- Мы ещё не решили.
- Не забудьте сказать репортеру, что вы сожалеете о случившемся и намерены выставить у дома круглосуточную охрану, - посоветовал я капитану. - Чтобы не было никаких неясностей.
Питерсон презрительно скривил губы, но я знал: он послушает меня. А мне только и хотелось, чтобы у Бетти была защита, а полиция не чувствовала себя слишком вольготно.
8
Джудит повезла детей домой. Я остался с Бетти и помог ей заколотить окна досками. На это ушел целый час. И с каждым взмахом молотка я чувствовал, что злюсь все сильнее и сильнее.
Детишки угомонились, но не спали. Они то и дело спускались вниз, просили пить и жаловались на боль. У маленького Генри очень саднила порезанная стопа, и я снял повязку, чтобы убедиться, что в ране не осталось ни одного осколка. Один все-таки нашелся, совсем крошечный, и я удалил его.
Держа ножку малыша, обрабатывая рану и слушая, как Бетти уговаривает сына не плакать, я вдруг почувствовал страшную усталость. В доме стоял запах головешек, оставшихся от спаленного на улице креста. В разбитые окна задувал ветер, и в комнате было очень холодно. Вокруг лежали груды осколков. Чтобы навести тут порядок, понадобится не один день.
Господи, к чему все это?
Подлатав Генри, я опять занялся письмами. Перечитывать их было ещё утомительнее. Я снова и снова спрашивал себя, почему люди вообще способны на такие поступки? Что за мысли бродят в их головах? Ответ напрашивался сам собой: мыслей нет вовсе. Они просто отзываются на раздражитель. Точно так же мог бы отреагировать и я сам. И кто угодно другой.
Мне стало совсем невмоготу. Хоть бы эти письма прекратились, хоть бы окна вновь заблестели чистенькими стеклами, хоть бы раны зажили и все вернулось на круги своя. Господи, как же я мечтал об этом!
И, в надежде осуществить мечту, я позвонил Джорджу Уилсону.
- Я ждал вашего звонка, - сказал он.
- Не желаете ли прокатиться?
- Куда?
- К Рэндэллу.
- Зачем?
- Чтобы окоротить собачью свору.
- Встретимся через двадцать минут, - сказал Уилсон и положил трубку.
По пути к Южному берегу и дому Рэндэллов Уилсон спросил меня:
- Что заставило вас передумать?
- Многое.
- Дети?
- Многое, - повторил я.
Какое-то время мы ехали молча. Наконец Уилсон сказал:
- Вы понимаете, на что идете? Вы берете за горло миссис Рэндэлл и Питера.
- Ничего страшного.
- Я думал, он ваш приятель.
- Просто я устал.
- А мне казалось, что врачи никогда не устают.
- Да отстаньте вы от меня.
Было уже почти девять часов, небо почернело.
- Когда приедем, говорить буду я, согласны? - предложил Уилсон.
- Хорошо, - ответил я.
- Если начнем петь дуэтом, из этого не выйдет ничего путного.
- Что ж, ловите момент, - сказал я.
Уилсон улыбнулся.
- Похоже, я вам не очень по душе.
- Да, не очень.
- Но я вам нужен.
- Что верно, то верно.
- Значит, мы понимаем друг друга.
- Значит, говорить будете вы, - буркнул я.
Я толком не помнил расположение дома и замедлил ход. Наконец я увидел жилище Рэндэллов и уже собирался свернуть на подъездную дорожку, но мне пришлось остановиться, потому что перед домом стояли две машины серебристый "порше" Джей Ди Рэндэлла и серый "мерседес".
- Что такое? - спросил Уилсон.
Я погасил фары и дал задний ход.
- В чем дело? - всполошился адвокат.
- Пока не знаю, - ответил я.
- Мы поедем туда или нет?
- Нет. - Я остановил машину у противоположного тротуара, за кустами. Отсюда были видны и дом, и дорожка, и оба автомобиля.