— А что такое тоже может быть, и я там умру?
— Конечно. Но ради своей любви можно и рискнуть. И не волнуйся это еще цветочки, ягодки будут впереди. — зловеще окончил шеф. Жак явно нервничал. А я, наверное, отдал бы правую руку, чтобы оказаться на его месте. К процессу изменения внешности шеф меня и близко не подпускал.
Жак наконец собрался и сказал:
— Хорошо. Открывайте ваш подвал. Только не уверен, что смогу там заснуть, я хорошо выспался сегодня ночью. Я если честно, еще никогда так не спал.
— Правильно. Я проследил, чтобы ты выспался и твой рассудок был чист. Иначе ты не смог бы сосредоточиться на образе. Но не волнуйся я помогу тебе заснуть. — и шеф достал ключи из кармана и открыл погреб. Там царил мрак. Никакой лестницы не было, просто каменная коробка полтора метра глубиной и два на два шириной. Жак посмотрел на отсутствие лестницы и бетонный пол, на котором ему предстояло уснуть, пожал плечами, и прыгнул вниз. Я сразу почувствовал мощный поток вероятностей запущенный шефом. Это было благословение, пущенное в Жака. Если бы шеф ему не помог он, скорее всего, сломал бы себе обе ноги.
— Ложись на пол, и приятных сновидений. — сказал ему на дорожку шеф, и закрыл погреб. Потом взял стул, поставил на люк, уселся на него и сказал мне. — Уходи. Я сейчас собираюсь здесь колдовать по крупному. А ты скажи поварам и дворецкому что их услуги мне больше не нужны и рассчитай их.
Я надулся, и пошел выполнять указания. Повара и дворецкий спокойно восприняли новость, все же не в первый раз им приходилось работать на шефа. И та солидная сумма, которую я выдал на дорожку, только подняла им настроение. А потом я пошел скучать в кабинет. Прошло часа три. За это время я несколько раз позвонил знакомым представительницам слабого пола, и заверил их в том, что они получат полный доступ к моему телу, сразу после того как я разберусь с этим делом. О том, что пока я принимал в нем символическое участие я, конечно же, умолчал. Настало время обеда и я пошел доедать то что оставили нам повара. Пообедав я начал заниматься отчетностью и прочими финансовыми делами шефа. И когда я услышал, как открылась дверь в повал, то заставил себя спокойно сидеть и заниматься делами, хотя и умирал от любопытства. И вот когда открылась дверь в кабинет, я подождал пару секунд и медленно повернул голову.
На пороге стоял довольный собой, слегка уставший шеф, и крайне удивленный красивый молодой человек. Единственное что осталось от прежнего Жака, были большие голубые глаза и черные волосы. Только теперь волосы блестели, и могли стать неплохой рекламой шампуня. Он стал выше ростом, такой как я, широкие плечи и тонкая талия прекрасно сочетались с новым костюмом. Теперь костюм уже не сидел на нем мешком, а подчеркивал достоинства прекрасной фигуры. Кожа приобрела оттенок кофе с молоком, парень стал смуглым, к тому же от прыщей не осталось и следа. Из рукавов торчали идеальной формы кисти, теперь уже без мозолей. Ну и то, что можно было раньше назвать не иначе как рожа, стало симпатичным лицом. Точеный ровный нос, тонкие брови и коралловые губы, прекрасно сидели на широких скулах.
— Ну и как со стороны? — с нетерпением спросил у меня Жак совершенно другим голосом. До меня дошло, что зеркала в подвале не было, и хотя парень уже понял, что стал другим, он пока довольствовался только ощупыванием себя.
— Класс! — только и мог сказать я. — Иди, посмотри сам.
Он робко подошел к большому зеркалу, висящему на стене, долго рассматривал и трогал себя, а потом обернулся и, покраснев, сказал:
— А можно мне, ну…
— Раздеться? — спросил шеф и рассмеялся. — Конечно можно. Нас можешь не стесняться, мы с Иваном еще и не такое видели.
И Жак стал раздеваться. Я если честно не сильно люблю рассматривать голых мужиков, но на это раз тоже смотрел в оба. Жак разделся полностью, даже носки снял. И я даже присвистнул. Не от зависти, нет. Я если честно доволен своим телом и рожей. А к тому же уверен, что шеф когда-нибудь научит и меня менять облик, так что я смогу выглядеть, как захочу. Что до самого шефа он большее время ходил в образе веселого толстяка и не жаловался. А вот Жак, похоже, был в восторге от того каким он стал. Темная кожа прекрасно смотрелась, на покрытом мышцами теле. Ни грамма жира, впрочем, его не было и до этого. Но теперь перед нами стоял не дистрофик, а скорее спортсмен. Жак повернулся, чтобы рассмотреть себя сзади, и я увидел, что он не обошел вниманием и то, что находиться ниже пояса. Теперь парню лежала прямая дорога в кино бизнес класса ХХХ, где он вполне мог составить конкуренцию самому Роко. Но наконец, налюбовавшись собой, он задал вопрос, который его больше всего волновал.
— А это останется? — в его голосе звучала надежда и одновременно грусть человека, которого судьба всю жизнь пинала железными сапогами. И если она и улыбалась ему, то только для того чтобы подразнить, а потом нанести очередной удар.
— Конечно останется. — улыбнулся шеф. — Только тебе придется год не видеть снов. По крайней мере, цветных снов. И вообще спать ты будешь плохо и недолго. Такие превращения могут дать обратный ход только во сне, но я запечатал от тебя алям-аль-металь.
Я еще раз присвистнул. Шеф, наверное, потратил чуть ли не половину своих вероятностей на такую процедуру. Запечатывание алям-аль-металя ненадолго, дело нехитрое, а вот на целый год! Да уж, это очень сложно.
— Я думаю что с таким телом смогу теперь наслаждаться тем что будет происходить со мной наяву. — весело сказал он.
— Ты будешь обязан это делать. Человек, не видящий снов, должен это чем-то компенсировать, иначе он может сойти с ума.
— Все равно это здорово месье Гамбит! — сказал новоиспеченный красавчик и наконец, надел трусы. — Я так вам благодарен! Теперь Анна непременно станет моей!
— Пока рано праздновать победу мой мальчик. — сказал добрый доктор Франкенштейн. — Это был только первый шаг. Очень важный шаг, но все равно только первый. Сомневаюсь, что мадмуазель де Гешь станет твоей только потому, что у тебя красивая внешность. Поверь мне этого мало для любви.
— А что еще вы можете сделать?
— Многое. Но об этом позже. А теперь пойди наверх и не менее часа полежи в ванной. Для окончательного и бесповоротного превращения это полезно.
И Жак как угорелый бросился наверх, по пути осыпая шефа благодарностями. Шеф не возражал.
— Шеф. — спокойным голосом сказал я. — Мне не нравится форма моих ступней, может пока вы в духе мы это исправим?
— Тебе не нравится не только форма ступней но и многое другое. — ехидно сказал шеф. — Но для тебя я не собираюсь так надрываться. Когда-нибудь сам все исправишь.
— Вы не хотите тратить силы на огранку алмаза, потому что я красавец и исправлять во мне нечего?
— И поэтому тоже. Зачем что-то менять, если ты и так неплох собой? Но главная причина в том, что с тобой может получиться гораздо хуже, чем с Жаком. Ты уже почти полноценный колдун и не сможешь полностью довериться мне в процессе изменения. Это с Жаком все было просто, от него очень мало зависело, только создавать мысленный образ. Да и с этим мне пришлось ему помочь.
— Вы просто не хотите каждый день видеть рядом с собой совершенство. И кстати вы обещали рассказать, принцип изменения тела.
— Обещал я не тебе, а Жаку. А ему теперь на это наплевать. Так что тебе придется подождать до следующего раза.
— Это нечестно.
— Конечно нечестно. — почему-то возмутился шеф, словно в свое время поклялся не говорить мне и слова правды.
— Ну и бог с ним. А что дальше?
— Мы изменили его внешность, теперь слегка подправим его суть.
Я широко улыбнулся. Это значит, что нам предстоял визит к мадам Ано. Мадам Ано жила в Париже и была колдуньей. Именно она в свое время изменила и мою сутье. Вы спросите, зачем шефу нужна другая колдунья, когда он и сам колдун? Или она сильнее его? И ответ вам будет и, да и нет. Шеф не может менять сути людей. Вернее может, но не любит. У колдуний это получается гораздо легче и быстрее. И мадам Ано была, конечно, слабее моего шефа в колдовском искусстве. Я признаюсь, испытывал к ней настолько теплые чувства, что когда бывал в Париже непременно заходил на огонек.
Я хотел еще что-то спросить, но шеф сказал, что голоден и пошел обедать. А когда спустился Жак он заставил его сожрать столько еды, сколько было в холодильнике. Жак не возражал. Такого аппетита я никогда не видел. Шеф объяснил это тем же превращением. И когда с гастрономией было покончено мы наконец поехали к мадам Ано. За руль сел я, так как шеф и красавчик Жак за обедом сильно налегали на спиртное. Ну шеф еще ладно, он к этому привыкший. А вот Жак явно не умел себя контролировать. Он покрылся румянцем и от этого стал еще красивее. Пока мы ехали, он все время таращился на себя в зеркало, и я постоянно его этим подкалывал. Он при этом застенчиво прекращал свое занятие и еще больше краснел. А я громко смеялся и прикалывался над этим тоже. Вам может показаться, что я вел себя не очень красиво, если учесть что недавний уродец превратился в красавца, полюбоваться собой для него было естественно. Но поверьте, я не настолько бессердечен. Помнится, когда шеф в первый раз вез меня к мадам Ано, он тоже всячески надо мной подтрунивал. А я так же стеснялся и краснел. При этом, правда пытался огрызаться, я и тогда был парень не промах. Но шеф легко меня затыкал, все-таки тогда его чувство юмора было лучше моего. И говорил при этом, что после визита к мадам Ано я больше никогда не буду стесняться, потому что если я это переживу, краснеть мне уже будет не о чем. Так собственно и получилось.
Мы приехали к особняку мадам Ано через сорок минут. Перед ним стояло множество дорогих машин, а у порога несколько девиц, весь наряд которых мог уместиться в конверт для писем.
— Это что публичный дом? — спросил Жак.
— Ну да. — весело сказал я. — И его хозяйка несравненная мадам Ано.
— А зачем мы сюда приехали?
— Чтобы изменить твою суть. — вмешался в разговор шеф. — Видишь ли, поменять внешность конечно неплохо, но этого мало. Сейчас ты ведешь себя так же как прежде, а должен как молодой и уверенный в себе денди. Красивая внешность внушает людям уверенность в себе и легкое презрение ко всем остальным. Помнишь, как себя вел с тобой Иван, когда вы встретились впервые? Он смотрел на тебя свысока, как впрочем, и должен был. Но теперь он не имеет на это права, и все равно ты поддаешься на его глупые шуточки. Внешность вообще великая сила особенно в молодом возрасте. Правда потом понимаешь, что она больше мешает, чем помогает в действительно важных вещах. Но в нашем деле совершенно необходимо чтобы ты вел себя уверено, как и положено молодому красивому и богатому человеку.
— Я согласен со всем, что вы говорите. Но ведь я по-настоящему не красивый и не богатый. Это только иллюзия.
— Ты оскорбляешь мое искусство парень. Может ты еще не богат, но уж красив, это точно. А внутренне ты еще красивей, уж поверь мне. То, что мы изменили твою внешность, не является иллюзией. И именно это тебе предстоит понять очень скоро. Жаклин кому угодно повысит самооценку. — последнее предложение он сказал чуть не через силу. Я до сих пор не могу понять, почему шефу не нравится мадам Ано, на мой взгляд, более прекрасной женщины нет на всем белом свете.
Мы прошли к входу.
— Привет Иван. — сказала стоящая у входа девица.
— Сегодня с друзьями? — вторила ей другая.
— Эли, Катрин. — поздоровался я.
Шеф не стал утруждать себя приветствием. А Жак все больше краснел. Мы вошли. Посреди большого холла нас уже поджидала мадам Ано. Потрясающе красивая блондинка лет тридцати. Белые волосы доходили ей до талии, голубые глаза светились хитростью, а наряд у нее был более чем фривольный. Фактически она была одета в легкую прозрачную тунику на прекрасное голое тело.
— Ваня! — воскликнула она приятным тонким голосом. Потом подошла ко мне и поцеловала. Не чмокнула в щечку, а впилась в мои губы, прокладывая своим языком дорогу к моему горлу. Так продолжалось секунд десять. Я, разумеется, с удовольствием ответил на поцелуй.