- Триста долларов.
- И вы выскоблили Карен?
- Да... да... да...
- Кто давал наркоз?
- Роман. Это не сложно. Тиопентал.
- И Карен умерла.
- Она ушла на своих двоих... Мы сделали все на моей кровати... Все было в порядке...
- Тем не менее, вскоре она умерла.
- Да... Господи, да вколите же мне хоть чуток...
- Вколем, вколем, - заверил я её.
Наполнив шприц водой, я выдавил воздух, пустил к потолку маленький фонтанчик и ввел содержимое в вену Анджелы. Девушка мгновенно успокоилась, дыхание её сделалось ровным и свободным.
- Вы сами делали аборт? - спросил я.
- Да.
- И он привел к гибели Карен?
- Да, - вполголоса ответила она.
- Ну, что ж, - я похлопал её по плечу. - Теперь просто расслабьтесь.
Хардинги ждали нас в коридоре. Том вышагивал взад и вперед, попыхивая сигаретой.
- Ну, как она, доктор? Что показали анализы?
- Все хорошо, - ответил я. - Непременно поправится.
- Какое облегчение, - молвил Том, и его плечи расслабились.
- И не говорите, - согласился я.
Нортон Хэммонд метнул на меня быстрый взгляд, но я отвернулся. Головная боль усилилась, временами у меня даже мутилось в глазах, причем правый видел гораздо хуже, чем левый.
Но кто-то должен был сообщить родителям дурную весть.
- Мистер Хардинг, боюсь, что ваша дочь имеет отношение к делу, которое будет расследовать полиция.
Он ошарашенно уставился на меня. Мгновение спустя черты его странным образом разгладились. Он понял. Как будто узнал то, что подозревал уже давно.
- Наркотики, - глухо проговорил он.
- Да, - ответил я, чувствуя, что мне становится все хуже и хуже.
- Мы ничего не знали, - поспешно сказал Хардинг. - Иначе мы бы...
- Но подозревали, - подала голос миссис Хардинг. - Мы не могли с ней совладать. Она слишком своенравная и независимая, самоуверенная и самостоятельная. С младых ногтей все решала сама.
Хэммонд вытер потное лицо рукавом и сказал:
- Ну, вот и все.
- Да, - ответил я.
Он стоял рядом, но голос его звучал глухо и будто издалека. Все окружающее вдруг показалось мне какой-то бессмыслицей, утратило всякое значение. Люди вдруг сделались маленькими и бледными. Боль накатывала резкими волнами. Один раз я даже был вынужден остановиться и отдохнуть.
- В чем дело? - спросил Хэммонд.
- Ничего, просто устал.
Он кивнул.
- Ну, вот, все позади. Ты должен быть доволен.
- А ты?
Мы вошли в "конференц-зал" - тесную каморку, где стояли стол и два стула, а на стенах висели памятки, что делать в экстренных случаях - при геморрагическом шоке, отеке легких, ожогах, переломах. Мы сели, и я закурил сигарету; моя левая рука совсем ослабла, я едва сумел чиркнуть зажигалкой.
Несколько минут Хэммонд разглядывал памятки. Наконец, после долгого молчания, он спросил:
- Выпить хочешь?
- Да.
Меня тошнило, я был зол и чувствовал омерзение. Вероятно, глоток спиртного поможет избавиться от этих ощущений. Или, наоборот, усугубит их.
Хэммонд открыл шкафчик и достал из его недр плоскую флягу.
- Водка, - сказал он. - Для экстренных медицинских надобностей. Никакого запаха.
Отвернув крышку, он припал к горлышку, затем протянул флягу мне.
- Господи, - сказал он, пока я пил. - Ширнулся, словил кейф, упал замертво. Вот и вся жизнь. Господи.
- Да, нечто в этом роде, - согласился я, возвращая ему флягу.
- И ведь славная девчонка.