- Чертовски верно! - подчеркнул свои слова кивком Уэйт. - Так что чем бы все эти ни закончилось, я пока оказался в лучшем положении!
- Пока, - уточнил Джилл и снова мысленно обругал себя за отсутствие дипломатичности.
- Что такое? - Уэйт набрал скорость и поравнялся с Джиллом, а тот следовал по пятам за Барни. Остальные шли цепочкой с Тарнболлом в тылу, охраняющим спины.
Джилл знал, что теперь уже слишком поздно уклоняться от начатого им разговора, и поэтому сказал так:
- Все мы видим дурные сны, Джордж. Ты в какой-то мере повидал мой кошмарный мир, также как мир Кину Суна. Но это лишь двое из нас; а остальным еще придется посетить миры, которые могут вызвать к жизни только их сны. И если поразмыслить, то, возможно, будет неплохой идеей огласить наши страхи прямо здесь и сейчас. Таким образом мы сможем выяснить, с чем же столкнемся при следующем броске костей.., то есть, в зависимости от того, кто их бросает.
- Или кто стучит в следующую дверь? - дополнила Миранда.
- Это одно и то же, - кивнул Джилл, оглянувшись туда, где она с трудом тащилась впереди Тарнболла. - Так почему бы вам не подвигнуть нас, начав первой, Миранда? Каким он будет у вас? Какой ваш самый страшный кошмар?
И покуда мимо текли стены из кружащихся цветов, а группа продолжала двигаться главным образом через предположительные "пространства" Дома Дверей, по его запутанным коридорам и через комнаты, вызывающие головокружение и одновременно клаустрофобию, она подумала и ответила:
- Это на самом-то деле было давным-давно. И кошмаров мне в действительности доводилось пережить совсем немного. Возможно, я слишком приземленная натура или что-то в этом роде.
- Все равно, расскажи нам, - подтолкнул ее самым мягким своим тоном рослый спецагент. - Если это не слишком болезненное или личное.
- Нет, ничего похожего, - неуверенно сказала она. - Но я в то время была еще совсем девчонкой. Я хочу сказать, теперь оно уже много лет меня совсем не беспокоило.
- Но в то время беспокоило? - продолжал допытываться Джилл. - Кошмар что, повторялся?
- Каждую ночь! - Она чуть вздрогнула. - А, ладно, если вы действительно думаете, что такое знание может помочь: я была немножко мальчишкой... - И, обращаясь главным образом к Анжеле, пояснила:
- Ну, возможно, сейчас я с виду не очень похожа на девчонку с мальчишескими ухватками или, наверное, как раз похожа, в такой-то передряге, в какой оказались мы все, но раньше я была именно такой. И однажды упала с дерева, сломала правую руку и вывихнула плечо. А в больнице перепутали мою карточку и вкололи мне что-то, несоответствующее моему организму, оставившее меня лишь наполовину обезболенной. Фактически я находилась в бреду, когда мне чинили руку, а укол не подействовал, и поэтому я не совсем отключилась. Я чувствовала большую часть того, что со мной делали, и это было чертовски страшно!
И поэтому после, ну, это был именно он: повторяющийся кошмар. Мне снилась эта группа ужасных, безмолвных великанов в белых халатах, стоящих повсюду вокруг меня, смотрящих на меня сверху вниз, видимых то отчетливо, то размыто и ломающих мне руки и ноги, одну за другой, а потом чинящих их, а затем начинающих все заново. Я просыпалась, вереща от страха, уверенная, что все мои кости сделались ватными! - Она умолкла и снова вздрогнула, а потом закончила:
- Вот так вот. Больше не о чем рассказывать...
- Фью! - присвистнул спецагент. - Ну, думаю, мы все можем как-нибудь обойтись без этого. Мир-концлагерь с врачами, проводящими экспериментальные операции без анестезии! Миранда, пока я рядом, ты ни в какие двери стучаться не будешь!
- А как насчет тебя, здоровенный громила? - Она замедлила шаги, поравнявшись с ним. - Или ты только вызываешь кошмары своим видом?
- У меня есть своя законная доля, - ответил он. - Пара неприятных случаев в Афганистане. И еще об одном моем коллеге, которого раздавил грузовик.
- Раздавил грузовик? - Ее ладонь взметнулась ко рту:
- Джек, какой страшный несчастный случай!
- Нет, - покачал головой Тарнболл и посмотрел ей прямо в глаза. - Это был не несчастный случай, - грубовато разъяснил он. - Вот потому-то он и является мне в кошмарах.
И у Миранды расширились глаза, когда она, наконец, в какой-то мере стала понимать, что за человек скрывался за частоколом острот, и узнавать некоторые из острых граней, скрывающиеся в этом, порой не таком уж и веселым человеком... Однако спецагент не собирался открывать других слабостей и поэтому переложил бремя на плечи Стэннерсли.
- А как насчет тебя, Фред?
- У меня он пространственный, - ответил пилот, обгоняя Кину Суна, но вперив взгляд в пол, не глядя на стены. - Вы видели пример, когда мы впервые сюда прибыли, я имею в виду, в сам Дом Дверей. Я не желал подниматься с пола, пытался вонзить в него пальцы, не мог открыть глаз. Как я вам и говорил тогда, думаю, это из-за того, что я - летчик. Вроде как все мои чувства настроены на это: то есть, настроены на три измерения.
Мне требуется быть - каким? Свободным как птица? - вольным как ветер? Это не клаустрофобия, но, возможно, что-то родственное ей. Поэтому я лично думаю, что вам не нужно беспокоиться из-за того, что я постучу в какие-нибудь двери. Это место и есть мой самый страшный кошмар! По-моему, ничего хуже этого быть не может, и я имею в виду, прямо сейчас! Я испытываю такую тошноту, такую дезориентацию, что меня могло бы просто вывернуть наизнанку. И вывернуло бы, будь хоть что-то у меня в желудке.
Это заинтересовало Джилла.
- Ты хочешь сказать, что если бы бросать кости, стучать в дверь довелось тебе, то мы бы в итоге снова оказались бы здесь? Ну, сама по себе эта мысль интересная и такая, какую стоит запомнить.
Но, слушая Стэннерсли, Джилл снова обдумывал все это дело. Возможно, мысль обнародовать все эти фобии, была, в конце концов, не такой уж и светлой. Наверняка, это послужит лишь тому, что снова сделает их всех четкими, более живыми, легче запоминаемыми. И легче вызываемыми?
И, кроме того, он определенно не хотел, чтобы Анжела говорила о своем кошмаре, с которым она жила, о постоянном ужасе перед ее брутальным, бешеным, ненасытным бывшим мужем. Родом Денхольмом. Да, теперь он уже мертв, но воспоминания о нем были сами по себе кошмарными. Так что, возможно, пора сменить тему. И поэтому Джилл внезапно произнес:
- И еще кое-что, - сказал он, пытаясь остановить движение их мыслей, свернуть их в сторону от таких болезненных тем. - Там, в Китае Кину Суна, мы разделились. Возможно, сейчас самое время заполнить некоторые пробелы. Я помню, что очнулся в той бамбуковой хижине и тявкал что-то насчет Барни. Делал я это, потому что мне снилось, будто он снова потерялся. И все же он оказался с Джеком и Мирандой. Вы с ней знаете, что там произошло?
- Случайно знаю, - ответил Тарнболл. - Или, может быть, нет. Барни был с нами в лесу под дождем, прежде чем мы нашли дом Суна; равно как и на следующее утро, когда мы пошли в рыбацкую деревню. А после этого.., в последний раз я его видел, когда он обнюхивался с парой деревенских собак. Я считаю, что он некоторое время занимался там своими делами, а когда покончил с ними, снова взял наш след.
А Миранда добавила:
- Когда мы все убежали в лес, мы с Джеком отделились от остальных. Полагаю, что мне повезло. Находясь с Джеком, я была в куда большей безопасности.
Он - мастер по этой части - скрываться, не попадаться и так далее. Мы увидели, что вас взяли в плен, а также, в каком направлении улетели те вертолеты. Поэтому мы вернулись по собственным следам туда, где нас застигли врасплох, подобрали, что смогли, из оброненного вами добра и как раз снова двинулись в путь - к тому армейскому лагерю, ракетной шахте, когда нас нашел Барни.
Рассказ подхватил Тарнболл.
- Спасли мы только одну сумку-баул, - погоревал он. - Судя по всем разрозненным вещам, какие в ней оказались, это, должно быть, сумка Анжелы. Самое лучшее мы рассовали по карманам, а остальное оставили.
Эй, нам же требовалось шагать быстро, и мы не могли обременять себя. Но там также оказался один мертвый кролик. Не знаю, может, это выглядело чуточку подозрительно, но Барни так не считал. Поэтому мы предоставили ему самому расправиться с кроликом, и позже он догнал нас, когда мы прибыли к базе красных. Помимо этого, там нашлось несколько высокооктановых орехов и пара шоколадных плиток. И это все, что мы взяли. Вот и закончились пайки. Он порылся в карманах и раздал шоколадки.
И снова Миранда:
- Когда я увидела ту базу, тех солдат, маскировочные сети, весь этот термитник - то все мои инстинкты говорили: "Надо драться!" А остальное вы знаете.
- Я думал, что все кончено, - вступил в разговор Уэйт, - и тут из леса вышли вы. Знаете, это ведь было самое похожее на зону боевых действий, в какой мне когда-либо довелось побывать! Вплоть до этой минуты я лишь составлял возможные планы для солдат, но никогда не пробовал побывать в шкуре солдата.
- И не просто солдата, - напомнил ему спецагент. - А еще и шпиона, диверсанта - рака во внутренностях врага, - действующего за его линией фронта. Вот потому-то я и стал спецагентом. Охрана свидетелей достаточно опасное дело, но, черт возьми.., я уже слишком стар для такой действительно крутой деятельности! Я был слишком стар и десять лет назад. Надо смотреть правде в глаза, в двадцать пять лет - ты уже слишком стар! И на самом-то деле, мне порядком нравится мысль о том, чтобы стать старым. Во всяком случае, теперь нравится. - И, пройдя вперед, поддержал Миранду, обняв ее одной рукой за талию, и спросил:
- Ты в порядке?
- Жить буду.., ну, во всяком случае, пока, - отозвалась та.
- Дом Дверей работает против нас, и он же работает на нас, - задумчиво проговорила Анжела. Она обдумывала увиденное, ломала голову над явными парадоксами. - Кину Сун вычислил это, подойдя к проблеме под новым углом. Если это был его кошмар, то почему бы не заставить этот кошмар работать на него? Что-то здесь, похоже, поддерживает своего рода сумасшедшее равновесие. Потому что он и верно заставил кошмар поработать на него.
- Да, и чуть не угробил всех нас при этом, - указал Стэннерсли.
- : Не ваша, - возразил Сун оттуда, где трусил в середине группы. - Я не хотеть причинять ваша вред. Моя дурной сон - страдать я, не ваша.
- Да, но так не получается, - разъяснил ему Тарнболл. - То, что убивает тебя, вероятно, убивает также и нас. Так что больше никакой героики. Кину Сун!
- Глупый! - покачал головой коротышка.