— Сейчас найду виски…
Я упала на стул у кухонного стола, пока Мара открывала бутылку «Пауэрс» и наливала нам по стаканчику. Воды она не предложила. Мы сидели и молча потягивали виски, а кухня сияла теплой энергией. Тошнотворный узел у меня в груди чуть ослаб. Мара поставила выпивку и взглянула на меня.
— Ладно. Рассказывай, в чем дело.
Я посмотрела на свой стакан.
— Кажется, вначале мне надо еще три таких же.
— Ну уж нет. Пьяные откровения только усугубляют головную боль наутро. Дело в призраках?
Я замешкалась под нахлынувшей беспомощностью. Кивнула и попыталась смыть ощущение остатками виски.
— Призраки, вампиры… вся эта дрянь из Мглы.
Мара сидела смирно с ободряющим выражением лица.
— Почему они приходят ко мне? Эти чудовища, эти… кем бы они ни были. Мой клиент — помнишь малого с органом?
— Да. Ты говорила, он из Мглы.
Я кивнула.
— Какой-то призрак, наверное. Мы поспорили во Мгле. Он сказал, что знает о моей способности "видеть мир". Так на меня разозлился за то, что я не повинуюсь ему. Почему они думают, что я могу им помочь? Как получилось, что на мне повисли все призрачные уроды Сиэтла?
— Просто ты Входящая во Мглу. Я ведь предупреждала. Они надеются на твою помощь, потому что ты видишь их и можешь говорить с ними, в то время как остальные не могут. Как, например, с Альбертом. Твое появление во Мгле пробудило множество существ.
— Пробудило? Некоторые из них вовсе не спали! Я вроде как даже опоздала на встречу.
Я передернулась. Мара закусила губу.
— Что-то похуже призраков?
Я кивнула, с трудом сглатывая.
— В субботу… — начала я. — В субботнюю ночь я общалась с вампирами.
— Для Камерона.
— Да. И один из них… один из них затащил меня во Мглу. Он был хуже всех.
Я не могла вымолвить больше ни слова, захлебнувшись в воспоминаниях. Я сидела за кухонным столом, подавляя накатывающие слезы, глотая воздух, чтобы протолкнуть обратно громадный комок, застрявший в горле. Он протиснулся в грудь и растворился медленной струйкой, когда я, наконец, отдышалась. Левая рука болела. Я посмотрела вниз и обнаружила, что ее сжимает Мара, пристально глядя на меня и шепча клубящиеся голубые заклинания. Я попыталась отдернуть руку, но она не пустила.
— Что ты делаешь? — потребовала я.
— Просто поддерживаю. Помогаю справиться. Теперь тебе гораздо лучше, верно? Ты и выглядишь лучше.
Я поежилась.
— Я в порядке.
— Нет. Но не обязательно переживать все заново прямо сейчас. Одного раза достаточно.
— Да, но ты не знаешь…
— Пока и не надо, — заявила Мара. — Пойдем за Беном. Тебе не захочется рассказывать свою историю дважды, а он должен знать.
Она потянула меня за собой, и я сморщилась от боли.
— Поранилась?
— Кожа словно обгорела, и, думаю, у меня… что-то сломано.
— Как это случилось?
— Точно не скажу. Но, по-моему, об этом тоже стоит поговорить с Беном.
Я встала, одеревенелая, точно подагрический паук, и поплелась за Марой. Мы поднялись наверх тревожить ученого в его берлоге. Бен засуетился, отодвигая бумаги и устраивая нас на диване, который выдохнул пыльный запах книг, когда мы садились. Потом удалился за стол и уставился на нас будто филин.
— Харпер, ты неважно выглядишь, — сказал Бен.
Я медленно кивнула.
— Знаю.
Чувствуй я себя получше, рассмеялась бы над его озабоченным видом.
— Что случилось?
Я не сразу нашлась с ответом. Бен с тревогой посмотрел на жену. Та покачала головой.
— Опять призраки? — спросил он. — В них проблема? Проблема ведь есть, верно?
— Да, — сказала я. — Да. Что-то не так. Мгла — не совсем то, чем мы ее считали. И… и теперь во мне ее часть.
Они оба подались вперед. Бена сдерживал стол, но Мара снова ухватила меня за руку и вперилась настойчивым взглядом. Я чувствовала, как она сканирует меня изнутри.
— Там что-то есть, — пробормотала Мара. — То, чего не должно быть. Не так.
Бен встал.
— Что там?!
— Вроде как узел, — ответила она с сомнением, расстроено покачала головой. — Больше сказать не могу. На него трудно смотреть. И я не сильна в такого рода магии.
Мара откинулась назад и нахмурилась, не отпуская моей руки.