— Можно еще сладкий чай, овсянку и рубленую котлету, — разрешил Элендил.
— Сделала, все стоит на прикроватной тумбочке, — хитро улыбнулась домовая. Затем ее щечки заалели и она, потупив глазки, проворковала: — А можно я здесь обитать буду? Мне очень нравится, как они радуются, что остались живы и здоровы.
— Можно. Но я обязан тебя предупредить, что вылечить людей получается не всегда. И тогда вместо радости будет горечь, боль, обида.
— Я отдам их гоблинам, — отмахнулась малышка. И чтобы окончательно успокоить хозяев, пояснила: — Им без разницы, чем подпитываться.
— Пойдем родная, — поднимаясь, потянул Катю за собой Элендил, — прогуляемся по лесу. Пять минут погоды не сделают, а ты окончательно придешь в себя. Мила присмотри за гостем, но имей в виду, что есть ему можно только то, что разрешили мы, а не то, о чем он мечтает. И это касается всех пациентов вверенного тебе учреждения.
Катерина только успела подумать, что надо захватить с собой пирожки и молоко, а перед ней уже возникла маленькая корзинка, накрытая полотняной салфеткой. Девушка подхватила ее с пола. Улыбнулась от проказы малой, послала через вживленную рацию вызов сестренке и услышала ответ Милы деду:
— Так точно, господин, — маленькая шалунья приложила правую ладошку к груди и склонила голову. Военное приветствие умильно и смешно смотрелось в ее исполнении, поэтому целители рассмеялись и отправились на променад.
Перед выходом к ним присоединились Ката и Иравел. Гоблины забрали у них халаты и шагнув за порог, семья окунулась в осеннюю прохладу. Легкий ветерок нес ароматы палой листвы и влажной земли. Где-то высоко пересвистывали мелкие птахи. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь поредевшие кроны падали на землю золотыми, яркими пятнами. Прадед с улыбкой стоял в таком потоке света, подставив ему лицо. Ивко потащил младшую сестру к зарослям терна. А Катерина…
Старшая Катерина и сама не смогла бы объяснить, чем ее так привлекло именно это дерево, но ей захотелось подойти и погладить его по шершавой, светлой коре. Впрочем, она не стала противиться зову. Прижалась к дереву спиной, запрокинула голову и несколько минут наблюдала за колышущимися ветками с яркими листьями. Как под действием музыки в чертогах Хранителя с души уходила тяжесть сомнений и неуверенности. «Все получится», — мелькнула мысль. Девушка поставила на землю корзинку, поклонилась и звонко позвала:
— Ау! Батюшка лесовой, впусти к себе домой. Впусти нас как нужно, на добро и дружбу. Прими нас в соседи. Не отдай медведю. Тебе наша еда, а нам грибы да ягода.
— Чего расшумелась? — раздалось ворчание из-за спины. Казалось, что с ней заговорило дерево, возле которого она только что отдыхала душой. — И где ты у меня медведей нашла?
— Не могла же я перечислять тебе всех опасных для людей обитателей, — улыбнулась девушка и, разглядывая серый клочок тумана, что как мох прицепился на светлую кору, послала родственникам призыв. — Мы хотели не только присоседиться, но и спросить, может помощь, какая нужна.
— Ты уж прости нас за крушение, — взяв сестру за руку, присоединилась младшая Катарина. Элендил и Иравел стояли за спинами девушек, безмолвно поддерживая их. — Не мы в ней виноваты, но если что — только позови!
— А что вы можете?
— Видел, с неба падал странный дождь, а вокруг нашего дома кружилась специальная пыль?
— Видел.
— Это наши слуги убирали последствия аварии.
— Вот если б у вас были слуги, что могли проверить ствол дерева…
— Дай нам час времени, — попросила Катерина и сжала пальчики сестренки, — может, найдем такого слугу. Только подумай над таким вопросом, он будет нам подчиняться или тебе помогать?
— Это как? — озадачился хранитель леса.
— Мы не совсем поняли объяснения нашего домового, — заговорил старший целитель. — Но, если бы ты заглянул в наш сад. То увидел множество энергоидов, что теперь живут в Космическом замке и носятся по всему пределу.
— Спать я собираюсь. Некогда мне на ваши сады зыркать, — заворчал леший.
— Не сердись, — попросила младшая девочка, строя лесовому глазки. — Это было не в укор, а предложение. Давай встретимся через час у дворца. Заодно и сад наш посмотришь и с народом своим познакомишься, что теперь соседями твоими стали.
— Ох, егоза, — послышалось хихиканье от дерева. — Идите уже. Буду через час!
Глава 23
Дворец «Звездный». 23 часов 25 минут — новой жизни
— Деда! Катерина! Спасите! — Иравел (Ивко) бежал сквозь анфиладу в кабинет прадеда, пытаясь не дать ухватиться за тунику шаловливым пальцам мелкой бестии, которая пообещала, что поймает и дотянется до его ушей. Леди Катарина бежала за ним, подпрыгивая и шипя как закипающий чайник. Не пристало юным барышням так носиться, но кто бы объяснил это его младшей сестре. Нет бы чинно, не спеша прогуливаться по галереям дворца, не пытаясь отомстить брату за маленькую шалость!
Когда он влетел в рабочую комнату, где над столом склонились мужчина и девушка, на него оба молча посмотрели с одинаковым подозрением во взглядах.
— Что стряслось? — первым не выдержал Элендил.
— Не знаю, — честно ответил пацан, продолжая похохатывать и быстро прячась за стул деда. — Ведь всего то и согласился с ней, что в каждой женщине должна быть изюминка! Надо только ее хорошо поискать!
— Да, — закричала, врываясь Ката. Девочка быстро окинуть взглядом предстоящее поле боя. Просчитала, как она может перекрыть брату пути отступления и решила подождать его возле двери. — А кто при этом тыкал в зеркало и ржал, что может я где-то бородавку не заметила? Но для начала ты заявил, что я медлительная и неповоротливая соплячка, которой нечего заглядываться на стариков! Ой!
— А вот с этого места поподробнее, — прищурился прадед, глядя как, залепив ладошками ротик, младшая правнучка с испугом смотрит на него честными глазищами.
— Я просто хотела по-быстрому принять душ и переодеться, — залепетала, покраснев Катарина, бочком пробираясь под защиту старшей сестры.
— Ну, да, — высунулся из-за спины деда мелкий нахаленок и показал сестре язык. А потом выпалил: — Поэтому пять минут стояла, рассматривая две практически одинаковые туники. А мама с папой до сих пор носятся по мастерским. У них уже языки отваливаются! Я же предложил заменить их! Могла бы у мамы женщин перехватить, а я у отца мужиков бы отобрал.
Шутливая перебранка грозила перерасти в нешуточную ссору!
— Как говорит наш предок: «потомки, вы совесть потеряли»? — попытался воззвать к разуму подростков глава семьи. — Что за свара в нашем благородном семействе?
— А что он? — надулась Ката.
— Казаки поперёк совести не ходят! А ты совесть маешь чи не? — вдруг лукаво улыбнулась Катерина, произнеся фразу на мягком диалекте родной станицы. А в памяти возникло, как маленькие внучки застывали, раскрыв ротики, когда она их также вводила в ступор казачьим говором. Но лучшего способа остановить детскую ссору не было. Обе росли в больших городах, где ни родители, ни тем более они сами не использовали обороты речи своих дедов и прадедов.
— Переведи! Ты все время пока лечила, что-то говорила, а мы не понимали, — потребовала девочка. Она забыла, что только что сердилась на родных, которые не приняли ее сторону.
— Свободные воины не пойдут против совести. У тебя совесть имеется или нет? А во время лечения? — Катерина задумалась, вспоминая, что она там могла говорить, — А! Не стони воин — командиром будешь (Терпи казак — атаманом станешь)! Это у нас такая присказка была. Но ты разговор в другую сторону не уводи! Ката, тебе сколько лет? Такое впечатление, что десять!
Девочка гордо вскинула голову и сурово посмотрела на сестру. Однако увидев искорки смеха, что плясали в таких знакомых глазах, на мгновение удивленно вскинула бровки, а затем расхохоталась!
Прадед, глядя как буря в стакане улеглась, а правнуки спокойно веселятся, с облегчением выдохнул. Ну не любил он женские истерики и слезы, поэтому и внучку растил как воина. Доверил ей оружие. Точно надо будет всем ежедневные тренировки по магии и военным искусствам вставлять в расписание. Приняв такое решение, он его тут же передал через сообщение Седу. Уведомив, что распорядок будет жестким, поэтому желательно подобрать как можно больше гипнограмм по боевкам с разделением по гендерному признаку. А когда веселье в комнате улеглось, пристально посмотрел на младшую непоседу и задал прямой вопрос:
— А теперь рассказывай, с чего все началось?
— Да ни с чего… — надулась эта мышка.
После встречи с хранителем леса Катерина и Иравел отправились в замок на совет энергоидов, а Ката и Элендил решили провести еще несколько магических воздействий и вернулись в операционную.
Прадед кастует заклятия, Ката «на подхвате». Система уже сегодня была опробована. Когда подготовили к нанесению исцеляющих плетений третьего больного, девочка почувствовала, что кто-то пристально на нее смотрит и оглянулась. В коридоре, за прозрачным защитным экраном стоял рыцарь Хемминг Гуннар. Он опирался на стену и внимательно осматривал и операционную, и врачей, и воина, что сидел рядом со столом, уложив под нужным углом сломанную руку.
Как ассистент Ката не могла себе позволить отвлекаться от процесса лечения. Но, почему-то, глаза этого мужчины нет— нет, да всплывали в ее памяти. «Как будто он нас в чем-то подозревает», — нахмурилась девочка и запретила себе думать о посторонних вещах. Они с дедом осторожно сняли иммобилизационную повязку из гипса и удостоверились, что репозиция костных отломков не нарушена. Маг прикрыл глаза и начал вливать силу в травмированную конечность, а темные глаза мужчины внимательно наблюдали за выражением лица своего побратима.
Как только прадед открыл глаза, Катарина стала фиксировать пострадавшему конечность. Жесткий гипс не требовался, но пластиковый лангет еще на сутки решили оставить. А что ВЫ хотите? Лучше «перебдеть», чем заново лечить! Конечно о том, что у них появился наблюдатель, правнучка сообщила предку. Но недоверие этого мужчины больно ударило по ее самолюбию. Она врач! Пусть еще не маг, но и без этого может помочь людям!
Отпустив пациента, они быстро привели операционную в порядок. Мила, умница, развеяла и пыль, и мусор. Ката разложила по местам весь инструмент, давая возможность прадеду запомнить схему их размещения. Приняли зов от Иравела. Поместили накидки в стерилизаторы и только после этого вышли к поджидающему их, а может только одного из них, рыцарю.