-- Они бы все погибли. Копья и ножи -- не оружие.
-- Возможно. Но они бы сражались.
-- А если бы у вас в руках был под водой только нож, а не старый лучевой пистолет, вы бы тоже бросились на криспу? Наступила полная тишина...
-- Не знаю точно... Конечно, я бы очень боялся, но, я думаю, я бы бросился на криспу с ножом, -- сказал я.
-- Почему? Это же бессмысленно! Верная гибель!
-- Не знаю... но так бы надо было поступить.
-- А почему?
-- Ну, не знаю. Если бы я этого не сделал и остался жить, я бы никогда не простил себе этого. Так мне кажется.
-- Вы бы хотели, чтобы политоры сделали вашу фигуру из камня или металла?
-- Нет, -- сказал я. (Горгонерр улыбнулся.)
-- А вы учитесь? Хорошо? И где?
-- Нормально учусь. Но в специальном технициуме. Через четыре года меня будут считать ученым.
-- Вот это да! А что вы будете делать?
-- Конструирование космических кораблей.
-- А сейчас они у вас хорошие, быстрые?
-- Да, но хуже ваших. Мы летели, правда, на маленьком космолете, но и на большом мы не смогли бы долететь сами.
-- А почему? Высокие нагрузки для конструкции?
-- Нет. Мы так далеко от вас, что нашего топлива просто не хватило бы до Политории, нужное количество просто не поместилось на корабле. Нас к вам любезно доставил уль Карпий, приняв к себе на борт.
-- Неужели мы больше не увидимся?!
-- Ну, почему? Когда мы доберемся до Земли, мы пошлем в космос другой корабль и оставим в космосе межпланетную станцию, через которую будем общаться и дальше.
-- Ура! Ура! Ой, надо же!
-- Так что ждите наших сигналов. А через эту станцию мы можем обдумать и нашу новую встречу в будущем.
-- Здорово! А вам нравится девочка Оли, которую вы спасли?
-- Нравится. Она очень красивая!.. Вообще, все политоры и геллы очень красивые.
-- Вы сказали: политоры и геллы. Геллы -- тоже политоры.
-- Но они умеют летать, они особый вид политоров.
-- А у вас-то есть на Земле криспы? Вернее, в воде.
-- Есть. Но я их никогда не видел. Только в кино.
-- И все равно не испугались?
-- Да, испугался я. Все вышло как-то само.
-- А когда вы закончите ваш технициум, вы сразу женитесь?
-- Ну как это сразу вот так?! Не думаю.
-- А почему?
-- Я женюсь на девочке, если сильно ее полюблю.
-- А если она очень-очень богатая?
-- Но ведь не полюблю же я ее из-за богатства, верно?
-- А у нас по-всякому бывает. Сколько угодно.
-- И у нас тоже, -- сказал я.
-- Значит, вы очень хороший?
-- Со стороны виднее. Не думаю. Я, например, обжора, и однажды съел десять пирожных -- это такие сладкие длинные и круглые штучки. Чуть не умер!
Чтобы специально услышать детский политорский хохот, я на пару секунд оторвал от себя присоску плеера.
-- А еще ваш папа может вам запретить жениться так быстро, да? И мама.
-- Запросто, -- сказал я. -- Папа у меня строгий, отшлепает по попе -и все дела. -- И я показал, как это выглядит. Опять хохот, и среди него:
-- А нас родители не бьют. Когда наказывают, запирают на целый день в комнату, совершенно темную. (Горгонерр напрягся.)
Разумеется, вопросов и ответов было куда больше. О Сириусе -- тоже. Одна девчушка-гелла никак не могла понять, что такое "корова" и как можно с ней управляться. Никто не мог понять, зачем корову доить руками или даже механическим способом, что она, дура, что ли, что не может отдать молоко сама. Кое-как я понял, что в лесах Политории водится нечто вроде коровы, да еще с длинным острым рогом над носом. "Буйвол" этот свиреп и опасен, и окажись он под водой, то еще неясно, кто бы кого победил: криспа этого хурпу или хурпу ее.
Я ничего уже не слышал, кроме шума в зале, и тут же мне в голову буквально ввинтилась некая мысль о Латоре и об Ир-фа...
4
Думая, что я плохо слышу с балкона, Пилли сказала:
-- Не знаю, как совпадают наши виды генетически, и если бы вы не были полны (в этом я уверена) любви к Митиной маме, я бы согласилась стать вашей женой, уль Владимир. Что-то в вас, землянах, есть... такое...