- Я с этим справился, - ответил Джилл, по-прежнему чувствуя себя виноватым. Джилл знал: сам он смог выжить только потому, что оказался единственным, кто полностью осознал суть происходящего. - Так же, как и Анжела... - добавил он и умолк, не вдаваясь в подробности.
- А Андерсон? - приподнял и так вопросительно задранную бровь Тарнболл. Но когда Джилл собрался ответить, остановил его:
- Не беспокойся. Джордж уже рассказал мне о нем. И послушай, Спенсер, перестань терзаться муками совести! Я лично никогда не винил в своих трудностях никого, кроме себя, - как и в своих ошибках. В любом случае, в данное время я с выпивкой завязал. Давай смотреть правде в глаза: кто же станет доверять пьяному агенту, а? - И Джек криво усмехнулся.
Джилл хмыкнул, попытался улыбнуться и не сумел.
Он и не догадывался, что так нуждается в Тарнболле, пока не увидел его сидящим в вертолете. Но теперь стало очевидным, что история Уэйта насчет "углубленного изучения" являлась попросту враньем, всего лишь мелкой Деталью некоего сценария.
- Так расскажи мне об Анжеле, - продолжал Тарнболл. - Вы с ней по-прежнему вместе? - Но, увидев появившееся на лице Джилла замкнутое выражение, не правильно истолковал его. - У вас не получилось?
Джилл скосил глаза на Уэйта, который в это время смотрел в другую сторону, и Джек уловил намек. "Машинист" - как он всегда мысленно называл Джилла - не собирался говорить об Анжеле при человеке из министерства. И поэтому Тарнболл быстренько перешел к дальнейшим расспросам:
- А лягушатник - я имею в виду Жан-Пьер Варре? Как насчет него? И тот американец, Клайборн? Он по-прежнему состоит в ОИПЯ: Обществе.., э-э-э ..
- Изучения Паранормальных Явлений, - подсказал ему Джилл и на этот раз прямо посмотрел на Уэйта. - Я ни с кем не поддерживал связь - ну, за исключением Анжелы. Может быть, министр сможет ввести в курс дела нас обоих? Я имею в виду, насчет всего? - Поскольку теперь Джилл уже ничуть не сомневался в том, что все это взаимосвязано.
- Отлично, - кивнул Уэйт, - давайте-ка приступим к этому. Но, если вы не против, то персональные вопросы я оставлю напоследок. Спенсер, тебя отправили в "Джорделл-Бэнк" посмотреть на радиотелескоп. С твоим превосходным знанием машин...
- Моей машинной эмпатией, - поправил Джилл. - Телевизор или реактивный двигатель я, хоть убей, не смог бы сделать никогда. У меня нет даже самого туманного представления о принципе их действия, ну, может быть только самое туманное. Но когда я нахожусь рядом с больной машиной, то обычно могу определить, что именно с ней не в порядке. И у меня есть определенные навыки, когда доходит до управления ею.
- "Больной машиной"? - нахмурился Тарнболл. Он ни в коем случае не отличался тупостью, но подобные разговоры у него с Джиллом бывали и раньше, и тогда он тоже многого не понимал.
- Больной, малопроизводительной, перенапряженной, сломанной, перечислил Джилл. - Разве у тебя никогда так не бывало, что, садясь в свою машину и заводя ее, ты слышал бы, как она жалуется? Или, когда ехал на ней, замечал что-то, что тебе не нравилось, и направлялся прямо в гараж? Будь это чья-то чужая машина, ты, наверное, этого и не заметил бы, но у своей машины... ты чувствуешь, когда она заболевает. Ну, именно так и обстоит дело со мной. За исключением лишь одного: это распространяется не только на автомобили, но и на все остальное - во всяком случае, на все механическое. Давай на этом и остановимся. Подробно объяснять будет чересчур сложно.
- Знаю, - покачал головой Тарнболл. - Ты ведь уже когда-то пробовал!
- Можно приступать? - нетерпеливо спросил Уэйт, отбросивший прежнюю таинственность. - Нам надо обговорить кое-какие вещи. - И после того как Джилл кивком выразил согласие, он продолжал:
- В "Джорделл-Бэнк" тебя отправили по двум причинам. Во-первых, посмотреть, действительно ли в радиотелескопе завелся посторонний эхо-сигнал. Итак, завелся ли он там?
- Пару ночей назад, очевидно, да, - пожал плечами Джилл, - но...
- Обо всех "но" будем разговаривать позже, - резко оборвал его Уэйт, а теперь расскажи мне, как проявился этот "очевидный" эхо-сигнал.
- Четыре участка космического пространства, каждый радиусом примерно в сто миль, перестали передавать какие-либо сигналы. Они превратились в мертвые зоны.
- Э нет! - сразу же накинулся на него Уэйт. - Это твоя интерпретация, верно, Спенсер? Однако мы говорим сейчас не о том, что там стряслось с космическим пространством, а о том, что стряслось с радиотелескопом? А из твоих последних слов вытекает, что с телескопом "Джорделл-Бэнк" все в порядке, но...
- Нет, не в данный момент, - вставил Джилл.
- ..но, что фактически, - быстро продолжал Уэйт, - что-то фактически стряслось.., с космосом?
- Да, - ответил Джилл. - Так и было. Две ночи назад... - Но теперь он точно знал, к чему все это ведет, и резко бросил:
- Теперь моя очередь задавать вопросы.
Вопрос первый: о чем именно нам так трудно говорить?
Вопрос второй: что именно произошло? Вопрос третий и последний: в случае, если ты не знаешь ответов на первые два, то скажи мне, кто же владеет всей информацией, потому что в таком случае с тобой я говорить не буду.
- Ха! - с досадой бросил Уэйт и откинулся на спинку сиденья.
- Я говорю вполне серьезно, Джордж, - уведомил его Джилл. - За последние пятнадцать минут ты меня достал так, как никто другой не смог достать за целый год! А теперь послушай, я тебе явно нужен, так что давай бросим всю эту бодягу в духе шпионских страстей и будем говорить напрямик. В последний раз спрашиваю: что же все-таки происходит?
Сощурив обманчиво-мальчишеские глаза, Уэйт посмотрел на Джилла и увидел, что тот и впрямь не думает шутить. Министр не мог себе позволить и дальше раздражать Спенсера, поэтому сделал глубокий вдох и, медленно выдохнув, произнес:
- Те пространственные аномалии две ночи назад... они не были естественными, они вызваны не солнечными пятнами, не флюктуациями магнитных полей, не метеоритными дождями и не "посторонними эхо-сигналами". По крайней мере, мы так не думаем. И ты только что это подтвердил. На самом-то деле мы и так уже получили подтверждение. В конце концов, "Джорделл-Бэнк" - это лишь один радиотелескоп...
- Аномалии? - вступил в разговор Тарнболл, когда Уэйт умолк. Пространственные аномалии? Эй, я сказал, что я не против охранять Джилла. Сказал, мол, если за ним надо присмотреть, то я - именно тот, кто вам нужен. Но это начинает походить на.., черт побери, на очередной Дом Дверей!
Джилл мрачно кивнул:
- Да, Джек. Эти дыры в пространстве - только начало, но вот Джордж сейчас посвятит нас во все остальное. Верно, Джордж?
- Дыры в пространстве? - повторил за ним Тарнболл прежде, чем министр успел что-либо сказать.
- Дыры, негативные зоны.., называй их как тебе будет угодно, Джек, ответил Джилл. - Но можешь считать их координатными сетками - или, возможно, средствами нацеливания? - А затем, полностью повернувшись к Уэйту, предложил:
- Карты на стол, Джордж.
Где он? Где он приземлился, или материализовался, на этот раз? Где находится Дом Дверей?
Но Уэйт, лицо, которого теперь помрачнело и больше не выглядело столь молодым, медленно покачал головой. И ответил внезапно охрипшим голосом:
- Не Дом, а Дома, Спенсер! Скажи лучше - Дома Дверей. И ты только что подтвердил еще одно наше соображение: ты - самый подходящий человек и, вероятно, единственный подходящий человек для этой работы...
Глава третья
- "Аномалий" было даже не четыре, а восемь, - продолжал Уэйт. - Четыре над северным полушарием и еще четыре - над южным. Они сохраняли свое местоположение, перемещаясь по орбите вместе с Землей. И, примерно, как ты и сказал. Спенсер, они походили на захватившие цель средства наведения, так как представляли собой углы идеального куба с Землей в центре.
"Джорделл-Бэнк", большая тарелка в Пуэрто-Рико и другие аномалии в разных точках Земли, включая Большую Многовибраторную Антенну, которая находится в Нью-Мексико, - все они зафиксировали одни и те же помехи.
- Космические корабли? - Наморщенный лоб Тарнболла говорил о смятении, если не сказать страхе (пережить то, что пережил он, - наилучшее тому объяснение). Но с ним не согласились.
- Нет, - покачал головой Джилл. - Это были дыры, Джек, но довольно специфические дыры. Радиотелескопы улавливают радиоволны за пределами земной атмосферы. А теперь представь себе, будто ты сидишь на вращающемся стуле в центре большой квадратной комнаты. Подняв взгляд, ты видишь все четыре верхних угла, опустив - четыре нижних. А потом, вдруг, ты их Уже не видишь. На их месте - пустота. Свет из тех участков до тебя не доходит. Именно это-то и произошло с радиотелескопами. Они не увидели радиоволн, идущих из тех участков космического пространства. Что-то, какие-то невидимые силы, оказалось у них на пути, создавая помехи. И так продолжалось два часа.
- Устройства для наведения, - повторил Тарнболл, по-прежнему хмурясь, слова, произнесенные Джиллом ранее, но которые полностью дошли до его сознания только теперь и отзывались эхом у него в голове. И агент медленно, понимающе кивнул. - Как у истребителя, когда его системы наведения захватывают цель - неприятельский самолет - перед тем, как выпустить ракеты...
- Верно, - согласился Джилл. - Если повезет хотя бы чуть-чуть, самолет-цель улавливает сигнал захвата и пытается уклониться. И если еще больше повезет, то остается цел и невредим.
- Если повезет... - Тарнболл поглядел на министра, на Джилла, а затем снова на Уэйта. - Ведь все дело обстоит именно так? Нас кто-то взял на прицел?
- Еще хуже, - ответил Уэйт. - Он уже нажал на спуск, отправляя свой бесценный груз. Те радио-дыры - за неимением лучшего термина - наблюдались два часа, но прежде, чем они исчезли, последовали и другие проявления.
- Другие проявления? - уставился на него Джилл.