбок. Проблемы у всех возникали одинаковые: то наступит на юбку, то подол поднялся выше положенного, то слоев юбки слишком много и просто не реально подняться не оголив ноги.
Перерыв закончился, а мы все стояли и ждали оставшихся. К счастью их было уже не так много, но идея подойти и помочь возникала уже несколько раз. Я просто уже устала стоять и ничего не делать!
— Все еще хуже, чем я думал, — тихо прошептал преподаватель, слушая звук рвущейся ткани. Одна из девушек совершая очередную попытку лишилась нескольких слоев юбки. — Сейчас у вас будет физическая подготовка, которую так же преподаю я, поэтому сейчас все выходите во двор и ждете меня!
И уже выходя из кабинета добавил: — Желающие могу переодеться.
Многие решили воспользоваться предложением профессора Райтэрро, вот только не так как он ожидал. Девушки переоделись, но не в форму академии, а в более легкие платья. Поэтому во дворе я опять стояла рядом с цветником, единственная в форме академии! Неужели им так сложно переодеться в форму?
Такого поведения я не ожидала.
К нам вышел профессор Райтэрро. По его лицу было видно, что он обо всем этом думает, но говорить ничего не стал. Мы не видели его всего минут пять, но было ощущение что за это время он помолодел лет на десять. Кожа все еще была морщинистая, но уже не была украшена пигментными пятнами.