- Более двух с половиной тысяч, - ответила за меня Анн-Мари, бесцеремонно приплюсовав к моим шестистам сорока часам практики на гражданских судах еще и время, которое я провела на "Заре Свободы", когда корабль под моим контролем (но отнюдь не управлением) летел от Дзеты Дэваки к Махаварше. - Из них две тысячи в боевой обстановке.
Лейтенант стушевался. Даже здесь, в клубе, он не решился подвергать сомнению слова старшего по званию. Между тем один из картежников, капитан третьего ранга, по возрасту ровесник Анн-Мари, порывисто встал из-за стола и быстрым шагом направился к нам.
- Разрази меня гром! - воскликнул он, приблизившись. - Я не ошибся. Это же дочь Жоффрея Леблана!
Из надписи на его планке явствовало, что его зовут Сен-Клер. Имя мне ничего не говорило, зато лицо казалось смутно знакомым.
- Простите, корвет-капитан... [Корвет-капитан (capitame de corvette) капитан третьего ранга (фр.)] - начала было я неуверенно, но затем все вспомнила. - Ах да! Я видела вас на похоронах отца.
- Совершенно верно, мичман. - Сен-Клер был настолько любезен, что произнес мое звание на английский манер: "энсин", дабы подчеркнуть его отличие от французского "ансень". - Мне выпала честь служить под началом капитана Леблана. К сожалению, недолго, всего три месяца. В его команде я числился бортинженером, но для того рокового задания меня заменили более опытным офицером.
То ли мне показалось, то ли в его голосе и впрямь прозвучали виноватые нотки. Он словно извинялся, что не погиб вместе с моим отцом. Глупо, конечно, но порой и я сама испытывала острое чувство вины за то, что по счастливой случайности осталась в живых.
Сен-Клер вежливо поздоровался с Анн-Мари и вновь обратился ко мне:
- Так значит, вам сразу после школы присвоили лейтенантский чин? Ну и правильно. Вам нечего делать в академии, среди юнцов, которые знают о войне лишь по фильмам и виртуальностям.
К этому времени нас окружили и другие присутствовавшие в клубе офицеры. Посыпались вопросы. Но капитан Сен-Клер решительно пресек их'
- Погодите, господа, не все сразу. Сначала позвольте дамам заказать обед. По всему видно, что они только-только вырвались из лап наших эскулапов. Им нужно подкрепиться. И пропустить по рюмочке для разрядки.
Мужчины тотчас бросились сдвигать столы, чтобы выслушать обещанную Сен-Клером историю, а мигом возникший официант получил заказ на два стандартных обеда и буквально через полминуты вернулся с тележкой, уставленной аппетитно пахнущими блюдами. Когда мы устроились за столом, лейтенант Арсен принес из бара две хрустальные рюмки, наполненные янтарно-золотистой жидкостью, с виду похожей на коньяк, который не так давно развязал язык дяде Клоду. Скорее всего, это и был коньяк. Грамм по пятьдесят в каждой рюмке, не меньше. А может, и все семьдесят пять.
- Выпейте, - посоветовал капитан Сен-Клер. - Это поможет вам расслабиться. Эскулапы не станут возражать, наоборот - дополнительная проверка для блока.
Ага, легко сказать. Я в жизни еще не пила ничего крепче шампанского. А вдруг блок не выдержит и "слетит"? И я проболтаюсь о других галактиках...
"Эй, осторожно! - прошелестело в моей голове - Секрет".
Сама знаю, что секрет. Нечего напоминать... Ну ладно, попробуем. Если блок "слетит", то грош ему цена. Проверка действительно не помешает. Надеюсь, от одной рюмки я не опьянею в стельку. Это было бы чересчур.
Глубоко вздохнув, я вслед за Анн-Мари залпом выпила коньяк. Спиртное неприятно обожгло мне гортань, и я поспешила запить его соком. А в целом ничего страшного не случилось. Думать стало легче, спало напряжение, я перестала чувствовать себя скованно в незнакомом окружении и охотно принялась за еду.
А капитан Сен-Клер начал рассказывать о моих приключениях семилетней давности. Другие офицеры внимательно слушали его, и чем дальше, тем больше я чувствовала на себе их уважительные взгляды.
Формально моя история не была засекречена, но о ней знали лишь очень немногие. Правительство и военное командование решило не предавать ее гласности, чтобы не провоцировать других подростков на подобные выходки. Среди моих сверстников и так хватало сорвиголов, то и дело пытавшихся тайком пробраться на военные корабли, а мой удачный пример вполне мог породить резкий всплеск численности "космических зайцев". При других обстоятельствах скрыть это не удалось бы, но как раз тогда произошло столько эпохальных событий, что дело благополучно замяли, и о нем не упомянули ни в одной сводке новостей. Ну а мое молчание было куплено медалью "За доблесть" - правда, с убедительной просьбой не хвастаться ею перед друзьями и, особенно, перед журналистами. Я не хвасталась - ни разу.
Когда Сен-Клер закончил свой рассказ, присутствующие после недолгого обсуждения сошлись во мнении, что я заслужила как хорошей порки за своеволие, так и награды за мои действия в критической ситуации. Также они согласились с тем, что мне не нужно было учиться в академии для получения офицерского чина. Хотя последнее, я полагаю, было сказано скорее из вежливости.
А вообще, мне очень понравились "осовцы". Впрочем, мне нравились они и раньше - еще когда был жив мой первый отец, к нам домой иногда захаживали его сослуживцы; но то было восприятие со стороны, к тому же детское восприятие взрослые дяди и тети, окутанные ореолом таинственности и героизма, выполнявшие самые опасные и ответственные задания, были для меня кем-то вроде полубогов. А теперь я и и сама стала взрослой, теперь я видела все в ином свете, и люди, сидевшие рядом со мной, были вовсе не супергероями. Они просто делали свое дело, не обязательно связанное с героизмом, но делали его на высочайшем профессиональном уровне - иначе не работали бы в ОСО.
Вскоре разговор перешел к текущим событиям, и мы узнали последние известия с фронтов. Габбары продолжали атаковать огромными силами, но альвы держались стойко. Они, конечно же, были готовы к такому повороту событий, так как хорошо знали злобный нрав своих бывших соратников по античеловеческой коалиции. Другие члены Четверного Союза - пятидесятники, дварки и хтоны - хоть и были застигнуты врасплох, все же успели сконцентрировать достаточные силы, чтобы защитить находящиеся под их контролем человеческие планеты. Для них эти миры и люди, там проживающие, представляли большую ценность. Они были их козырной картой в противостоянии с остальным человечеством, залогом их относительной безопасности, гарантом неприменения с нашей стороны тех радикальных мер, к которым мы прибегали, воюя с прочими чужаками - и в первую очередь с габбарами.
Никто из присутствующих не знал наверняка, собираются ли наши войска воспользоваться ситуацией и попытаться освободить еще хоть одну из плененных планет. А если кто-то и знал, то, разумеется, держал эти сведения при себе. Скорее всего, такая попытка будет предпринята - или уже предпринимается.
Хотя как сказать. При данных обстоятельствах это чревато катастрофическими последствиями. Атаки габбаров слишком массированны, и наше вмешательство вполне может сыграть им на руку. А вот позже, после того как обе воюющие стороны изрядно попотрошат друг друга и разойдутся зализывать раны, тогда другое дело...
Ну и, конечно, в разговоре мы не обошли стороной подоплеку всего происходящего - уничтожение альвами системы Джейханны. Это событие повергло многих людей в шок, но наше руководство, как всегда, оказалось на высоте и оперативно рассекретило часть информации о странглетном запале, недвусмысленно дав понять, что мы тоже располагаем таким оружием. Теперь высшие правительственные и военные чины ломали себе голову над тем, как подготовить общество к очередной порции правды, - объяснить, что одним взрывом Сверхновой дело не ограничится, а последует цепная реакция по всему Большому Магеллановому Облаку. Нам, ясное дело, приказали держать рот на замке.
Потому-то мы с Анн-Мари помалкивали, не участвуя в дискуссии о том, какие дополнительные меры безопасности следует предпринять в связи с появлением у альвов этого адского оружия. А лейтенант Арсен искренне негодовал по поводу того, что мы до сих пор ни разу не применили странглетный запал против габбаров, довольствуясь только глюонными бомбами. Капитан Сен-Клер велел ему заткнуться и авторитетно предположил, что наше руководство рассчитывало придержать этот козырь в рукаве, пока не будут освобождены все человеческие планеты. А потом, по его мнению, мы бы одним махом покончили со всеми чужаками, устроив в каждой из их систем (коих в общей сложности насчитывалось более трех тысяч) взрыв Сверхновой.
Идея сама по себе была неплоха - однако неосуществима. Применить в пределах Галактики странглетный запал значило обречь ее на гибель, причем не в таком уж отдаленном будущем. Мы на это никогда не пойдем. Альвы тоже - ведь они, хоть и мохнатые ублюдки, все же не дураки и не самоубийцы. Одно дело запустить цепную реакцию взрывов звезд в Большом Магеллановом Облаке, где после изгнания людей безраздельно царствовали габбары, совсем другое - поджечь свой собственный дом.
Ну а на самый крайний случай, если вдруг произойдет непоправимое, у нас, людей, все равно останется выход. Да-да, именно то, о чем спьяну проболтался дядя Клод - путь в другие галактики. Так что мы не пропадем, не погибнем вместе с родной Галактикой. Вот только интересно: как нашим ученым удалось "пробить" каналы третьего рода, ведь для этого нужна прорва энергии. И еще одно: области входа-выхода таких каналов имеют размеры всего несколько метров в поперечнике. Допустим, со стороны входа их можно расширить - примерно по той же технологии, по какой мы сужаем каналы первого и второго рода. Но как быть с противоположным концом канала? Н-да, еще та задачка...
Все эти мысли в сочетании с легким алкогольным опьянением послужили неплохой тренировкой для моего блока. Тихий голос в голове то и дело напоминал мне об осторожности, поначалу это здорово действовало на нервы, но постепенно я привыкла к нему и стала спокойно воспринимать его предостережения. Думать он мне совсем не мешал - и это было главное.
Три часа в обществе новых сослуживцев промелькнули незаметно. Периодически в клубе появлялись новые офицеры, мы знакомились, беседовали, а под конец заявилось несколько старых "осовцев", которые работали с моим первым отцом и иногда захаживали к нам в гости. Они были искренне рады нашей встрече и выражали свое удовлетворение (надеюсь, не фальшивое), что дочь Жоффрея Леблана будет служить вместе с ними. Особенно меня потешило их отношение ко мне - не снисходительное и покровительственное, как в бытность мою ребенком; они держались со мной на равных, как с коллегой, даром что я была гораздо младще их и по возрасту, и по званию.
Все-таки здорово получилось! Если бы не дядя, летела бы я сейчас на Землю, чтобы приступить к занятиям в военной академии. Еще неделю назад это казалось мне пределом мечтаний, зато теперь я содрогалась при одной мысли о том, что могла бы потратить целых четыре года на учебу. А так я уже офицер, и к тому времени, когда мои сверстники закончат академию, наверняка стану лейтенантом. Полным лейтенантом, без добавления "junior grade" [Lieutenant junior grade младший лейтенант (англ.), в земных ВКС это следующее после мичмана (ensign) звание младшего комсостава. А полный лейтенант соответствует капитан-лейтенанту]. На войне способный и инициативный человек быстро продвигается по службе - а уж этих качеств мне не занимать.
Нет, определенно, я должна поблагодарить дядю Клода. И непременно сделаю это при первом же удобном случае.
10
Психологические тесты показали, что мой блок работает нормально. Когда с медицинскими вопросами было покончено, в отдел вернулся адмирал Лефевр и вызвал нас с Анн-Мари к себе. Со мной он беседовал недолго и вскоре отпустил меня с миром, выдав суточную увольнительную, чтобы я могла как следует отдохнуть, устроиться на новом месте и уладить прочие дела.
А вот Анн-Мари начальник ОСО попросил задержаться, и по его виду было ясно, что им предстоит долгий и серьезный разговор. Таким образом я оказалась предоставлена самой себе и первым делом созвонилась с отцом. Он немедленно ответил на мой вызов, однако сразу извинился, что не сможет уделить мне много времени, потому как сейчас занят и освободится не раньше чем через пару часов. Мы договорились, что свяжемся позже, и я отправилась осматривать свое жилье.
Предоставленная в мое распоряжение квартира была стандартной лейтенантской каютой с некоторыми дополнительными удобствами, вроде ванны вместо обычного душа, индивидуального пищемата, способного приготовить простейшие синтетические блюда и напитки, а также небольшого портала станционной сети грузовых коммуникаций, через который можно было отправлять и получать малогабаритные контейнеры со всякой всячиной. Два таких контейнера уже поджидали меня в специальной нише - один из них был тот самый, который мы с Анн-Мари отправили со склада обмундирования, а во втором находились мои личные вещи с "Зари Свободы". Там же я обнаружила короткую записку: "Мои поздравления, мичман Леблан". И подпись: "Лейтком Л. Си-гурдсон, капитан "З. С.".
Я улыбнулась. Лайфа тоже можно поздравить - он получил долгожданное звание лейтенанта-командора и наконец стал капитаном корабля. А вот папа явно расстроится из-за того, что у него отняли любимую игрушку. Небось он рассчитывал, что и дальше будет командовать "Зарей Свободы", только теперь уже в составе Отдела специальных операций. Но нет, не выгорело. Интересно, что ему дадут взамен? Самое меньшее, думаю, тяжелый крейсер класса "АВ". А может, и "АА".
Я временно переложила все свои вещи на койку, отправила пустые контейнеры на склад и принялась наводить шмон в каюте. В смысле - придавать ей жилой вид, привнося небольшую толику личного хаоса в царивший вокруг идеальный порядок. Это заняло у меня около часа, после чего квартира из безликой стерильной норы превратилась в уютное гнездышко, несшее на себе отпечаток моей неповторимой индивидуальности.
Справившись с этим делом, я приняла ванну - что было отнюдь не лишним после всех медицинских процедур в сочетании с рюмкой коньяку. Затем, посвежевшая и взбодренная, облачилась в парадный мундир, сколола на затылке волосы и нахлобучила форменную фуражку. Вдоволь налюбовавшись собой в зеркале (зрелище было просто отпадное), я устроилась перед терминалом, включила видеозапись и стала диктовать письмо маме.
Разумеется, всей правды я ей не рассказала. Сообщила лишь, что при содействии дяди Клода (типа по его протекции) получила офицерское звание и теперь вместе с папой служу в ОСО. Я перечислила кучу вещей, которые следует переслать сюда из дому, и попросила сделать это как можно скорее. У меня не было никаких сомнений, что вместе с вещами явится и мама собственной персоной. Оставалось лишь надеяться, что она не устроит мне душераздирающей сцены, вроде той, когда я, вопреки всем ее уговорам, подала заявление в Аннаполис. Зато дяде она наверняка выскажет все свои претензии. Я ему, бедняге, не завидую когда мама сердится, то становится сущей пантерой. Ну а я была ее детенышем, которого она всеми силами стремилась уберечь от военной службы, уже отнявшей у нее и отца (в смысле, моего деда), и мужа (моего первого отца). Мама вовсе не была пацифисткой, просто не хотела потерять и меня. Я ее прекрасно понимала, но ничего поделать не могла - служить во флоте было мечтой всей моей жизни.
Надиктовав письмо, я отправила его по назначению. Теперь сигналу понадобится минут сорок, чтобы пройти по цепочке из восьми каналов первого рода отсюда до Солнечной системы, а потом еще три часа - чтобы достигнуть Земли. Я быстро сосчитала, что письмо будет получено в начале шестого утра по московскому времени - мама сейчас жила в Москве, работая главным архитектором в проекте реставрации разрушенного габбарами храма Христа Спасителя. Поскольку она просыпалась не раньше восьми, то ответа от нее следовало ожидать как минимум часов через десять.
Еще некоторое время я сидела перед терминалом, прикидывая в уме, кому из друзей и подруг послать от себя весточку. Некоторые из них просто лопнут от зависти, когда увидят меня в новеньком офицерском мундире.
Впрочем, эту затею пришлось отложить на будущее, так как ко мне наконец-то явился отец. Он охватил цепким взглядом обстановку каюты и с улыбкой произнес:
- Здорово ты здесь устроилась. И форма тебе идет, словно ты родилась в ней. Как твое самочувствие?
Я поняла, что он спрашивает о психоблоке.
- Все в порядке, па. Уже привыкла. А ты?
- Только начинаю привыкать, - ответил отец, усаживаясь в кресло в углу каюты. - Я к тебе прямиком из медсанчасти.
- Ты голоден?
- Не так чтобы очень, но от парочки сандвичей не отказался бы.