— Молодец, молодец, — Риддл несколько раз хлопнул в ладони. — Первый экзамен ты сдал.
— Рад стараться, Учитель, — поклонился Гарри.
— Итак… к делу. Завтра ты отправляешься в Хогвартс.
— Но…
— Мы обсуждали это уже несколько раз. Ты едешь в Хогвартс. Естественно не один. Тонкс, раз уж вы с ней так спелись, — Риддл позволил себе плутоватую усмешку, — будет с тобой.
— Но, Учитель, её ведь разыскивают… Дамблдор понял что…
— Она будет в Хогвартсе не как Тонкс.
— А…
— Всё увидишь сам. Теперь по поводу твоего Пути.
— Месть, — жадно прищурился Гарри.
— Она самая. Жди письма на второй день учебы. Или с инструкциями, или же с порталом. А теперь иди, собирайся.
— Ещё одно, Учитель.
— Да?
— Как быть с моей легендой? Ведь я пропал с Тисовой Улицы на всё лето и…
— Ты меня недооцениваешь, мой ученик, — сокрушённо покачал головой Томас. — Всё это время в доме твоих родственников находилась… скажем так — твоя копия. Довольно точная, между прочим. Охранявшие дом члены Ордена ничего не заподозрили. Поэтому ты вернёшься туда, копия сразу же исчезнет, а тебя отвезут на вокзал, откуда ты и рванёшь в «родную школу». Ещё вопросы?
— Нет, Учитель.
— Можешь идти, Ученик.
— Благодарю.
На следующий день Гарри переоделся в свои старые обноски, с сожалением оставив ставшее таким родным и привычным облачение воинов Риддла, в замке. Попрощался с Жу-Жу и — не удержавшись — взял с собой Скарса, приказав тому спрятаться на руке под мантией. Несмотря на полутораметровую длину, василиск был довольно тонким и под свободным рукавом был абсолютно незаметен.
— Ну что, — увидимся в школе обняла его Тонкс.
— И всё-таки — как ты туда попадёшь? — в который раз попытался узнать Гарри.
— Увидишь, — ухмыльнулась метаморфиня.
— Совести у тебя нет.
— А ты как думал?
— А может…
— Не скажу.
— А так?
— Гарри, прекрати, тебе отправляться через ча-а-а-а…
— Значит, не скажешь? Даже теперь?
— Шантажист… не-а, не скажу.
— И зачем я, спрашивается, так старался?
— Хороший вопрос, — деланно задумалась Тонкс и едва успела отклониться от полетевшей в неё подушки.
В итоге, за портключ Гарри брался взъерошенный, тяжело дышащий и весь усыпанный перьями.
Рывок в области живота, крутящий его вихрь, удар. Парень лежал на полу в своей комнате в доме номер четыре по Тисовой Улице. Не успел он подняться, как в двери постучали.
— Щенок, выходи быстрее! И я очень надеюсь, что ты уже собрал свои шмотки, ибо ждать тебя я не собираюсь!
— Да, дядя, — покорно откликнулся Гарри, подхватывая предусмотрительно собранный кем-то (копией?) чемодан. Жизнь на удивление быстро входила в привычную колею.
До Хогвартса Гарри добрался на удивление тихо и мирно. На перроне он тихо и незаметно проскользнул в поезд под прикрытием мантии-невидимки и занял первое купе в первом вагоне, надёжно защитив двери добрым десятком различных чар. Тоже самое и в Хогсмиде — тайком добежать до первой кареты, несколько взмахов палочкой — и дело в шляпе.
Первым добравшись до замка, Гарри поспешил занять привычное ему место за столом Гриффиндора и занялся любимым «добанкетным» делом — разглядыванием постепенно прибывающих студентов (и профессоров). Вот постепенно заполняется стол Слизерина — ну естественно, они повышвыривали малышню, которую добродушно пропускали ученики прочих факультетов и заняли места в первых каретах. Вот заходят профессора — Синистра, Снейп (Гарри с трудом подавил скрежет зубов и желание немедленно пальнуть из-под стола «Авадой»), Макгоннагалл, Спраут, Трелони (неужели, соизволила спуститься… чёрт, ну и перегар от неё, даже сюда тянет) Флитвик (привычно удерживающий перед собой заклинанием стопку книг) преподаватель нумерологии Вектор, Граббли-Дёрг, профессор Роланда Трюк (прихрамывающая на правую ногу — очевидно, неудачно испытала одну из злосчастных школьных мётел), ведущая маггловедение толстушка Бербидж, и профессор Бабблинг — преподавательница Древних Рун. Дамблдор вошёл в зал последним, занял своё место в центре преподавательского стола, сложил руки — палец к пальцу — и добродушно улыбнулся в никуда. Но Гарри не расслаблялся, ибо уже через секунду его нащупали глаза директора и он ощутил мягкую и незаметную попытку проникновения.
«Леггилимент хренов… ну-ну, пытайся, ублюдок» — Гарри, сохраняя спокойное выражение лица аккуратно вытягивал на поверхность ложные воспоминания о проведённом с Дурслями лете и краем глаза видел как успокаивается Дамблдор.
— Гарри! Ну что? Как лето? Как сам? — рухнул рядом Рон.
— Как всегда, — пожал плечами парень. — Привет, дружище.
— Гермиону не видел?
— Да вон она идёт.
— Гермиона! Сюда! Мы тут!
— Мог бы и не вопить на весь зал, Рональд, — попеняла рыжему девушка, присаживаясь рядом с друзьями. — Гарри, ну как ты?
— Нормально, — кое-как улыбнулся парень… и удивлённо моргнул. Только что, прямо на его глазах, тоненькая прядка волос Гермионы на долю секунды сменила цвет с привычного каштанового на ярко-розового. Никто поблизости не мог заметить этого, но вышколенная тренировками реакция, внимательность и наблюдательность Гарри не позволила ему упустить эту мелочь. Но Гермиона метаморфиней не была, значит… не может того быть!
— Как Дурсли? — с лёгкой усмешкой поинтересовалась девушка.
— Как обычно, — машинально ответил Гарри, пытаясь проникнуть в её голову… но там он мигом натолкнулся на мощный блок, из-за которого просочились слова:
«Гермиона у себя дома, Отец изменил ей память, это оптимальное прикрытие. Это не Оборотное. И учти — я староста, а значит у меня своя комната, где я могу принять настоящий вид, так что…» — и следом Гарри принял картинку такого содержания, что невольно залился краской.
— Эй, хватит болтать, распределение уже, — одёрнул их Рон. — Мерлин, сколько первокурсников в этом году… я так не доживу до еды.
— Вот уж кто не меняется, — фыркнул Гарри.
Но распределение, несмотря на мрачное пророчество Рона, прошло довольно быстро — Слизерин получил шестерых новичков, Гриффиндор пятерых, остальные — по четверо.
— Ну, — поднялся Дамблдор, — я не буду долго рассусоливать. Давайте-ка, славно набьём животы!
— Первая здравая мысль за этот день, — пробурчал Рон, набрасываясь на появившуюся еду…
Когда тарелки и блюда, супницы и салатницы и прочая посуда на столах опустела, Дамблдор поднялся снова.
— Итак. Новички — добро пожаловать! Старожилы — добро пожаловать обратно. Напомню вам — в Хогсмид могут ходить лишь те, у кого есть разрешение от родителей. Посещать Запретный Лес строго воспрещено. Мистер Филч просил сообщить, что к списку запрещённых предметов прибавились Зубастые Стулья и Следы-Обманчики. А сейчас, когда вы все поели… я думаю мы не будем петь в этом году Гимн Хогвартса. — Но не успели ученики облегчённо выдохнуть, Дамблдор продолжил. — Я предлагаю устроить перед сном небольшой конкурс. Призом в нём будет право… на ежедневное посещение Хогсмида с двумя любыми друзьями, — директор добился своего — всё внимание теперь принадлежало ему. — А правила просты… спойте. Выйдите сюда, к нам, и спойте что-нибудь.
Зал затих, ожидая кто же осмелится быть первым. И, несмотря на то, что смелым всегда считался Гриффиндор, к преподавателям поднялся пятикурсник-когтевранец, слегка подрагивающим от волнения голосом, довольно неплохо изобразивший арию Дракулы из известной оперы Мандельштайна. Следующей, немного помявшись, вышла Чжоу Чанг, спевшая нечто довольно мелодичное, но увы — не английское.
— Слушайте, — надо что-то делать, — зашипел Рон. — Вы что, люди, когтевранцы же сейчас победят, вы издеваетесь?!
— Эх, опять нам изгаляться, — ухмыльнулся Фред.
— Нет.
— Что?
— Я пойду.
— Гарри? А ты петь-то умеешь?
— Умею, — осклабился Поттер, подымаясь из-за стола.
Под удивлённые перешёптывания, он подошёл к преподавательскому столу. Теперь-то он понимал почему Риддл кроме боевой магии заставлял его учиться правильно и аккуратно есть, ходить, постоянно держать осанку, танцевать… ну и петь — куда же без этого.
— Профессор Макгоннагал, мне бы гитару.
— Прошу вас, Поттер, — декан взмахнула палочкой, роняя в руки Гарри гитару. Тот бережно положил её на пол и что-то прошептал, поводя палочкой. И, когда гитара сама по себе выдала первые аккорды, запел.
Эти слова, эти строки, этот мотив — они сами приходили ему в голову, едва Гарри вспоминал о тихом и мёртвом на первый взгляд городе… городе тумана… Сайлент Хилле…
Он вкладывал в песню пережитый им страх и ужас, ярость и отчаяние, злобу и ненависть, боль и радость… всё что он пережил ТАМ — это было в музыке и словах…
И Гарри ясно видел, как песня едким туманом вползает в души слушающих его людей. Словно он принёс часть Сайлент Хилла с собой. Он видел, как пропадают с лиц улыбки, как радость исчезает из глаз… теперь он мог не бояться дементоров — ведь он сам был таким же…
Он допел и устало махнул рукой, останавливая гитару.
— Я считаю, — поднялся из-за стола Дамблдор, — что у нас есть победитель. Поздравляю, Гарри.
Но когда парень шёл к своему столу, его спину жёг задумчиво-подозрительный взгляд директора.
«Чёрт, раскрыл себя как полный идиот… надо ведь было так лопухнуться… придурок… и чему меня учили? Теперь придётся быть втройне осторожнее…»
«Что-то не так… каким-то другим приехал мальчишка. Более… сильным? Всё складывается из мелочей… гордость в походке, хищная плавность движений, явное знание этикета… да ещё и эта песня!.. Нужно будет за ним присмотреть… усилить наблюдение…»