Сашка открыл глаза.
"... Почему так темно?.. Ночь? Или я ослеп?.. И где я?"
Он помнил только, что даны выловили его таки из воды. "Кстати, вот еще загадка: как они меня нашли в такую темень, посреди моря?" Кроме этой загадки были и другие. Например, почему он не связан? Правда, нечто тяжелое довольно эффективно сковывало Сашкины движения. Судя по запаху и жесткому меху - звериная шкура. Скорее всего - медвежья.
"Все повторяется! Первые мои ощущения в этом мире связаны с холодным купанием, теплой шкурой белого медведя и глотком меда... Сейчас присутствует два компонента. Мех и купание. А мед? Где мой мед?"
Савинов попытался приподняться на своем ложе, чувствуя при этом, как оно летит куда-то в бездну. В животе - отвратительная пустота. Корабль трещит и скрипит, будто собирается немедля развалиться на части...
И тут Сашка понял, почему так темно. Над его ложем кто-то заботливо натянул тент. "Что-то подозрительно заботливый пошел нынче дан. Ласковый, как сестра милосердия. Тент натянули, а сами снаружи мокнут... Чушь! Может, это не даны?"
В этот миг у полога кто-то завозился, расшнуровывая клапан, а потом внутрь просочился бледный звездный свет и в открывшемся проеме возникла стриженная "под горшок" белобрысая голова. Сашка узнал бы ее из тысячи.
- Рысенок!
Стрелок кивнул и протянул Савинову что-то темное.
- Выпей-ка, вождь! Здесь...
- Мед, - продолжил за него Сашка. - Я выпью, а ты расскажи, где мы и что это за драккар...
Рысенок кашлянул.
- Какой драккар, вождь? Мы на "Медведе"... Ты что же, совсем ничего не помнишь?
Спустившись ниже, Ярина сумела лучше разглядеть корабль и ужаснулась. Это, без сомнения, был "Медведь": вон на палубе приметные мужнины придумки - пороки. Но что же произошло? Почему от мачты остался жалкий огрызок высотой всего в три человеческих роста? Где длинная рея, на которой поднимают парус? Теперь широкое ветрило просто привязано к мачте и закреплено на бортах. Сильный ветер надувает его, делая похожим на сорванный бурей шатер...
Сорванный бурей... Не зря Ярине снился обломок мачты в волнах. "Медведя" сильно потрепало, но он плывет. Воины спят прямо на палубе. Седой кормщик все так же крепко держит тяжелое кормило... А где же Александр?
Яра наконец заметила маленький навес рядом с мачтой. Возле навеса устроился спиной к борту Рысенок на пару с молодым, незнакомым парнем. "Раз стрелок здесь, значит, он - под навесом..." Ярина проскользнула под полог...
Александр спал, накрытый тяжелой шкурой. Он показался Ярине очень уставшим и осунувшимся. И она, желая поддержать, коснулась его сна, как делала это раньше, еще в Западной стране...
Все звуки куда-то пропали, и Ярине помстилось, что она вдруг оказалась где-то глубоко-глубоко под землей. Стена! Снова стена! Тишину, наверное, можно было потрогать руками. Попытка произнести хоть одно слово стоила неизмеримых усилий. Ярина попробовала - и отступилась. "Не выходит! Он не слышит! Мне не дозваться..." Не стоит даже пробовать, иначе, как в прошлый раз, ее унесет прочь неведомым вихрем...
Любимый совсем рядом. Темнота - не помеха. Можно разглядеть каждую черточку лица, морщинки в уголках глаз, шрамик на щеке, густые ресницы, твердо сжатые губы и сурово сдвинутые брови...
"Что-то снится ему? Может, переживает: как я там? А я здесь. Но он не слышит... Почему? Неужели его так тянет за Кромку? Как же быть?"
Ярина явственно ощущала, что стена между ними стала толще и прочнее, чем в прошлый раз. Но это значит... "Нет!!!" Гнев вдруг всплеснулся в сердце, поднялся волной. Гнев на злую долю, что пытается разлучить их, гнев на собственную слабость. "Нет! Не может так все закончиться! Не верю! Не хочу! Не оставлю так! Должно получиться! Может - хитростью? Как-то подать знак?"
Она с горечью вспомнила, что не властна здесь над вещами. Будучи бесплотной, Ярина не в силах сдвинуть весло или даже поднять маленькую деревянную ложку. Вот и в первый раз: ведь это Рысенок отворил перед ней двери в горницу, где лежал раненый Александр. Иначе она не смогла бы войти... "Погоди-ка! - сказала она себе. - Рысенок! Ведь он-то не спит..."
Яра стремительно выскользнула из шатра.
- Рысенок!!!
Весин вскинулся, вытаращив от удивления глаза. Его левая рука вновь сотворила оберег от темных сил. Как и в прошлый раз, увидев действие знака, он сразу успокоился, улыбнулся и тихонько сказал:
- Здравствуйте, Ярина Богдановна! Давно что-то вы к нам не заглядывали... А Олександр-то Медведкович спит сейчас. В воде холодной долго пробыл... Ну да худшее позади уж...
Яра скользнула ближе, и молодой воин, что сидел рядом с Рысенком, вдруг встрепенулся и начал озираться по сторонам. Видимо, что-то почувствовал. Ярина с удивлением поняла, что воин этот - девушка!
Захотелось спросить о ней у стрелка, но силы уже на исходе, и скоро волей или неволей, а придется возвращаться назад. Значит, надо поспешить.
- Выручай, Рысеночек! Воеводу твоего силы злые за Кромку утянуть хотят! Не слышит он меня совсем! Подскажи, что делать, - ты ведь не прост, многое видишь...
- Вот оно что! - Рысенок полез пятерней в волосы. - А я-то гляжу: сам не свой Олександр Медведкович! Вот откудова злые ветры дуют!.. А почто его тянет туда, ведомо ли?
- Да как же... - И Ярина принялась рассказывать.
Как ни странно, но наутро Савинов почувствовал себя почти в норме. "Неужели такое купание - и пройдет без последствий? Чудеса!" Ничего не болело, только руки и ноги слушались плохо. Будто отлежал...
Сашка весь изматерился, пытаясь одеться. В конце концов это ему удалось, и штаны с рубахой были побеждены...
Выйдя наружу, Савинов остановился, ошеломленный увиденным. "Впрочем, чего ты ожидал? Нас же накрыло - дай Бог! Странно, что вообще на плаву остались... Хотя с таким огрызком вместо мачты далеко не уедешь. Надо что-то придумать..."
Он поковылял на корму. Ратимир приветствовал его взмахом руки. Голова седого варяга была обвязана тряпицей, сквозь которую проступали бурые пятна. Сашка кивнул на повязку и спросил:
- Когда это тебя?
Кормчий глянул на него с сомнением, будто подтвердились его худшие предположения.
- Прав весин, ничего ты не помнишь. Волна, видать, тебе память отшибла.
Сашка нахмурился:
- Да что вы все загадками разговариваете? Ну не помню, так расскажи!
- Отчего ж... Как нас в первый раз накрыло, волна сбила меня с ног. Кормило мотнулось - и прямо в лоб мне... Ты же подскочил, помог подняться, и мы вместе стали лодью носом к волне поворачивать. А потом нас накрыло второй раз. И смыло тебя... Воины к тому времени все крючья уже порубили, и драккар, что с нами сцепился, пошел ко дну... Потом мы гребли, ставили запасной парус. А посреди ночи Рысенок завопил, что чует тебя в волнах...
- Понятно... - Савинов помолчал. - Много народу потеряли?
- Нет, Медведкович. Вот если б не твой приказ держаться да сбросить брони - половина б утопла. Никто ведь ничего и сообразить не успел. В самый-то разгар боя... Потеряли всего шестерых, да с десяток человек поранено. И утонуло трое... Кстати, у нас полон. Пятеро данов, что у нас на палубе оставались, не успели обратно перескочить. Их счастье, а то бы утопли с остальными... Эти пятеро работали вместе со всеми, и на веслах, и с парусом.
- Значит, по Правде, придется их отпустить, - решил Савинов. - Или, ежели захотят, взять в дружину... Куда сейчас правишь?
Ратимир, прищурившись, посмотрел на солнце, встающее слева по корме.
- Ночью ветер переменился, а то можно было на Волин пойти. Ольбард давно там, наверное. А нам придется в Рерик возвращаться. Ветер теперь туда, а с таким парусом только по ветру и ходить.
Сашка усмехнулся про себя: "Действительно", однако вслух произнес другое:
- Обломок реи, с которым я плавал, за бортом остался?
- Нет, воевода, тебя ведь от него не оторвать было. Так вместе и выволокли...