А из этого инцидента сам собой напрашивался вывод, что Рашели повезло куда больше, чем нам, и она сумела ускользнуть, примерно разделавшись с Аней Кореевой и Сашей Киселевым.
- Молодец, девочка! - сказала Анн-Мари. - Хоть за нее мы можем быть спокойны. Теперь этим ребятам не удастся свалить вину за наше исчезновение на альвов.
- Интересно, - задумчиво произнес я, - был ли при этом Олег? А если был, то на чью сторону встал?
Анн-Мари хмыкнула:
- По-моему, вопрос риторический. Ясно, на чью. Никакая дружба, даже самая преданная, не может соперничать с любовью...
Как оказалось, Аня с Борей были первыми и последними нашими посетителями. Больше никто проведывать нас не заходил, даже чтобы приносить еду, поэтому мы завтракали, обедали и ужинали продуктами из пищевого автомата.
Компьютерный терминал в каюте был предусмотрительно дезактивирован, однако наши тюремщики оказались достаточно любезными и не отрезали нас полностью от внешнего мира, позволив нам следить за событиями на планете по передачам государственных телеканалов. Весь следующий после нашего пленения день эти передачи не отличались разнообразием - с самого утра повсюду транслировался какой-то балет. На первых порах мы, поглощенные своими неприятностями, не придавали этому особого, значения и только ближе к вечеру, убедившись, что все без исключения каналы передают одно и то же, заподозрили неладное, на не могли понять, что происходит. А в девять часов, когда балетная вакханалия закончилась и вышли долгожданные выпуски новостей, сразу все прояснилось таинственные силы, стоявшие за Вейдером и его ребятами, перешли в решительное наступление.
А уже во вторник состоялась помпезные траурные церемонии по погибшему государю, кульминацией которых явилась экуменическая заупокойная служба, отправленная совместно главным муфтием и патриархом, На всех этих церемониях присутствовала Эстер - и не просто присутствовала, а стояла по левую руку от нового царя Новороссии Павла VШ, где по строгим правилам придворного этикета могла стоить только жена, мать иди невеста.
- Черт возьми! - сказал я. - Павел действительно намерен жениться на ней.
- Ага, - кивнула Анн-Мари. - И объявил о своих намерений вполне определенно недвусмысленно.
- Значит, поэтому Эстер разрешили остаться. А я-то думал, что ее вместе с другими отзовут сразу после нашего исчезновения.
- Может, и отозвали, но она отказалась,
- То есть не подчинилась приказу?
- Ну да. А чему ты удивляешься? Любовь не только сильнее дружбы, она сильнее долга.
По завершении траурных церемоний Павел издал ряд указов, которые огласили в вечернем выпуске новостей. Прежнее правительство Новороссии было распущено, половина членов Кабинета отправлена на пенсию, а другая половина во главе с первым министром - за решетку, по обвинению в коррупции и злоупотреблении властью. Сформировать новое правительство царь поручил восемнадцатилетнему студенту Николайбургского университета Сергею Иванову. А обер-полицмейстером Новороссии был назначен курсант полицейской школы, ровесник Иванова, некий Игорь Федотов; ему сразу было присвоено звание генерал-адъютанта.
- Могу поспорить на что угодно, - произнес я, - что этот Федотов из Вейдеровой компании.
- Пари не принимаю, - ответила Анн-Мари. - Потому что наверняка проиграю.
- Ты представляешь, какой шок вызвали у людей эти назначения!
- Меньший, чем ты думаешь. Новороссийцы не привыкли оспаривать решения своего государя. Большинство их искренне считает, что царю виднее. Даже если этот царь - семнадцатилетний юноша.
Кстати, о возрасте. Среди прочих указов как-то незаметно проскользнуло постановление о снижении порога совершеннолетия с восемнадцати до шестнадцати. Комментаторы не уделили ему должного внимания, сочтя его не более чем прихотью молодого царя, однако мы смотрели на это иначе. Отныне все соратники Павла, а не только самые старшие из них, официально становились взрослыми и могли занимать государственные должности.
- Я все больше убеждаюсь, - резюмировала Анн-Мари, - что за ребятами никто не стоит. Похоже, они действуют сами.
- Да, похоже, - согласился я. - Вопрос только в том, где они взяли для этого ресурсы. Откуда у них корабли, вооружение, сверхсекретные технологии, включая излучатели ЭМИ, странглетные запалы да еще этот чертов транслятор, - Я бросил злой взгляд на свое левое запястье, где до пленения у меня были часы со встроенным в браслет загадочным устройством, которое Вейдер назвал транслятором. Когда я очнулся, часы, разумеется, исчезли. - Больше всего меня бесит, что эти сопляки знают о его назначении, а я - нет. И даже не имею ни малейших соображений...
***
Около полуночи Анн-Мари ушла в спальню, а я расстелил постель на узком диване в кабинете, лег и стал смотреть трансляцию сегодняшних траурных церемоний в записи, предназначенной для жителей западного полушария Новороссии.
Сна у меня не было ни в одном глазу, однако я не думал о происходящем на планете, не ломал себе голову, пытаясь предугадать дальнейшие события, не предавался мрачным мыслям о том, как долго может продлиться наше заключение. Я вспоминал свою прошлую жизнь и с грустью констатировал, что мне катастрофически не везет с женщинами. Два тяжелых брака, несколько неудачных романов, а теперь вот меня угораздило влюбиться в Анн-Мари, которая отчаянно хочет, но никак не может ответить мне взаимностью. Наверно, я принадлежу к тому типу мужчин, одиноких волков, которые от природы не созданы для семейной жизни. И мне просто сказочно повезло, что у меня есть дочь - моя Рашель, мое солнышко ясное.
Примерно через час в кабинет вошла Анн-Мари, закутанная в длинный белый халат.
- Я почувствовала, что ты не спишь, - сказала она, присаживаясь на край дивана. - Не знаю как, но почувствовала. Может, из-за того взгляда, который ты бросил на меня, когда я уходила. Ты считаешь меня стервой... Нет, только не надо возражать. Ты действительно так считаешь. Ты думаешь, что я могла бы пересилить себя, заставить. В конце концов, ничего страшного не случилось бы, а потом, глядишь, все и наладилось бы. Ведь так? Только честно.
- Да, - неохотно признал я. - Однако я не считаю тебя стервой.
- Не важно, каким словом ты это называешь, суть остается той же. Но пойми меня, пожалуйста, очень тебя прошу. До встречи с Арчибальдом я была страшно влюбчивой, я влюблялась буквально на каждом шагу и поэтому ни разу в жизни не занималась сексом без любви. В этом просто не было потребности - всегда находился мужчина, которого я искренне любила... или считала, что люблю. Я и в тебя было влюбилась - тогда, на станции, когда помогала тебе одурачить Ахмада Рамана. Но потом оказалось, что ты занят Ритой, и я переключилась на Арчибальда. - Она горестно вздохнула. - Вот с тех пор все и началось... Вернее, закончилось. Закончилась моя личная жизнь.
- Я люблю тебя, Анн-Мари, - сказал я безнадежно. - Моей любви хватит на нас двоих.
- Нет, Стас, не хватит. У каждого должна быть своя любовь. Ты мне нравишься, для большинства женщин этого было бы достаточно, но для меня... Она помолчала. - Я говорила тебе, что семь лет у меня никого не было. Это не совсем правда. Почти правда, но с маленьким уточнением: никого, кроме Арчибальда. Два года назад так получилось, что... Словом, я провела с ним одну безумную ночь. С ним и его женой. После этого Рита предложила мне быть третьей. Она сказала, что понимает мои чувства и согласна делить со мной мужа... в разумных пределах, конечно.
- О боже! - пробормотал я.
- Тогда я отвергла ее предложение. С негодованием отвергла. Но теперь... теперь я передумала. Когда мы выберемся из этой передряги, я соглашусь. Лучше хоть так, чем вообще никак. Если и ты ничего не смог со мной поделать, то уже никто не сможет... - Анн-Мари поднялась. - Спокойной ночи, Стас. И не сердись на меня.
Она быстро вышла из кабинета, а я, проводив ее беспомощным взглядом, снова уставился в телевизор, где по уши влюбленные и безумно счастливые Павел и Эстер лицемерно изображали вселенскую скорбь по фальшивому покойнику.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
РАШЕЛЬ: СИСТЕМА ХЭЙНЫ
35
Когда прозвучал сигнал, извещающий о начале отсчета последней тысяче секунд "затяжного прыжка", мы втроем уже битый час находились в рубке, проверяя и перепроверяя состояние всех корабельных систем, в особенности огневых и защитных. Мы не представляли, что ждет нас до ту сторону канала, но готовились к самому худшему.
Вскоре после сигнала бортовой компьютер выдал сообщение:
"Определена конфигурация области входа- выхода. Радиус - 1,5 км."
- Канал сжат, - констатировал я. - Но проходим. Это очень странно. Вряд ли он является одним из маршрутных, такое такое совпадение было бы вообще невероятным. Тогда с какой стати они его совсем не закрыли.
- Может не умеют этого делать? - предположил Олег.
- Глупости, если у них есть такие корабли, как "Нахимов", то и с закупоркой каналов они наверняка справились бы. Ох, не нравится мне все это! Боюсь, в системе Хэйны нас ждет тепленький приемчик... Но тут уже ничего не поделаешь.
Я решила, что выходить будем с позывными. Пусть корабль сигналит, что мы являемся эскадренным флагманом в составе Военно-Космического Флота Новороссии. Все равно хуже не будет - а так, возможно, выгадаем лишних несколько секунд.
- Погоди, - сказал Валько. - Добавь к позывным еще кое-что. Вот.
Поскольку он был подключен через свой имплантант к компьютеру, то не стал пользоваться клавиатурой или голосовым интерфейсом, а напрямую выдал на мой тактический дисплей буквенно-цифровую комбинацию из полусотни символов.
- И что это значит? - озадаченно спросила я.
- По всей видимости, пароль.
- Где ты его взял?