- Никакого беспокойства, - я взглянул на стоявшего в дверях сержанта. - У них нет оснований задерживать тебя. К полудню ты выйдешь отсюда.
Сержант сплюнул на пол. Я пожал Арту руку и спросил:
- Кстати, где тело?
- Наверное, в Мемориалке. Или его уже увезли в городскую.
- Я выясню. Не волнуйся ни о чем.
Я вышел из камеры, и сержант запер дверь. В коридоре он не проронил ни слова, но, когда мы вошли в дежурку, сказал:
- Вас хочет видеть капитан.
- Хорошо.
- Ему не терпится малость поточить лясы.
- Что ж, ведите меня к нему, - ответил я.
3
Табличка на двери сообщала: "Отдел по расследованию убийств", а под ней на картонке печатными буквами было выведено: "Капитан Питерсон". Капитан оказался крепким коренастым коротышкой с седыми волосами, подстриженными под "ежика", движения его были проворными и точными. Когда он обошел вокруг стола, чтобы приветствовать меня, я заметил, что капитан Питерсон хромает на правую ногу. Он даже не пытался скрыть этот изъян, а, напротив, подчеркивал его, громко шаркая носком по полу. Солдаты и легавые обычно гордятся своими увечьями. Нетрудно было догадаться, что Питерсон пострадал при исполнении служебного долга. Я попробовал угадать, что с ним стряслось. Скорее всего, нарвался на пулю: ножевое ранение в голень большая редкость.
Хозяин кабинета протянул мне руку и сказал:
- Я капитан Питерсон.
- Джон Берри.
Рукопожатие было радушным, но глаза капитана смотрели холодно и пытливо. Он указал мне на кресло.
- Сержант говорит, что прежде не видел вас здесь, вот я и решил познакомиться. Мы знаем почти всех бостонских защитников по уголовным делам.
- Вы хотите сказать - судебных защитников?
- Разумеется, - покладисто ответил Питерсон. - Конечно, судебных.
Он выжидательно уставился на меня. Я молчал. Наконец капитан спросил.
- Из какой вы фирмы?
- Не понимаю, почему вы приняли меня за юриста, - ответил я. - Сроду им не был.
Капитан прикинулся удивленным.
- Но у сержанта сложилось иное впечатление. Вы представились ему как адвокат.
- Да неужели?
- Вот именно, - Питерсон уперся ладонями в стол.
- Кто вам это сказал?
- Сержант.
- Значит, он что-то напутал.
Капитан откинулся в кресле и одарил меня любезной улыбкой, словно говоря: "Ладно, ладно, не будем суетиться по пустякам".
- Знай мы, что вы не адвокат, нипочем не разрешили бы вам свидание с Ли.
- Вероятно. Только никто не поинтересовался моим именем и родом занятий, никто не просил меня расписаться в книге посетителей.
- Полагаю, сержант был сбит с толку.
- Вполне оправданное предположение, если вспомнить, какой умница ваш сержант.
На лице капитана заиграла дурацкая улыбочка. Мне был знаком этот тип людей. Удачливый легавый, знавший, когда надо возмутиться, а когда разумнее проглотить обиду. Искусный дипломат, вежливый блюститель закона. Но лишь до тех пор, пока не почувствует, что противник ломается.
- Ну? - буркнул он после долгого молчания.
- Я работаю вместе с доктором Ли, - сообщил я ему.
Если он и удивился, то виду не подал.
- Тоже врач?
- Совершенно верно.
- У вас, лекарей, определенно существует круговая порука, - не переставая улыбаться, изрек капитан. Вероятно, за последние две минуты он улыбался больше, чем за два предшествующих года.
- Не сказал бы, - возразил я.
Улыбка начала таять. Наверное, с непривычки у капитана устали лицевые мышцы.
- Если вы и впрямь врач, - проговорил Питерсон, - мой вам совет: держитесь подальше от этого Ли. Шумиха угробит вашу практику.
- Какая шумиха?
- Суд и прочее.
- А что, будет суд?
- Разумеется, - ответил Питерсон. - И громкий, так что вашей практике, вероятно, не поздоровится.
- У меня нет практики, - сообщил я ему.