Лизнув нижнюю губу Донована, я втянула ее в рот - такую полную, мягкую, такую… и укусила, резко и сильно. Кровь, теплая, сладкая, полилась в мой рот, и мир растворился в танце вспышек света и удовольствия. Это не было ни сексом, ни оргазмом, но один этот глоток крови окрасил все вокруг красной волной наслаждения. У меня бывало так, что глаза застилает красная пелена, он от гнева, а не от безграничного наслаждения. Создавалось впечатление, что все мое тело наполнилось теплом и счастьем сразу. И похоже, и непохоже на оргазм, но, что бы это ни было, оно было потрясающим.
Хватая ртом воздух, я почти безвольно распласталась под Донованом. Оказалось, что он воспользовался этим моментом, чтобы придавить мои запястья к кровати, и пытался найти позу поудобнее. Я растерянно заморгала, словно не понимая, как вообще здесь оказалась. Его подбородок заливала ярко-алая кровь; нижняя губа была порвана. Неужели это сделала я?
К этому времени Донован пристроился поудобнее и принялся двигаться внутри меня. Я уставилась вниз, на наши сплетенные тела, наблюдая за тем, как он входит и выходит из меня. От этого зрелища я начала постанывать и двигать бедрами ему в такт. Глаза Донована были закрыты, а веки трепетали, когда он пробормотал:
- Ты забрала весь мой контроль.
- Трахай давай, Донован, - шепнула я.
Он приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на меня, и по его лицу стекала кровь, но глаза наполнило чисто мужское выражение. «Моя», говорил этот взгляд, имея в виду секс и немного больше. Глаза его при этом были синими-синими. Он вошел в размеренный ритм - быстрее и быстрее, снова и снова. Я смотрела, как его белый, твердый член вбивается в меня раз за разом, и почувствовала, как внутри начинает нарастать жар.
- Скоро, - прошептала я.
- Твои глаза, - шепнул в ответ он, - они как голубое пламя.
Я могла бы спросить, что он хотел этим сказать, но с последним толчком меня накрыл оргазм. Я закричала и забилась под ним. Донован старался удержать мои запястья и придавить мой зад к кровати, когда его тело завершающим, сильным движением вошло в меня еще раз, заставив снова вскрикнуть - а может, я и не переставала кричать с первого раза. Ardeur кормился и кормился от его тела, плотно соединенного с моим, кормился от силы его рук, держащих меня за запястья, кормился от тепла его тела… и тут я почувствовала лебедей. Три знакомые мне женщины из Сент-Луиса находились в небольшой спаленке. Они уставились в мою сторону так, словно могли видеть что-то, что пришло за ними. Потом замелькали другие лица, незнакомые растерянные глаза. Кто-то из них кричал, кто-то корчился на диванах, падал со стульев, другие выгибались на кроватях. Я кормилась, мы кормились, - кормился ardeur. Дюжины лиц и тел… и я почувствовала, как просыпается Жан-Клод, почувствовала этот момент, словно электрический разряд прошел через живот и пах.
Он забрал у меня контроль над энергией, и я могла бы остановиться, но было уже слишком поздно. Мы кормились от лебедей, сколько их ни было в стране. Столько энергии, столько жизни! Мы поглощали их, заставляя падать на ходу, сползать по стенкам, и никто из них не сопротивлялся. Даже не пытались. Армия жертв, армия еды; невероятный выход энергии.
Очнулся Ричард. Я почувствовала, как раскрылись его глаза, и он закашлялся, стараясь вытащить трубку из своего горла. Жан-Клод сумел оградить меня от него в достаточной мере, чтобы я не закашлялась вместе с ним. Я видела, как Ричард взбивает вокруг себя белые простыни, стараясь освободиться.
А затем ночь наполнилась лунным светом и шорохом крыльев, сильных крыльев, взбивающих воздушный океан. Ardeur ударил по ним, словно стрела, пущенная в сердце. Один удар - крылья и перья, еще один удар - и летящий к земле человек. Ardeur забирал его силу, выпивал ее из этого белого тела, темных волос, смеси удовольствия и ужаса от падения с высоты. Вокруг меня взметнулась сила Ричарда и прошла насквозь вихрем жара и электричества. Он потянулся к падавшему человеку и просто подумал - «Изменись». Он призывал его зверя, вызывал ту энергию, что покрывало его тело перьями, превращала рук в крылья - и вовремя, чтобы тот успел развернуться и пронестись мимо верхушек деревьев. Я почувствовала, как ветки задевают ноги, а крылья судорожно хлопают, стремясь набрать потерянную высоту. Но «судорожно» - это еще слабо сказано для этой мощной, невероятно плавной мускульной силы. Когда мы увидели глазами лебедя только ветер и простор, то покинули его, и какую-то долю секунды я видела лицо Ричарда, его покрытую заживающими шрамами грудь. Затем я вернулась на узкую кровать, к лежащему на мне Доновану. Его тело, с выгнутой спиной, прижимало меня к простыням, руки крепко держали за запястья - словно я осталась единственным материальным предметом во вселенной. Глаза его были закрыты, а с разорванный губы капала на мою кожу кровь, расцветая на ней кровавыми цветками.
- Донован, - выдохнула я его имя.
Он открыл глаза, полностью черные и совсем не человеческие. Откинув назад голову, он закричал. Звук был высоким и жалобным. От него мое сердце застыло и скакнуло куда-то в горло. Промелькнула мысль «Я его ранила», но тут его белое, совершенное тело вновь начало вбиваться в меня, словно мы только что и не закончили заниматься сексом. Но прежде он был осторожен и нежен. Теперь от нежности не осталось и следа. Он входил меня так сильно и быстро, как только мог. Я закричала, извиваясь под ним. Его руки оставляли на моих запястьях синяки, они держали меня очень крепко, а ритм все убыстрялся, его дыхание становилось хриплым, и вскоре на теле начали появляться перья, похожие на облачка белого света. На секунду он показался мне ангелом, а затем покрылся перьями весь. С каждым толчком он вскрикивал. Наконец, он вошел в меня последний раз, к этом времени я была вся в перьях, они забивались даже в нос. Тут руки его исчезли, и я смогла пошевелить своими. Но все, до чего я могла дотронуться, были белые перья и кости, слишком хрупкие, чтобы быть человеческими. Огромные крылья взбивали воздух вокруг меня, и я, наконец, смогла разглядеть длинную, грациозную шею, голову и клюв. Когда он поднимался, я оказалась центре урагана машущих крыльев и перьев. Пришлось прикрыть лицо руками, потому что лебедь может одним ударом сломать руку взрослого человека. Донован, наконец, поднялся, воспарив над кроватью, но потолок оказался слишком низким, и он свалился на пол.
Я осталась лежать на кровати, вся избитая и бездыханная, с бешено колотящимся в груди сердцем. На животе у меня лежало одно длинное, длиннее ладони, белое перо. Я с трудом приняла сидячее положение, и оно соскользнуло с живота между ног, прямо на лежавший там распакованный презерватив. Единственная деталь туалета, которую оставил на себе Донован.
Голос Жан-Клода прозвучал в моем сознании: «Je t'aime, ma petite, je t'aime».
- Я тоже тебя люблю, - прошептала я.
А затем наступил рассвет, и я почувствовала его смерть. Почувствовала, как мой чудесный любимый уходит от меня. Потом услышала звук упавшего на пол тела. Реквием осел на землю черной бесформенной кучей. Один из охранников успел поймать Лондона, и уложил его на пол немного аккуратнее. Вампиры умерли на светлое время суток - все. А нам за это время предстоит найти Арлекина и убить их. Не уверена, что Жан-Клод и остальные вампиры хотели именно этого, но до заката они выбыли из строя. Пришел день, настало время людям взять ситуацию в свои руки. Благодаря Жан-Клоду, я в этом городе далеко не последняя из людей. Благодаря скверному состоянию и характеру Ричарда, охранники скорее послушаются меня, чем его. Все отлично, разве что волки мне неподвластны. Волки принадлежат ему, но и здесь я не возражаю. Мне нужны профессионалы, а не талантливые любители. Мне нужен Эдуард и его группа поддержки. На данный момент я была бы рада любой поддержке, которую он посчитал бы способной справиться с поставленной задачей.
Боже, как я ошибалась. Поддержке Эдуарда я оказалась не рада. Одного из них мне сразу захотелось отправить домой к мамочке. Второму хотелось всадить пулю в голову, на худой конец в сердце. Он был человеком, так что это сработало бы.
Хорошо хоть, я была одета подходяще для драки. Голой я дерусь хуже. Тем более в присутствие Эдуарда, не говоря уже о его «подкреплении».
- Чем ты думал?! - вопила я на него. Да, драка проходила именно в таком ключе.
Лицо Эдуарда ничего не выражало, кроме пустоты и спокойствия. Примерно с таким лицом он убивал, когда не особенно был этому рад.
- Олаф весьма полезен в таких делах, Анита. Он обладает всеми необходимыми навыками: скрытое проникновение, любое оружие - только назови, рукопашный бой, к тому же со взрывчаткой он ладит лучше меня.
- А еще он - долбанный серийный убийца, чьи жертвы все без исключения миниатюрные брюнетки. - Я стукнула себя в грудь. - Тебе это описание никого не напоминает?
Эдуард выдохнул сквозь зубы; не будь он Эдуардом, я бы сказала, что вздохнул.
- Анита, он подходит для этой работенки, клянусь тебе в этом, но не я его выбрал, вернее, не совсем я.
Я перестала расхаживать по комнате и встала перед Эдуардом. Когда Мика передал мне сумку, набитую одеждой и оружием, я вытурила из палаты всех, кроме него самого. Мне всегда нравились мужчины, способные собрать необходимые мне вещи. Одевшись и сделав шаг в коридор, я заметила там Олафа с Питером и моментально вернулась назад, после чего вытурила Мику, пригласив взамен Эдуарда.
- Что значит - не совсем ты выбрал? Ты же только что говорил, что его умения как нельзя более кстати.
- Так и есть, но неужели ты решила, будто я способен притащить его к тебе за сотни миль, Анита? Просто ты нравишься Олафу, причем я никогда раньше не замечал у него такого отношения к другим женщинам. У него есть шлюхи и жертвы, но к тебе он чувствует нечто совершенно иное.
- Хочешь сказать, он меня любит?!
- Олаф никого не любит, но что-то такое он к тебе чувствует.
- Он хочет, чтобы я поиграла с ним в серийного убийцу, Эдуард.
Тот согласно кивнул.
- В последний раз, как он тебя видел, вы вместе убили вампира. Ты его обезглавила, а он, в свою очередь, вырезал сердце.
- Откуда ты это узнал? Ты же тогда был в больнице, едва не помер.
- Я услышал об этом позже, от местной полиции. То, как ты разделалась с вампиром, поразило их в самое сердце. Говорили, что вы оба неплохо строгаете тела.
- Я - официальный истребитель вампиров, Эдуард. Это моя работа.
Эдуард снова кивнул.
- А Олаф большую часть своей взрослой жизни был ликвидатором в спецподразделении.
- Я не критикую его основную работу, Эдуард. А вот его чертово хобби мне сильно не нравится.
- Хобби? Быть серийным убийцей, по-твоему, не далее чем хобби?
Я пожала плечами.
- Я думаю, что именно так он себе это представляет.
- Я думаю, что ты можешь оказаться права, - улыбнулся он.
- Не улыбайся. Не смей мне улыбаться, черт возьми! Ты же вроде намекал, что не хочешь звать его сюда, так зачем ты это сделал?
Лицо Эдуарда посерьезнело.
- Он сам собирался нагрянуть в Сент-Луис, чтобы повидаться с тобой. - Слово «повидаться» он выделил особо. - Я сказал ему, что если он хоть приблизится к тебе, то я его убью. Он поверил, но сказал, что, если тебе вдруг еще когда понадобится подмога, то я должен буду взять его с собой. В противном случае он приехал бы сам, а со мной разобрался бы позже.
- Позже? Это после чего?
Голубые глаза Эдуарда приняли такое холодное выражение, что меня пробрала дрожь.