— Я не уверена, хотя попробовать могу.
— Вам будет гораздо легче, если вы признаете свою сущность.
Мое раздражение уже поутихло, но теперь вспыхнуло вновь.
— Я могу признать только одно: большинство людей в моей ситуации каждый день просыпаются в палате, обитой войлоком.
Теперь вздыхала Мара. Она отошла на пару шагов от двери и села на деревянную скамейку в коридоре, усталая и разочарованная моим поведением.
— Вас скорее сведет с ума ненужная борьба. Из-за нее вы падаете и спотыкаетесь, из-за нее Альберт не может долго с вами оставаться. Вы сжигаете уйму энергии, отчаянно пытаясь делать то, что для вас было бы гораздо легче, если бы вы приняли Мглу и расслабились.
Я скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку.
— Пару дней назад вы учили меня отталкивать Мглу, теперь хотите, чтобы я ее приняла. Вы бы определились, наконец.
— Я говорила о контроле, а не об отрицании. Реальность и Мгла — разные состояния, и вы не можете бороться с фактом, находясь во Мгле. Вы потратите все силы и не сумеете защититься, сосредоточиться или выполнить какую-то работу. Вы должны держать связь с Мглой, чтобы контролировать ее.
— И как вы предлагаете мне это делать, не повторяя судьбы вашего друга?
Мара наградила меня взглядом, который, наверное, успокаивал целую аудиторию буйных студентов без лишнего повышения голоса.
— Сядьте, Харпер.
Я подумала; что я теряю, послушавшись? И села на скамью.
— Вы мне поможете? — продолжала Мара.
— Да.
— Тогда вы должны научиться с легкостью входить во Мглу. Это не так ужасно, как вам кажется. Но только во Мгле вы сможете понять проблему и отыскать ее — как пропавшего человека или украденную вещь.
Я повернулась и заглянула ей в глаза.
— Вы хотите, чтобы я попробовала прямо сейчас?
— Да. Это просто. Делайте все, как раньше. Но, вступив во Мглу, расслабьтесь. Не боритесь.
Я сильно сомневалась в успехе и все-таки попробовала.
Вначале все было не так плохо. Я довольно попрактиковалась вчерашним вечером, чтобы легко почувствовать границу Мглы, хоть она колыхалась и шла рябью, будто флаг, который треплет ветер. Каждый раз, когда я приближалась к ней, накатывала тошнота и частило сердце.
Подкрался Альберт, и я закричала на него:
— Не помогай мне!
Вспышка откинула меня обратно в коридор, в голове зазвенело. Я дрожала от страха, смешанного с яростью.
Я успокоилась и попыталась еще раз. Колышущаяся занавесь Мглы налетела очень быстро, и я ступила за край, прежде чем успела передумать. Вьюжный свет искривлялся и накатывал с воем бурана. Я зажала уши ладонями и, спотыкаясь, двинулась вперед, в то время как мир запотевшего зеркала расцветал намеками на чудища и армии бесформенных мертвецов. Холод прорывался сквозь кожу, пытаясь дотянуться глубже, превратить плоть в лед.
— Нет! — закричала я и дернулась назад, прочь от стены тумана, рухнула на колени в коридоре Дэнзигеров.
Мара в ужасе вскочила на ноги и потянулась ко мне.
— Харпер!
Я оттолкнула ее.
— Нет. Не прикасайтесь ко мне.
Я уронила руки на простое, твердое дерево скамейки и поднялась на ноги.
— Там что-то есть. Я не могу войти и позволить ему напасть.
— Это ваш страх. Вы слишком отчаянно боретесь и видите только то, что предполагаете увидеть. Дайте себе волю.
— Не могу.
Мара сердито посмотрела на меня.
— То есть не будете.
Я огрызнулась:
— Ладно. Не буду.
— Вы должны. Вы просто боитесь и…
— Чертовски верно! Чертовски. Верно.
Я провела рукой по недавно остриженной голове и почти заплакала, когда волосы закончились слишком быстро. Проглотила мерзкий комок, застрявший в горле.
Закусила губу и подхватила сумку.
— Я не могу. Не могу. Не буду. Как вам больше нравится. Я…
Я развернулась и протянула руку к дверной ручке. Альберт, реальный как доска, возник на пути. Сзади Мара говорила:
— Харпер, не убегайте. Вы должны попытаться, или страх поглотит вас!
Я метнула через плечо такой взгляд, что она отступила на шаг с широко раскрытыми глазами.
— Я. Не могу. Сделать. То, что вы хотите! Не могу!
Мне было жарко от ярости, рожденной ужасом. Я повернулась к Альберту и прошипела сквозь сжатые зубы:
— Прочь с дороги, или, клянусь, я найду способ тебя достать.