83884.fb2
- Они сцапали Ли, правильно?
- Да.
- Он виновен?
- Нет.
- Вы готовы в этом присягнуть?
- Я верю ему.
Конвей вздохнул.
- Вы же не дурак, Джон. Представьте себе, что в таком преступлении обвинили вас. Неужели вы не станете все отрицать?
- Дело не в этом.
- Как раз в этом. Тут любой закричит: это не я!
- А разве Арт не может быть невиновен?
- Не просто может, а, скорее всего, так и есть.
- Ну, так и что же вы тогда?
Конвей покачал головой.
- Вы забываете, как работает система. Джей Ди - важная шишка. Джей Ди потерял дочь. А поблизости весьма кстати отирается китаец, который слывет подпольным акушером. Все как по нотам.
- Мне уже доводилось слышать нечто подобное. Вы меня не убедили.
- Стало быть, вы не знаете Джей Ди Рэндэлла.
- Что верно, то верно.
- Джей Ди Рэндэлл - пуп Земли и центр мироздания, - продолжал Конвей. - Влиятельный, богатый и уважаемый человек, вполне способный получить все, чего ни пожелает. Даже голову какого-то жалкого китайца.
- Но зачем она ему? - спросил я.
Конвей расхохотался.
- Братец мой, вы что, с луны свалились?
Должно быть, на моей физиономии появилась озадаченная мина. Конвей пустился в объяснения:
- Известно ли вам, что... - он умолк, поняв, что мне ничего не известно. Мгновение спустя Конвей демонстративно сложил руки на груди, откинулся на спинку сиденья и устремил взор на дорогу.
- Ну? - поторопил я его.
- Спросите лучше Арта.
- Я спрашиваю вас.
- Или Льюиса Карра. Может быть, он вам расскажет, а я не буду.
- Что ж, тогда поведайте мне о Рэндэлле.
- Как о хирурге?
- Хотя бы.
Конвей кивнул.
- Хирург он посредственный, почти никудышный. Теряет пациентов, которых можно было бы спасти. Молодых крепких людей.
Я кивнул.
- К тому же, он мерзавец, - продолжал Конвей. - Измывается над стажерами и всячески унижает их, внушает комплекс неполноценности. С ним работает немало славных молодых ребят, и он держит их в ежовых рукавицах. Знаю по себе. Я два года работал в хирургии грудной полости, прежде чем выучился на кардиохирурга в Хьюстоне, и Рэндэлл был моим начальником. Когда я познакомился с ним, мне было двадцать девять, а Рэндэллу - сорок девять. Он умеет пустить пыль в глаза этой своей деловитой повадкой, костюмами с Бонд-стрит и дружбой с владельцами средневековых замков во Франции. Разумеется, костюмы и замки ещё не делают его хорошим хирургом, но Рэндэлл умеет создавать видимость. Эдакий ореол благообразия.
Я молчал. Конвей понемногу входил в раж, его голос окреп, сильные руки задвигались. Мне не хотелось прерывать его.
- Беда в том, - продолжал Конвей, - что Джей Ди работает по-старинке. Он начинал резать ещё в сороковых и пятидесятых, вместе с Гроссом, Чартрисом, Шеклфордом и остальной славной когортой. Хирургия тогда была совсем другой. Требовалась ловкость рук, а наука не имела почти никакого значения. Никто не слыхал ни о химии, ни об электролитах. Вот почему Рэндэллу не по себе от этих нововведений. Молодые ребята - те в своей стихии, они воспитывались на энзиме и натриевой сыворотке, но для Рэндэлла все это - темный лес и досадная помеха в работе.
- О нем идет добрая слава, - заметил я.
- Джон Уилкс Бут тоже слыл добрым малым, пока не застрелил президента Линкольна, - парировал Конвей.
- А может, в вас говорит профессиональная ревность?
- Завяжите мне глаза, и я обставлю этого Рэндэлла одной левой.
Я усмехнулся.
- Даже в воскресенье и с похмелья, - добавил Конвей.
- А что он за человек? - спросил я.
- Скотина. Форменная скотина. Стажеры говорят, он таскает в карманах молоток и пяток гвоздей на тот случай, если выдастся возможность распять кого-нибудь.
- Неужто бывают такие сволочи?
- Вообще-то, - сказал Конвей, - он не всегда такой. Только когда в хорошей форме. Ему, как и всем нам, тоже требуется отдых.
- Вас послушать, так он - та ещё тварь.
- Не хуже любого подонка, - ответил Конвей. - Впрочем, стажеры говорят ещё кое-что.