Услышь покорные мольбы:
Опасен путь, а мы - слабы.
Брим никогда не был приверженцем какой-либо религии, но и его захлестнула волна эмоций. Слова гимна оказались близки ему как человеку, с детства бредившему звездами.
Впереди, подобно сказочной хрустальной равнине, светился вогнутый пол, испещренный фигурками людей - крошечных в этом чудовищном зале Его детальное изучение выявило следующие особенности: на деле пол состоял из трех концентрических, понижающихся к середине ярусов. Стену внешнего яруса украшали три золотые надписи на ксантосе, гласившие: "РАЗРУШЕНИЕ". Точно так же на ступени между внешним и средним ярусами виднелись три надписи "ВОЗРОЖДЕНИЕ". В центре же нижнего яруса возвышался золоченый конус, украшенный беспорядочными узорами из разноцветных пятен, на поверку оказавшихся драгоценными камнями. Иероглифы, означавшие слово "ИСТИНА", были вырезаны на гладкой металлической ленте, опоясывавшей конус у основания.
Высоко над балконом поверхность огромного купола имитировала ночное небо над Аталантой. В его центре сиял Гадор, окруженный иероглифами, составляющими на ксантосе слово "СИЛА". Брим невольно нахмурился. В этом было что-то странное... Он щелкнул пальцами. Ну конечно же! Купол сооружен из какого-то прозрачного материала, и то, что градгроуты использовали для обозначения Гадора, светило со значительного расстояния ЗА его поверхностью. Брим улыбнулся. Хитро придумано. Чрезвычайно мощный луч искусственного света падал вертикально вниз на украшенный самоцветами конус и, отражаясь от них, высвечивал на поверхности купола "звезды". Брим восхищенно кивнул, внимательнее приглядываясь к конусу. Расположение камней вовсе не было случайным! Интересно, подумал он, что за источник света они используют?
Странным казалось и то - по крайней мере Бриму, - что, хотя сама башня имела в высоту почти тысячу четыреста иралов, внутренний купол в верхней своей точке едва достигал трехсот иралов. Если подумать, это даже разочаровывало. Интересно, конечно, на что потратили градгроуты остаток пространства - окон на наружной поверхности башни он не заметил.
Размещенные по периметру зала дисплеи высвечивали картины, повествующие о долгой и богатой событиями истории ордена. Брим дал себе слово, что найдет время познакомиться с ними поближе - особенно с теми, что описывали тринадцать орбитальных фортов с их фантастическими разлагателями. Веллингтон это наверняка бы понравилось, думал он, продолжая осматривать храм.
***
На протяжении нескольких метациклов Брим бегло ознакомился со всеми достопримечательностями, которые предлагал любознательному посетителю монастырь: обилием живописи, библиотекой с уникальным собранием раритетов, музеем, галереей искусств и замечательными тенистыми парками. Все это потрясало по-своему; в придачу - к большому его удивлению - никто из монахов не делал попыток обратить кого-либо в свою веру (хотя, кроме Брима, по монастырю слонялось только несколько семей). Война, предположил он, заметно подорвала туристический бизнес. В конце концов он опустил в один из специальных ящиков щедрое - по карескрийским меркам - подаяние и начал спускаться к остановке трамвая. Времени было еще хоть отбавляй. Теплый ветер доносил до него хор монахов из храма:
Звездные легионы
Сгинули, точно дым.
Сотни далеких колонии
Стали, увы, былым.
В прошлом - сиянье славы,
Веры всевышний свет,
Сила, что в Истинном слове,
Истинный путь, что свят.
Что бы нам тернии боли,
Если бы мы не забыли!..
Облокотившись на балюстраду, Брим еще раз посмотрел на городские крыши. Полуденный ветер с моря оказался неожиданно свежим, а на небе появились редкие белые облачка. Он лениво разглядывал трамвай, скользивший с холма по узким улицам, бросил еще один взгляд на далекий "Непокорный", потом посмотрел на хроноиндикатор и твердо решил не возвращаться на борт ровно столько, сколько позволено - до самого последнего миллитика. Потом довольно улыбнулся и начал спускаться в город...
***
Когда он спустился к основанию лестницы, ему уже не терпелось оказаться в тени городских зданий - слишком уж сильно палило солнце. Зато теперь небо виднелось в просветы побеленных известковой штукатуркой домов узкой щелью, и Брим - вместе с остальными пешеходами - старался не выходить из спасительной тени. Точно так же, как в Рокоццианском квартале - интересно, в какой стороне отсюда он находится? - большинство домов украшали балконы, нависающие карнизы и замысловатые рельефы, причем некоторые из них лично Брим постеснялся бы выносить на фасад. Повсюду весело чирикали птицы, влетавшие и вылетавшие из отверстий под крышами, судя по всему, сделанных именно с этой целью. По улицам вальяжно прогуливались боекоты, с урчанием теревшиеся об ноги прохожих. Забавные зверьки. И как и положено в жилом квартале, нюх Брима дразнили тысячи ароматов Какой-то крупный мужчина с носом картошкой копался в крошечном палисадничке перед домом - солнечный свет падал на его цветы всего пару метациклов в сутки. Чуть дальше по улице бригада рабочих с гиканьем тянула из люка в мостовой какой-то красный кабель. К своему огромному удивлению, Брим обнаружил, что уже чисто автоматически отвечает на традиционное геликанское приветствие, поднимая руку открытой ладонь вверх - так, будто делал это всю жизнь. Все-таки было что-то уютное в Аталанте - и ее жителях. Он дошел уже до торговых кварталов, и улица постепенно наполнялась людьми с корзинками и сумками. Запахи из открытых дверей и уличных кафе напомнили Бриму, что он проголодался и хочет пить. Улыбаясь, он выбрал самую симпатичную на, вид забегаловку, когда воздух внезапно прорезал пронзительный вой, от которого задребезжали стекла в деревянных рамах, а птицы стаями взлетели в воздух. Брим замер на месте; звук не прекращался. Казалось, он исходит со всех сторон, отдаваясь эхом от каменных стен узкой улицы, и тембр его звучал тревожно. Что это?..
Спустя мгновение его чуть не сбила с ног толпа перепуганных людей, выбегающих из таверны. Худая женщина с седыми волосами, выбивающимися из-под остроконечной поварской шапки она даже не успела снять с плеча полотенце, оглянулась на Брима.
- Давай Синяя Куртка! - крикнула она ему через плечо. - Ты что, сирены не слышишь?
Сирена! Сердце у Брима тревожно забилось - линкоры покинули базу утром. Конечно, Облачники только и ждали этого. Забыв про пустой желудок, он побежал за толпой вниз с холма, надеясь только, что все бегут к укрытию, а не туда, куда гонит их слепая паника.
Вспышки заградительного огня заполыхали в небе и залили улицы зловещим зеленым светом. Оглушительный грохот ударил в барабанные перепонки, а со стен посыпалась штукатурка. Брим припомнил слова инструкторши из посольства:
"Немедленно спешите к ближайшему укрытию". Что ж, он вроде бы делал это вместе со всеми горожанами.
Добежав до небольшого скверика, он вырвался из толпы и, отбежав в сторону, задрал голову, вглядываясь в небо. Он успел увидеть "Непокорного", почти отвесно взмывающего в небо; с палубы его срывались и, кувыркаясь, падали вниз ремонтные подмостки и прочий хлам - у экипажа наверняка не было времени избавиться от него перед стартом. Ничего, зато теперь огневая мощь крейсера добавится к заградительному зенитному огню. Интересно, кто сейчас сидит в кресле рулевого? Забыв на мгновение про опасность, Брим исполнился гордостью и досадой одновременно. Вселенная, как же ему хотелось быть сейчас на борту!
Но прежде чем крейсер успел скрыться из вида, земля вздрогнула от первых взрывов. Огромные фонтаны огня, жирного черного дыма и обломков взмыли над крышами. Люди на улице с визгом разбегались в стороны: под деревья, в подворотни... Собаки истошно лаяли, разлагатели палили в воздух, кто-то в панике выбегал из дома, кто-то бросался обратно. Какая-то женщина словно слепая налетела с разбегу на стену, выкрикивая нараспев норшелитские молитвы, которые Брим только что слышал в храме. Рулевой бросился ей на помощь, но, прежде чем он протолкался сквозь охваченную паникой толпу, женщина исчезла.
Забыв о собственной безопасности, Брим всматривался в небо, выискивая атакующие корабли. Вон.., далеко-далеко на большой высоте три эскадрильи звездолетов заходили с севера на базу. На мгновение в облаках мелькнул "Непокорный", полыхнувший огнем своих разлагателей. Два корабля Облачников тотчас же превратились в огненные шары, от которых во все стороны разлетались дымные обломки. Остальные нападавшие бросились врассыпную. Третий эсминец Облачников задымился и, помедлив, развалился пополам, взорвавшись через мгновение подобно праздничному фейерверку. Облачники явно не учли присутствия на базе нового легкого крейсера или недооценили мощи его разлагателей.
И тут землю потрясло несколько близких разрывов. Брим удивленно шарил глазами по небу в поисках ведущего огонь корабля, но не видел ровным счетом ничего. А ведь он считал себя неплохим наблюдателем - собственно, все рулевые гордятся этой способностью. И потом, звездолет - не такой уж маленький объект, чтобы его не заметить. Брим нахмурился. Ведь не могут же все эти взрывы грохотать просто так, ниоткуда!
Только тут рулевой заметил, что стоит в самом неудачном месте - на открытой лужайке. Мгновенно среагировав, он бросился на землю и распластался ничком у древесного ствола - за пару миллитиков до того, как мощные взрывы разнесли в пыль здание на противоположной стороне улицы, осыпав его землей и каменной крошкой. От жуткого грохота заложило уши.
Брим слышал разрывы со стороны базы, но где же, Гратц подери, те Облачники, что продолжают разносить в пух и прах весь город? Он отполз от деревьев, чтобы увидеть небо - однако на нем не было ничего угрожающего.
Неожиданно в прозрачном воздухе словно материализовался какой-то объект. На мгновение Бриму померещилась пара створок, распахнувшихся в пустоте и тут же скрывшихся за крышами уцелевших домов, а на их месте остались и стремительно понеслись к земле несколько каплевидных объектов. Спустя несколько мгновений они исчезли из глаз, и сквер содрогнулся от новой серии взрывов, взметнувших в небо фонтаны огня и дыма в нескольких кварталах от Брима.
Брим сморщил нос и щелкнул пальцами. Так вот, значит, на что похожи эти невидимки! И вот как они нападают! Неудивительно, что Коллингсвуд не заметила ни одного энергетического луча во время утреннего налета. Весь ущерб наносился бомбами'. Старомодными авиабомбами... Брим покачал головой. Каким бы устаревшим ни было это оружие, защиты от него он не знал. В следующую секунду ему пришлось зажмуриться: еще одна серия взрывов осыпала его ветвями и листвой. Убитая собака, вертясь, пролетела в воздухе и шмякнулась оземь, разбрызгав вокруг себя кровь. Брим едва не закричал от бессильной ярости. Волна горячего воздуха от очередного разрыва обожгла ему спину, и тут его пронзила новая догадка. Чертовы ублюдки! Атака Облачников на базу служила только прикрытием, отвлекавшим внимание от главной цели: запугать гражданское население Аталанты, без поддержки которого база Имперского Флота просто не сможет существовать!
Брим так и лежал беспомощно посреди всего этого хаоса и разрушения, когда воздух снова наполнился знакомым грохотом, заглушившим все остальные звуки. Мгновением спустя в небе показался "Непокорный", идущий параллельным курсом с одним из кораблей Облачников. Внезапно крейсер метнул огонь из всех своих разлагателей правого борта. Его противник, мощный эсминец класса НФ-110, словно застыл на месте, а потом взорвался: ослепительные языки желтого и зеленого огня вырвались из всех отверстий его корпуса, который быстро превратился в дымящийся клубок. "Непокорного" уже и след простыл.
Оглушительные взрывы продолжали сотрясать Аталанту еще десять циклов, и лишь потом в городе воцарилась относительная тишина, нарушаемая лишь лаем перепуганных собак и сердитой какофонией птичьих криков. Снова загудели сирены, а на усыпанных обломками улицах начали появляться люди и спасательная техника всех форм и размеров. Полуоглушенный Брим, шатаясь, побрел по улице, чтобы доложить обо всем, что видел, но теперь он шел по другому городу - в совсем другой Вселенной. Повсюду лежали люди, их позы не позволяли усомниться в том, что они мертвы. Мертвая детская рука еще держала за ошейник скулящего щенка. Стиснув зубы, Брим отогнал от окровавленного лица мух, потом освободил перепуганное животное - щенок тут же бросился в горящие развалины ближайшего дома.
Немного дальше по дымящейся улице он наткнулся на развалины большого жилого здания, рухнувшего прямо на улицу. Вокруг собралась молчаливая толпа, наблюдавшая за отчаянными действиями спасателей. Санитары вытащили из-под обломков молодую женщину и положили ее на тротуар рядом с Бримом. Она подняла полные ужаса глаза и раскрыла рот - вернее, то, что от него осталось, словно пытаясь сказать что-то. Охваченный жалостью, рулевой опустился рядом с ней на колени и взял ее за руку.
- Скажите мне, - прошептал он, - я выслушаю.., я не брошу вас... - Но прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, ее рот наполнился кровью. На мгновение глаза женщины расширились от отчаяния, потом помутнели, и рука бес, сильно обвисла в его руке.
Мухи облепили тело, прежде чем Брим успел отойти. Его глаза наполнились слезами бессилия.
Еще дальше по улице, на том самом перекрестке, где стояла трамвайная остановка, команда пожарников только что погасила то, что еще совсем недавно было трамваем. Теперь в искореженном, обугленном остове в поисках выживших рылись спасатели, однако Брим прекрасно понимал, что они только зря тратят время. От вагона осталась только почерневшая торцевая панель с большой разбитой фарой и медными цифрами "312". Брим зажмурился. Если бы он закончил свою экскурсию по монастырю хоть на полметацикла раньше...
В двух кленетах вниз по холму разрушения загадочным образом прекратились так, словно облачники намеренно бомбили только один район. Брим с омерзением поморщился. На его взгляд, стратегии Облачников не было оправдания, особенно их нападениям на гражданские объекты.
В конце концов ему удалось поймать армейскую машину, подбросившую его до квартала правительственных зданий. Дальше он пошел пешком; если память не изменяла ему, до базы оставалось идти не больше шести кленетов. Впрочем, уже через тысячу иралов он снова очутился в районе сильных разрушений, на этот раз среди маленьких частных домов и лавок, лет на сто старше соседних правительственных кварталов. Пробираясь сквозь груды обломков, он не увидел ни одного здания, оставшегося нетронутым после бомбежки. Повсюду слышались голоса спасателей, копошившихся в развалинах, словно муравьи в разворошенной куче. В воздухе стоял запах гари и омерзительная вонь горелого мяса.
Неожиданно сердце у Брима замерло: ему показалось, что он узнает стоящую у обочины машину - знакомый запыленный, помятый глайдер с выцветшим брезентовым верхом... Клавдия? Он бросился к глайдеру и с тревогой заглянул в салон.
Так и есть! Ее красная кожаная сумочка и на полу меню из кабаре Нестерио. Брим прикусил губу. Неужели она тоже погибла? С остановившимся сердцем он направился к груде дымящихся развалин рядом с тем местом, где Клавдия припарковала машину.
И тут он увидел ее - с двумя другими женщинами она пыталась поднять тяжелую деревянную балку.
- Клавдия!
Не отпуская балки, она только слегка повернула голову.
- Вилф! - Голос ее дрожал от натуги. - Благодарение Вселенной!.. Помогите нам передвинуть это.., и побыстрее!