- Воистину так, Николае Януарьевич, - согласился Проводник.
Брим поднял взгляд на гиперэкраны. Корабли Облачников разворачивались и полным ходом уносились прочь. А еще через пару циклов поредевший конвой обогнала цепочка длинных выхлопов из огромных дюз, устремившихся вслед неприятелю. На фоне бледнеющих следов НФ-110 обозначились на мгновение силуэты высоких, уступчатых надстроек, широких корпусов, ощетинившихся чудовищными разлагателями.
- Видал? - возбужденно воскликнул Брим. - Серьезные кораблики...
- Видал ли я? - переспросил с усталой улыбкой Урсис. - Еще бы не видеть. Линкоры, я их давно ждал. Немного поздно для "Упорного" и его несчастного экипажа, но старым волкам часто приходится погибать в одиночку. - Медведь пожал плечами и с досадой тряхнул мохнатой башкой. - А войне все не видно конца, - пробормотал он, не обращаясь ни к кому, конкретно, - и не видно, и не видно...
Конвой C'Y/98 подошел к Гадору через восемнадцать метациклов, без новых происшествий совершив посадку на базе Космофлота Аталанта. Похоже, Имперские линкоры заметно поубавили Облачникам храбрости.
***
Вилф Брим стоял на крыше мостика зависшего над гравибассейном 997/А/12 "Непокорного" и щурился на ослепительное солнце. За краем палубы виднелось необозримое пространство гравибассейнов и извивающихся каналов, в совокупности составлявших Аталанту, древнюю базу Имперского Космофлота. И уж совсем где-то вдали маячил в бурой дымке горизонт, от которого поднимался купол безоблачного небосвода, венчавшийся до боли ярким солнцем, звездой Гадор, стоявшим в описываемую минуту в зените.
Три соседних гравибассейна по левому борту превратились в один конический кратер, наполовину залитый грязной водой, из которой торчали останки каких-то судов. Усилившиеся в последнее время налеты Облачников превратили многие участки огромной базы в мертвые зоны, кладбища из искореженного бетона и металла. Даже жаркий ветер разносил лишь запах горелой краски - откуда бы он ни дул.
Прямо за кормой из заваленного обломками канала торчала почерневшая, исковерканная мачта КА'ППА-связи - все, что осталось от транспортного корабля "Юл'юлл" из далекого Рогельского созвездия. Он вез жизненно важные гравигенераторы для местной ремонтной верфи. Налет Облачников застиг его всего в нескольких ярдах от гравибассейна, занятого теперь "Непокорным"... Теперь портовым докерам приходилось доставать бесценный груз со дна канала. Оранжевые буйки на поверхности отмечали местоположение искалеченного корпуса И так было всю дорогу от посадочной полосы в Большом Заливе: обгоревшие остов за остовом. "Индиго", торговец с Лоры-Л, рухнувший кверху килем прямо на энергоподстанцию (трансформаторы размещались теперь во временных деревянных сараях, оглашая всю округу противным жужжанием, отчетливо слышным даже сейчас, в разгар полетного дня); К И Ф. "Галант", маленький корабль сопровождения, встретивший свой последний бой на земле и проигравший; тяжелый транспорт "Викронн Энтерпрайз", старый ниолийский корабль с грузом разрядных камер для разлагателей, угрожавших смести всю базу с лица земли целую неделю, что догорал прямо посередине главного канала...
И еще многие, многие другие.
"Непокорный" со своим гладким металлическим корпусом и кипящей бурной деятельностью палубой являл собой разительный контраст царившему вокруг разрушению и хаосу. Правда, по правому борту, натужно ревя маневровыми генераторами, готовился вырулить на старт угловатый содескийский транспортный корабль, "Пых В. Безапасность", на палубе которого суетились медведи в колоритных национальных одеяниях, задраивавшие люки и протиравшие линзы оптических клюзов. Как это ни странно, военно-космическая база Аталанта продолжала действовать, хотя и ценой поистине неслыханных усилий.
Заостренный нос "Непокорного" был устремлен прочь от моря, в глубь побережья, где за лабиринтом каналов виднелись потемневшие от времени бетонные стены и каменные бастионы, уступами поднимающиеся на вершину увенчанного скалистым утесом холма. И каждый квадратный ирал его склонов покрывало совершенно невообразимое нагромождение выжженных солнцем сооружений: некоторых с плоскими крышами, некоторых со шпилями или причудливыми минаретами, куполами, башенками и колоннадами всех мыслимых форм и пропорций. И над всем этим величественной громадой царил монастырь древнего ордена градгроут-норшелитов со своим колоссальным, напоминающим формой язык пламени шпилем. На глазах Брима с площадки меж монастырскими кельями, подняв пыль, стартовал и ушел в небо, к одному из тринадцати древних орбитальных фортов, маленький корабль-челнок. Эти допотопные оборонительные сооружения, построенные орденом в незапамятные неспокойные времена, до сих пор обращались вокруг Гелика.
Собственно, Аталанта была стратегически важным портом даже до наступления эпохи межзвездных полетов, когда у ее уже тогда тронутых временем каменных причалов швартовались морские суда с других, более развитых в экономическом отношении континентов. Однако по мере того как проходили столетия, а Галактику сотрясали грандиозные события, остальные регионы планеты утратили свое значение и пришли в упадок, и тогда воинственные градгроут-норшелитские монахи изменили весь ход галактической истории. Маленькая островная Аталанта сделалась залогом существования Империи столь огромной, что у основателей города не нашлось бы слов описать ее могущество. В настоящий момент она расплачивалась - с лихвой - за существование на ее загрязненных берегах базы Имперского Флота. Куда бы ни смотрел Брим, взгляд его падал на разрушенные здания, зияющие провалы в крышах, глазницы выбитых окон...
На крыше мостика рабочая бригада заканчивала последние приготовления к установке делителя Н-излучения, питавшего пять глушителей радиации, вмонтированных в лобовую секцию гиперэкранов "Непокорного" на манер древних прожекторов. Собственно, Н-излучение давно уже использовалось по всей Галактике для борьбы с радиационными воспламенениями - потоками чистой энергии, высвобождаемой при взаимодействии плазменных разрядов с металлом корпуса. Эти пять глушителей предназначались для защиты передней палубы и установленных перед мостиком 152-миллиираловых разлагателей.
Старшина, вспотевший даже в охлаждаемом скафандре, захлопнул и задраил лючок-ревизию, и бригада с видимым облегчением потянулась в прохладу мостика. Брим нырнул в люк последним и тщательно задраил его за собой - это был рефлекс, присущий любому рулевому Галактики. Свежий кондиционированный воздух приятно холодил кожу. Он еще успевал на церемонию представления офицерского состава "Непокорного" руководству базы и городским властям Аталанты. Предполагалось, что "Непокорный" останется в порту по меньшей мере неделю, чтобы пройти неотложную модернизацию некоторых систем, о чем была получена КА'ППА-грамма с Элеандора, а также устранить последствия повреждений, полученных при проводке конвоя.
***
Церемонию вела высокая, загорелая представительница посольства, одетая в белоснежную тогу и старомодный пробковый шлем. Она явно служила на Аталанте не первый год и проводила подобное мероприятие по меньшей, мере в десятитысячный раз. Средних лет, со слегка раскосыми глазами, она имела привычку раздраженно кривить тонкие бесцветные губы. Церемония только началась, когда Брим тихо проскользнул в люк и присел на край ближайшего стола...
Женщина описала Аталанту как небольшой провинциальный центр - несмотря на его древний возраст и размеры. Она охарактеризовала местных жителей как смелых, почти до смешного упорных и исключительно гордых своей древней историей людей. В большинстве своем они отличались исключительной религиозностью - многие открыто исповедовали доктрину градгроут-норшелитов, прагматичностью и склонностью кичиться своим трудом. Многочисленные выходцы из Аталанты, получив образование и подготовку в учебных центрах и университетах по всей Галактике, впоследствии вернулись на родину и пополнили ряды весьма почитаемых здесь профессиональных гильдий, без которых огромная военно-космическая база просто не могла бы существовать.
И хотя город обслуживал в основном одну базу, в нем продолжали развиваться и другие ремесла Так, например, знаменитые космические гонки на Кубок Митчелла устраивались здесь из года в год вплоть до начала войны. Кроме того, на окрестных холмах проживали и даже неплохо преуспевали на удивление много фермеров - скотоводов и виноградарей, производящих э'ланд, божественное, хотя и коварно крепкое вино, а также производителей другой сельскохозяйственной продукции. Здесь сохранялся небольшой рыболовный флот - по крайней мере сохранялся, пока значительная часть деревянных суденышек не была уничтожена во время воздушных налетов. Местные жители до сих пор продолжали летать на забавных планетарных корабликах, называвшихся здесь "жужу", хотя и их количество также заметно уменьшилось. Брим успел рассмотреть несколько таких в гравибассейнах гражданского сектора космопорта - ярко раскрашенные маленькие космолетики, узкие корпуса которых украшались розовыми, красными или желтыми полосами. Окна пассажирских салонов имели странную арочную форму, а высокие ходовые надстройки на корме - обязательно белые, с зеленой полосой напоминали традиционные домики с Нумиданского Гало. Конечно, такие суда не могли развивать сверхсветовую скорость, да это им и не требовалось, поскольку служили они исключительно для межпланетной связи.
И вот этот город с его многовековой историей уже больше стандартного года - четырнадцать сезонов, которыми жители Аталанты исчисляют время, подвергался практически непрерывным налетам, усиливавшимся, когда на базу приходили боевые корабли Имперского Флота, - то есть почти каждый день.
Разрушительные бомбардировки могли разразиться в любое время дня и ночи, и предсказать их было практически невозможно. Поскольку "Непокорному" предстояло задержаться в порту, женщина из посольства подробно объяснила, как найти убежище во время воздушного налета: большие зеленые голографические зонтики, парящие над мигающими стрелками, показывали дорогу к ним в любом районе Аталанты и ее пригородов. Сами же убежища в разных районах могли обозначаться по-разному: от иконок архангела Марвина - кажется, представителя святых криклианской религии, хотя, где он приобрел эти ценные познания, Брим никак не мог вспомнить - до портретов Императора Грейффина IV или даже зловещей физиономии Негрола Трианского. При объявлении воздушной тревоги каждому убежищу предписывалось врубить синюю мигалку - до момента появления вражеских кораблей. Всякий, оставшийся на улице после начала атаки, целиком предоставлялся самому себе.
В общем, по окончании рассказа Бриму отчаянно захотелось как можно быстрее познакомиться с древним городом и с его замечательными обитателями. Он дал себе слово обязательно осуществить эту мечту, пока "Непокорный" стоит в порту.
***
Гадор снова стоял в зените, когда Колхаун и Брим встретились с Рабле Т. Гастонже, представителем портовой администрации, отвечающим за стоянку "Непокорного", на причале у гравибассейна 997/А/12.
- К вашим услугам, - заявил тот, по местному обычаю поднимая руку с открытой ладонью. Он был довольно молод, крепкого сложения, с бородой, напоминавшей большой клок соломы. Его безукоризненно чистые брюки были изрядно поношены, зато улыбка не уступала ослепительностью самому Гадору. - Мы получили впечатляющий список того, что Адмиралтейству хотелось бы подправить здесь на вашем "Непокорном".
- Могу представить, - спокойно кивнул старший карескриец, отвечая представителю Аталанты таким же приветствием, словно навещал этот порт уже в тысячный раз. - Скажите лучше, как по-вашему, обождет ли хоть какая-то часть этого списка?
Гастонже рассмеялся и внимательно посмотрел на крейсер, где как раз испытывалась швартовая оптика.
- Трудно судить, Чиф, - ответил он, чуть нахмурившись. - Не мне на нем летать. Но мы будем рады помочь вам всем, чем можем.
- Ну, парень, - повернулся Колхаун к Бриму, - если кто и знает, что нужно кораблю, так это рулевой. Что скажешь ТЫ?
Брим ухмыльнулся и протянул Гастонже маленький пластиковый мемочип.
- Прочитав адмиралтейский список, мы тут - кое-кто из нас - собрались и записали то, что, по нашему разумению, нужно сделать "во что бы то ни стало". Ну, например, замену правого энергоблока - он перегревается и недодает энергию на штурманские пульты.
Гастонже вытер пот со лба.
- Угу, - кивнул он. - Такого перечня мы, собственно, и ждали.
- Надеюсь, лейтенант Брим, вы не забыли включить сюда заказ на новые ручки для швабр, - строго напомнил Колхаун.
- Честно говоря. Кол, я их не записал, - признался Брим, с наигранным смущением потирая переносицу. - Мне казалось, мы сами найдем что-нибудь подходящее вместо тех, которые свалились за борт, когда в нас угодила торпеда. Что вы на это скажете, Рабле?
- Что ж, - усмехнулся Гастонже, непринужденно включаясь в их шутливую болтовню, - я прослужил на флоте достаточно, чтобы понимать всю важность наличия подобающих ручек у швабр для успешного решения боевой задачи, но мне кажется, по степени актуальности необходимость замены шлюпки стоит чуть выше этой проблемы. - Он помолчал и опять нахмурился, - Если, конечно, вы не предпочитаете перепрыгивать несколько кленетов межгалактического пространства между кораблями на своих двух - встречаются у нас, знаете ли, и такие экипажи.
- Только не мы, - с чувством сказал Колхаун. - Правда, иногда наш молодой Брим - вот этот - пытается приземлить корабль, вырубив подъемные генераторы. Уверен, это не менее увлекательно, чем... - Старпом осекся, уставившись куда-то между молодыми собеседниками. - Кто, - произнес он наконец, - это?
Гастонже посмотрел через плечо и расплылся в улыбке.
- Это Клавдия, - ответил он. - Она ведает снабжением. Ничего, правда?
Брим тоже повернулся посмотреть и оказался лицом к лицу с поразительно красивой молодой женщиной, охарактеризовать которую словом "ничего" казалось по меньшей мере преуменьшением. Она была невысока ростом и являла собой почти полную противоположность Марго Эффервик. Темно-каштановые волосы волнами ниспадали ей почти до пояса, обрамляя чувственное лицо с широко расставленными карими глазами, длинными ресницами, почти (но не совсем!) курносым носиком, полными губами и упрямым подбородком. Она была восхитительна! Помимо этого, ее отличали выдающийся бюст - ни уменьшаемый, ни особенно скрываемый коротким топиком, - узкая талия и безупречные ноги, обутые в маленькие старомодные сандалии. Приблизившись, Клавдия заглянула Бриму в лицо с полуулыбкой женщины, знающей о впечатлении, которое она производит на мужчин.
- ..позвольте представить вам лейтенантов Колхауна и Брима, - говорил Гастонже, когда Брим усилием воли отчасти пришел в себя. Он услышал голос Колхауна, а потом эти смеющиеся карие глаза снова обратились на него.
- Я.., простите, не расслышал имени, - беспомощно пробормотал он, пожимая маленькую руку, которую она по-авалонски протянула ему.
- Клавдия, - повторила женщина, сжав его пальцы. - Клавдия Вальмонт.
- Весьма польщен, мэм, - сказал Брим, напряженно сглатывая.
- Но что вы, это для меня знакомство с вами - большая честь, лейтенант, с улыбкой возразила Клавдия. - Ведь это вы тот самый знаменитый рулевой-карескриец, не так ли?
- Не думаю, чтобы я был сильно знаменит, - краснея, ответил Брим, - но я и правда карескриец...
- Хоть и говорит как неродной, - поддразнил его Колхаун.
Клавдия тепло улыбнулась.
- Мы, геликанцы, плохо распознаем акценты, коммандер Колхаун, - произнесла она мягко; голос ее согревал как солнечные лучи. - Мы слышим голоса всех народов Галактики, но нам некогда прислушиваться к их звучанию. - Она окинула "Непокорный" цепким взглядом профессионала. - Значит, вот он какой, крейсер нового класса. Красивые обводы для такого большого корабля. Говорят, у него и скорость ничего.