Солнце уже садилось, и квадратный двор общежития был залит золотистым светом. Я закурил сигарету и двинулся навстречу Рэндэллу. Когда он заметил меня, его глаза едва заметно округлились, мгновение спустя на губах Джей Ди заиграла улыбка.
- Доктор Берри! - вполне дружеским тоном произнес он и протянул мне руку - чистую руку хирурга, надраенную до самого локтя, даже выше.
- Здравствуйте, доктор Рэндэлл.
- Вы хотели меня видеть? - спросил он.
Я недоуменно вскинул брови.
- Секретарша сказала, что вы заходили за историей болезни, - пояснил Джей Ди.
- Ах, да! - спохватился я. - Насчет карточки.
Рэндэлл снисходительно улыбнулся. Он был на полголовы выше меня.
- Полагаю, нам не мешало бы кое-что выяснить.
- Хорошо, давайте.
- Идемте.
Он вовсе не собирался говорить со мной приказным тоном. Это получилось как бы само собой. Еще одно напоминание о том, что хирурги последние самодуры рода людского. Последняя каста, которой дана полная и неограниченная власть над жизнью. Ведь хирург отвечает и за больного, и за действия своих помощников. Короче, за все.
Мы побрели в сторону автостоянки. Меня не оставляло ощущение, что Джей Ди специально искал встречи со мной. Я понятия не имел, как он догадался, где меня искать, но нутром чуял, что Рэндэлл явился сюда по мою душу. Его руки болтались как плети, и я по какой-то неведомой причине уставился на них. Возможно, потому что вспомнил наблюдение невропатологов: они подметили, что человек, переживший паралич, при ходьбе размахивает поврежденной рукой гораздо менее энергично, чем здоровой. У Рэндэлла были непропорционально крупные кисти, сильные, волосатые и темно-багровые. Ногти не длиннее миллиметра, как того требует памятка хирурга, волосы короткие, глаза серые, холодные, сосредоточенные.
- Последнее время ваше имя на слуху, - заметил Джей Ди.
- Правда?
Мы подошли к серебристому "порше" Рэндэлла. Джей Ди вальяжно привалился к сияющему крылу. Что-то в его позе говорило мне: не следуй моему примеру. Несколько секунд он молча изучал мою физиономию, потом сказал:
- О вас хорошо отзываются.
- Рад это слышать.
- Как о человеке разумном и рассудительном.
Я пожал плечами. Джей Ди снова одарил меня улыбкой.
- Что, трудный день?
- Бывают и поспокойнее.
- Вы, кажется, работаете в Линкольновской?
- Совершенно верно.
- И на хорошем счету.
- Стараюсь.
- Я слышал, что вы - превосходный специалист.
- Благодарю вас.
Джей Ди сумел-таки сбить меня с толку. Я не понимал, куда он клонит. Впрочем, это выяснилось довольно скоро.
- Вы когда-нибудь подумывали о переходе в другую больницу?
- То есть?
- Ну, существуют разные возможности. Более многообещающие пути.
- Правда?
- Конечно.
- Вообще-то я вполне доволен своей нынешней работой.
- Пока довольны, - уточнил он.
- Да, пока, - согласился я.
- Вы знакомы с Уильямом Сьюэллом?
Уильям Сьюэлл был главным патологоанатомом Мемориалки. Ему стукнуло шестьдесят один, и он собирался на пенсию. Я вдруг почувствовал разочарование. Никак не ожидал, что Джей Ди Рэндэлл будет действовать так топорно.
- Да, знаком, - ответил я. - Но шапочно.
- Он вот-вот уйдет на покой...
- Его заместитель, Тимоти Стоун, замечательный работник.
- Полагаю, что так, - согласился Рэдэлл и возвел очи горе. - Но многим из нас нелегко поладить с ним.
- Впервые слышу.
Он тускло улыбнулся.
- Мы этого не афишируем.
- И многим из вас было бы легче поладить со мной?
- Многие из нас, - тщательно подбирая слова, ответил Рэндэлл, хотели бы подыскать нового человека где-то на стороне. Со свежим взглядом. Способного кое-что подправить, встряхнуть наше сонное царство.
- Ага!