В воротах Кортборга на меня бросилась некая девица, нисколько не постеснявшись народа, повиснув на шее и запечатлев шикарный поцелуй, причем не один. Эрику, как оказалось, забрал в род ее дед, поселив в доме родню. С дядькой жить она отказалась, памятуя, что я в Тайнборге оставаться не собирался, а проживание двух хозяев в одном доме ни к чему хорошему не приведет. Дед обязался выплатить стоимость имущества в приданое из выдела переселившегося дяди и тряхануть в отношении разницы его самого. Тот согласился, для него в любом случае это было выгодно.
За нашим ай лав ю как раз наблюдал ее дедуля Оттар, пятеро оставшихся в борге сыновей со своими женами и детьми, и двое дедулиных младших дочерей, тринадцати и восьми лет. Тети, ха. Потом возник кормчий Ульрик и начал делиться новостями, в том числе, вероятно, и в отношении меня, как иначе расценить повернутые на меня головы и взгляды, сопровождаемые одобрительными кивками в процессе разговора. Еще чуть позже появились дед и колдун, степенно принявшие участие в обсуждении. После чего на лицах дам появились улыбки. Братцы отправились сопровождать трофеи до усадьбы, синхронно бросив на меня завистливо-затравленные взгляды, на то, что их тоже встречали девушки, дед внимания не обратил. Пленных увел Снорри, у него на подворье как раз была подходящая яма.
Представление будущей родне прошло замечательно, патриарх рода А'Тулл даже прижал меня к сердцу, как родного, ну, почти, ладно хоть без засосов а-ля Леонид Ильич. Сыновья тоже сочли долгом пообнимать да похлопать по плечу. Тетушки Эрики захихикали, старшая, Ингрид, что-то, смеясь, зашептала на ухо Эрике, одновременно стреляя в меня глазками.
Вечер был посвящен реализации не сулящей больших доходов части вооружения, бартеру и прочим делам бизнеса, в результате чего внезапно выяснилось, что с соратниками мы уже полностью расплатились, а кое-кто нам даже должен. Закончилось все грандиозной пьянкой.
Близкая наша родня, колдун с оставшимся в Кортборге учеником, Снорри и нужные в политическом отношении деду лица бухали на нашем родовом подворье, кроме того, дедуля пригласил поучаствовать в мероприятии клан А'Туллов, ухмыльнувшись в мою сторону.
Те пришли чисто мужской компанией, нализались в сопли, включая стариков, но пока старики были еще при памяти, дед успешно осуществил свои угрозы. Изрядно ужаленный старый Оттар возжелал меня увидеть, пролил скупую мужскую слезу, обнял, слюняво облобызал, дыша трофейным винищем, назвал сыном, сказал, что такую внучку от сердца отрывает, только мне отдаст, другому бы ни за что так рано не подарил. В общем, я чрезвычайно везучий человек, пардон, орк, захомутав такую девушку. Потом мы с новой почти родней выпили за сговор молодых по кубку довольно крепкого винца, что пришлось повторить с каждым А'Туллом, можно сказать, на брудершафт. После чего даже я, лишь немного выпивший к тому времени, изрядно прибалдел. Старый Оттар вообще впал в нирвану, попросил меня рассказать о бойне в борге и взятии башни, после рассказа прослезился, я получил совершенно брежневский поцелуй и заявление, что такому мужчине одной жены мало, нужно самое меньшее три. В качестве второй, коли пожелаю, где-то через год могу забрать его дочку Ингрид, как подрастет, пока это место не заняла какая-то глупая и бесхозяйственная стерва, которая вряд ли сумеет поддерживать мир и порядок в семье с его такой золотой внучкой. Не менее пьяный дед взгрустнул и заявил, что от бабских разборок мужики седеют больше, чем от битв. Все с ним согласились и предложили за отсутствие женских разборок выпить. Я ухватился за кубок как утопающий за спасательный круг. Остаток вечера запомнил смутно.
Через три дня мы с Сигурдом отправились в Тайнборг, за барахлом и забрать к деду Хильду. Я за трофеями и прочим своим личным имуществом, старик тоже что-то собрался продавать из накопанного и изготовленных им амулетов.
На корабле я получил первый урок колдовского мастерства.