Без подписи.
"Ага, попался! И дружков твоих прищучим. Лекари поганые, думают, могут творить, что хотят: а). в этих здоровенных "кадиллаках" раскатывать; б). драть деньгу немилосердно; в). заставлять больных ждать подолгу, потому и больные они, что пока ждут - заболеют; г). Но все вы - зло, и мы вас остановим, зло это".
Без подписи.
"Что, нравится деток гробить? Погоди, скоро твоих угробят, тогда узнаешь, каково это!"
Без подписи.
"Аборт есть преступление против Бога, человека, общества и ещё не народившихся поколений. Ты поплатишься за него в этой жизни, а Господь обречет тебя на вечное пламя в аду".
Без подписи.
"Аборт хужей смертоубийства. Что они тебе сделали, зародыши эти? Когда найдешь ответ на сей вопрос, уразумеешь, что прав я. Чтоб тебе сгнить в темнице. Чтоб они сдохли, все чада и домочадцы твои".
Без подписи.
И, наконец, последнее послание, написанное красивым женским почерком:
"С огорчением узнала о постигшей Вас беде. Понимаю, что для Вас настала пора испытаний, и хочу сказать спасибо за помощь, оказанную мне год назад. Я верю в Вас и в то, что Вы делаете. Вы - самый замечательный врач из всех, кого я знаю, и самый честный. Благодаря Вам моя жизнь наладилась, а без Вас пошла бы прахом, и мы с мужем бесконечно Вам благодарны. Буду молиться за Вас ежевечерне. Миссис Элисон Бэнкс".
Эту бумажку я сунул в карман. Такие письма лучше не бросать, где попало.
За спиной послышался голос:
- Так-так-так, подумать только.
Я обернулся и увидел Питерсона.
- Мне позвонила жена.
- Нет, это ж надо! - Он оглядел комнату. Приближалась ночь, и в доме делалось все холоднее. - Ну и наворотили!
- И не говорите.
- Да, уж постарались, - бросил капитан, обходя гостиную и заглядывая во все углы.
Наблюдая за ним, я вдруг представил себе жуткую картину: человек в мундире и тяжеленных сапожищах пробирается по развалинам. Видение было очень странное, никак не связанное с происходящим. Да и вообще ни с какой конкретной эпохой и страной.
В этот миг в комнату протиснулся ещё один человек. Он был облачен в дождевик, а в руке держал записную книжку.
- Вы кто такой? - вопросил Питерсон.
- Кэртис, сэр, из "Глоб".
- Ну, а вам кто позвонил, приятель? - Капитан оглядел комнату и уставился на меня. - Нехорошо, - укоризненно молвил он. - Это никуда не годится.
- "Глоб" - уважаемая газета, и этот парень напишет все как есть, ответил я. - Уверен, что вы не станете возражать.
- Послушайте, - завел Питерсон, - в Бостоне два с половиной миллиона жителей, а в полиции недобор. Мы не можем разбираться с каждой дурацкой жалобой или угрозой какого-то сумасшедшего. Если этим заниматься, мы даже с уличным движением не управимся.
- Семье обвиняемого, - ответил я, заметив, что репортер не сводит с меня глаз, - угрожают по телефону и в письмах. Здесь женщина и малолетние дети. Она испугана, а вы не приезжаете по вызову.
- Вы сами знаете, что несправедливы.
- Потом начинается ад кромешный: молодчики жгут крест и громят дом. Женщина просит помощи, и ваши люди появляются только спустя четверть часа. Сколько отсюда до ближайшего участка?
- Это неважно.
Репортер лихорадочно строчил в блокноте.
- У вас будет бледный вид, - продолжал я. - В нашем городе хватает противников абортов, но ещё больше народу возмутится этим бессмысленным самочинным погромом, посягательством на частную собственность, действиями шайки малолетних хулиганов...
- Это не хулиганы.
Я повернулся к репортеру.
- Капитан Питерсон считает, что подростки, которые подожгли крест и побили все окна в доме, не были хулиганами.
- Я не то имел в виду, - поспешно ввернул Питерсон.
- Именно так он сказал, - сообщил я газетчику. - Более того, вам будет небезынтересно узнать, что двое детей серьезно поранены осколками стекла. Дети трех и пяти лет получили тяжелые увечья...
- Мне сообщили, что это пустячные царапины, - заявил Питерсон.
- Насколько я понимаю, кроме меня, здесь нет ни одного врача. Или, быть может, полиция привезла с собой медицинского работника, когда, наконец, соблаговолила откликнуться на зов о помощи?
Питерсон не ответил.
- Полиция привезла с собой врача? - спросил репортер.
- Нет.
- Вызвали врача из больницы?
- Нет.
Репортер снова застрочил в книжке.
- Ну, погодите, Берри, - сказал мне Питерсон. - Я вам этого не спущу.
- Осторожнее, здесь присутствует журналист, - предостерег я его.
Питерсон смерил меня испепеляющим взглядом и резко повернулся на каблуках.
- Кстати, - бросил я ему вслед, - какие меры предполагает принять полиция, чтобы не допустить повторения подобных выходок?