- Но вы здесь, и в ваших венах налорфин. Немного, но вполне достаточно.
Она начала потеть.
- Сделайте же что-нибудь.
- Можем ввести морфий.
- Что угодно, пожалуйста. Я не хочу.
- Расскажите о Карен, - попросил я.
- Сначала сделайте что-нибудь.
- Нет.
Хэммонду все это явно не нравилось. Он сделал шаг вперед, но я оттолкнул его прочь.
- Рассказывайте, Анджела.
- Я ничего не знаю.
- Тогда подождем. Скоро проявятся симптомы, и вам придется рассказывать, корчась от боли.
Подушка под головой девушки пропиталась потом.
- Не знаю. Ничего не знаю.
- Рассказывайте.
- Я ничего не знаю.
Анджела задрожала. Сперва мелко, потом все сильнее и сильнее. В конце концов девушку затрясло, как в лихорадке.
- Начинается, Анджела.
Она стиснула зубы.
- Ну и пусть.
- Скоро станет хуже.
- Нет...
Я вытащил из кармана ампулу с морфием и положил её на тумбочку.
- Рассказывайте.
Дрожь все усиливалась. Наконец судороги охватили все тело Анджелы, затряслась даже койка. Я едва не почувствовал раскаяние. Но вовремя напомнил себе, что не вводил девушке налорфин, и её реакция объясняется самовнушением.
- Анджела?
- Ну, ладно... - выдохнула она. - Это я... Моих рук дело. Мне пришлось.
- Почему?
- Я боялась... Клиника. Боялась я...
- Вы таскали зелье из хирургического отделения?
- Немножко... только-только, чтобы...
- Как долго?
- Три года. Может, четыре.
- Что произошло потом?
- Роман ограбил клинику. Роман Джонс.
- Когда?
- На той неделе.
- И?
- Они начали искать. Проверяли всех.
- И вы больше не могли воровать?
- Да.
- Что вы сделали?
- Попыталась купить у Романа.
- Так?
- Он заломил слишком высокую цену.
- Кто предложил сделать аборт?
- Роман.
- Чтобы раздобыть деньги на дурь?
- Да.