Раньше Изольдер не думал об этом, но теперь увидел, что это в самом деле стало бы огромной помощью для всего хэйпавского народа. Она нужна ему.
- И кем еще я буду? Твоей подружкой? Любовницей?
Изольдер глотнул, понимая, чего она хочет. На Хэйпе она бы считалась деревенщиной, не имеющей ни титула, ни родословной. А если он женится на ней, это будет унижение для всего народа, публичный скандал. Его лишат титула чьюмиды, и трон перейдет к одной из его кровожадных двоюродных сестер. От его решения зависит процветание хэйпанских миров.
Изольдер положил руку ей на спину и на прощанье обнял.
- Ты была хорошим другом, - сказал он и вспомнил, что по здешним законам по-прежнему остается ее рабом. - И доброй хозяйкой. Я желаю тебе только счастья.
Он встал, взял сенсорное окно и оглянулся. Тенениэл смотрела на него, и у Изольдера было жуткое чувство, что она смотрит сквозь него, читает его мысли.
- Как я могу быть счастлива, если ты бросишь меня? - сказала Тенениэл.
Изольдер не ответил. Он отвернулся, и она сказала ему в спину:
- Ты всегда был храбрым. Как ты будешь себя чувствовать, отвернувшись от женщины, которую любишь?
Он замер, не зная, прочитала она его мысли или только поняла чувства.
"Ты слышишь меня?" - спросил он безмолвно, но она не ответила.
Он подумал о ее длинных голых ногах, о запахе земли от ее шкур, о глазах цвета меди, каких он не встречал у хэйпанских женщин; о припухших губах, которые так хотелось поцеловать.
- Почему же ты не сделаешь этого?
- Не могу, - сказал Изольдер, не смея посмотреть на нее. - Не знаю, что ты хочешь со мной сделать. Уберись из моих мыслей!
- Я ничего не делаю, - сказала Тенениэл; ее голос звучал искренне, невинно. - Ты сам сделал это. Ты и я связаны. Мне следовало понять это сразу, как только тебя увидела: я с самого начала знала, что ты прилетел сюда искать любимую, как я искала любимого. И я чувствовала, что связь с каждым днем крепнет.
Нельзя влюбиться в датомирскую ведьму без ее ведома - если она тоже тебя любит.
- Ты не понимаешь, - сказал Изольдер. - Народ не одобрит, возникнут беспорядки. Мои двоюродные сестры... - У него в кобуре затрещал бластер, полетели искры. Изольдер взглянул и увидел, что бластер смялся в комок. Посмотрев в глаза Тенениэл, он увидел в них гнев. По залу пронесся вихрь, срывая со стен шпалеры, поднимая камни. Ветер вынес их через пролом в стене и погнал над скалами.
- Я не боюсь твоих сестер и общественного осуждения! - крикнула Тенениэл. - И мне не нужны твои планеты! Если хочешь, выбери ничей мир.
Она встала перед ним и стояла, прямо глядя в глаза. Ее дыхание касалось его шеи, и девушка прижалась к его груди. От этого прикосновения по телу словно пробежало электричество.
- Будь ты проклята! - прошептал Изольдер. - Ты спутала мне всю жизнь!
Тенениэл кивнула, потом обвила руками его шею и поцеловала, и в это бесконечное мгновение он вспомнил себя, когда ему было девять лет и он играл в девственном океане на Дрине - необитаемой планете Хэйпанского созвездия, куда его возил отец. И поцелуй Тенениэл казался чистым, как те чистые воды, омыв его мысли и смыв неуверенность.
Изольдер страстно поцеловал ее и отшатнулся.
- Пойдем! Нужно спешить!
Тенениэл взяла его за руку, словно помогая нести фонарь, и они вместе спустились по ступеням крепости.
Когда крестьяне принесли Люка к Лее, она уже не сомневалась, что он мертв. Под глазами у него были синяки, на лице запекшаяся рана. Его положили на траву под ходовыми огнями "Сокола", и Лея взяла в ладони лицо брата.
Он открыл глаза и слабо улыбнулся.
- Лея? - Люк закашлялся. - Я услышал... как ты зовешь меня.
- Я... - Она не хотела его тревожить, хотела, чтобы он отдохнул. - У меня все хорошо.
- Нет, - сказал Люк. - У тебя не все хорошо. Куда пошел Хэн?
- Он пошел к Гетцерион. Она взяла заложников, убивала заключенных. Ему пришлось пойти. Через три часа его заберет Цзиндж.
- Нет! - воскликнул Люк, пытаясь встать. - Я должен остановить ее! Вот зачем я здесь!
- Тебе нельзя! - Лея уложила его обратно, как ребенка. - Ты ранен. Отдыхай, отдыхай! Битвы оставь на потом.
- Я передохну три часа, - сказал Люк, тяжело вздохнув и закрывая глаза. Через три часа разбуди меня.
- Спи, - ответила Лея. - Я тебя разбужу. Люк быстро открыл глаза и посмотрел на нее.
- Не лги! Ты не собираешься меня будить!
Изольдер с Тенениэл пытались отчистить сенсорный ряд от грязи и песка. Принц присел на корточки, и девушка залезла ему на спину.
- Эй, друг, - сказал Изольдер, - Лея права. Отдохни. Ты сейчас слишком слаб и не принесешь большой пользы.
Люк откинул голову и закрыл глаза, словно не в силах бороться с усталостью, но его голос прозвучал сильно и властно:
- Дайте мне время. Вы не знаете, на что способна Сила.
Изольдер положил ему на плечо руку.
- Я видел. Я знаю.
- Ничего ты не видел! - резко возразил Люк, поднимаясь с неожиданной энергией. - Никто из нас не видел! - Он мгновение посидел и снова упал на спину. - Обещай! - задыхаясь, сказал Джедай. - Обещай разбудить меня.
Лее послышалось что-то в его словах, что-то большее, чем просто убежденность, - она ощутила в Люке какую-то мощь, какую-то скрытую под поверхностью энергию, словно бушующее пламя. И в душе зародилась надежда.
- Я разбужу тебя, - пообещала Лея и отступила, разглядывая распростертого на носилках Люка. Она понимала, что не нужно обманывать себя. Может быть, через несколько дней, через неделю он и сможет сразиться с Гетцерион, но не сегодня.
Изольдер укрыл Люка одеялом.
- Мы с Тенениэл отнесем его на койку.
Лея кивнула.
- Сенсорное окно работает?
- Да, - ответил Изольдер, - но что-то с дальними локаторами.