Драккары тянул легкий ветерок, грести не требовалось. Команда моей шнекки предавалась безделью, работал только кормчий у рулевого весла. Кораблей было десять. Шесть дружины ярла, один рода А'Кайл и три в большинстве с воинами рода А'Корт. В отличие от пятнадцати-двадцатирумных драккаров дружины, у нас были одни небольшие шнеккары, кстати, те же, что ходили в Мертвые Земли. То есть мой, Снорри плюс деда, которого доли за рум, прошедшие мимо кармана и доставшиеся кому другому, наверное, довели бы до кондрашки. А'Кайлы шли на двенадцатирумном драккаре, часть команды шнекки Снорри тоже была укомплектована ими, в большинстве родней его самого и деловых партнеров.
Дед капитанствовал на своем корабле, мне достался Сигурд, не оставляющий никакой надежды полентяйствовать, даже когда на это есть время. Вдобавок от его ментального программирования у меня постоянно трещала голова, особенно после закладки эльфийского языка.
А за некоторые уроки старичка сильно хотелось прикончить. Тренировал наблюдательность, козлина, а именно обнаружение сбора энергии противником, момента погашения защиты и удара. Для чего пользовался электричеством в виде, как он подчеркнул, слабеньких молний. Я должен был успеть вытащить меч из ножен и напасть на противника, поскольку как колдун я опасности не представлял. При каждом контакте молнии с моим организмом в случае недостатка наблюдательности раздавался треск, смешки команды, у меня темнело в глазах и я начинал разговаривать матом.
Недостатком магов была скорость удара, даже в случае использования энергии, запасенной в амулетах-накопителях. На малых дистанциях у воина с хорошей реакцией были все шансы уделать средней силы мага прежде, чем тот сформирует заклятье, направит его на противника, снимет защиту и только потом ударит.
При отсутствии накопителей маг еще должен был собрать энергию. Поэтому орки и уделяли огромное внимание боевой подготовке своих колдунов не только в плане боевых заклинаний, но и обычного фехтования. Если о нем уже можно было говорить, поскольку отдельным исскуством оно пока не оформилось, было пока разделом исскуства войны.
Сигурд первым и унюхал опасность. Посоветовался с кормчим, после чего тот заорал на ближайший корабль, о том, что идет шторм. Там тоже засуетились и засигналили на соседние.
Штормовать пришлось в море, шли-то слишком далеко от берега для обеспечения секретности похода. Не знаю, какие инструменты использовали земные викинги в своих путешествиях в ту же Америку, как подозреваю, и ученые не знают, но на Крайне орки неплохо пользовались своим вариантом астролябии вкупе, кстати, с примитивным компасом с тридцатью двумя румбами. Карты тут тоже знали.
Неожиданно пришла мысль о языке, на котором я говорю - с явными германизмами, не говоря уж об именах. Мысль натолкнула на интересную идею. Германские племена, как известно, шли в Европу со Скандинавского полуострова, будто германцев во времена Великого Переселения народов размножали клонированием. Не на территории ли Оркланда сие переселение началось? По крайней мере, частично?
Что открывало новые горизонты возможностей, коли дырочку меж мирами удастся найти. А дырочка должна была существовать, или ее возможно было открыть. Поскольку амулет бессмертия, которому я оказался обязан продолжением своего существования, точнее, его половина, оказалась на Земле во плоти.
При мысли о возможностях, открываемых связями с Землей, у меня перехватило дух. Даже не обязательно в плане огнестрельного и прочего современного и не очень вооружения. Активная его скупка неизбежно привлекла бы внимание неких государственных органов с потенциальным концом жизни в лаборатории на столе из нержавеющей стали. Вполне хватило бы нескольких металлорежущих станков, сварочника и пары шаланд металлолома. На выходную продукцию, я, вероятно, вполне мог бы купить средних размеров графство в людских королевствах. Поставил зарубку в памяти - поделиться размышлениями с Сигурдом. Как, впрочем, и планами, как жить дальше, к чему стремиться. Они уже предварительно оформились, место придворного колдуна меня не прельщало.
Шторм продолжался четверо суток, корабли раскидало, наша шнекка осталась одна. Больших опасений в отношении кораблей соратников я не испытывал, в 1998 году драккар-реплика, пересекший Атлантику за сорок дней, попадал и в девятибалльный шторм, показав завидную мореходность. Как, впрочем, и среднюю скорость движения в девять узлов, показатель, о котором испанские галеоны спустя шесть веков, не говоря уже о каравеллах Колумба, могли только мечтать. Однако рейд фактически был сорван.