— Но три-то билета ты можешь выучить? Мне же придётся представителя из ГОРОНО пригласить, — не уступала Агнесса.
— Ладно, — я махнул рукой. — Только мне сейчас готовиться некогда, я пятого приду за час и почитаю всё, что требуется.
— Вот это разговор! — Директриса встала и пожала мою ладонь. — Кстати, за песню тебе большое человеческое спасибо. На урок-то пойдёшь, у вас сейчас последний, литература?
«Пойдёт, пойдёт, — ответил за меня голос в голове. — Ученье — свет!»
«Если только на литераторшу посмотреть», — ответил про себя я.
— Если только по литературе что-нибудь занимательное послушать, — сказал я вслух.
* * *
Моё появление в школе, неожиданно внесло сумятицу в коридорах учебного учреждения. Всем вдруг захотелось посмотреть на мою легендарную личность, пожать руку, хлопнуть по плечу. Дошло до того, что мне самому захотелось какого-нибудь хлопнуть. И отвечая множество раз на вопрос, как мы сыграем в Ленинграде, я не выдержал и брякнул:
— Счёт сказать не могу, но крови будет море. Мы ещё по Череповцу с Ленинградом в контрах.
А вот на уроке, я опять клевал носом, наверное, потому что наше вечернее образование специально задумали для того, чтобы лучше подготовиться к глубокому и сладкому сну. И даже красавица литераторша Виктория Тихоновна была бессильна, ведь минут за пять до звонка я всё же с громким стуком и под хохот великовозрастных школьников уткнулся лбом в парту. Хорошо хоть обошлось без синяка и без очередного устного замечания. Само собой после школы, чувствуя свою вину, я вызвался подвезти учительницу до дома.
— Вы, Тафгаев не имеете морального права, после того что вы устроили на уроке предлагать мне такое, — высказала мне Виктория Тихоновна, но всё же села в машину.
Потому что на улице заморосил дождь, подул холодный ветер и идти по тёмным улицам Автозаводского района было не совсем безопасно. И ещё что-то своё беспокоило литераторшу. «Наверняка дома что-то произошло», — подумал я, и в душу лезть не стал. Я аккуратно завёл «Волгу» нашего прославленного вратаря, к особенностям которой уже приспособился и вырулил на улицу Юлиуса Фучика.
— Все как с ума сошли, только и разговоры о вашем хоккее, — немного раздражённо бросила учительница, когда мы выехали на проспект Ленина.
— О чём ещё говорить после работы? — Я остановился на светофоре. — Ток-шоу дурацких по телику не показывают, ещё более дурацких телесериалов тоже. Да и самих телевизоров-то у многих пока нет.
— В школе нужно говорить о школе! — Выпалила Виктория Тихоновна. — Никаких интересов кроме хоккея! И во всём виноват ты. Без тебя всё было спокойно.
— Как там, у классика? — Я выехал на проспект Жданова. — Кошка бросила котят, Иван Тафгаев виноват.
— Останови здесь! — Учительница словесности не выдержала издевательств над её родным предметом и попыталась на ходу открыть дверь.
И хорошо, что я в хоккей играю, а не в городки, в которых реакция не самое главное. Поэтому каскадерский трюк вовремя мной был предотвращён. А Виктория Тихоновна вдруг без повода разрыдалась.
— Приехали, — сказал примирительно я. — Вон ваш подъезд.
— У меня мужа из газеты уволили, — учительница достала платок и промокнула им глаза. — Мы ведь сюда из Москвы приехали за романтикой производственных будней. Муж хотел написать роман. А сам застрял в заводской газете.
— И теперь романтики нет, остались одни будни, — понимающе закивал я головой. — Всё равно это не повод выпрыгивать на ходу из машины. А работы у нас в СССР завались. Можно на радио пойти, на телевидение.
— Да, не уживчивый он. Опять о всеми разругается. А может быть, ты ему дашь интервью? — Литераторша посмотрела на меня как на мессию. — А он его отправит в Москву в «Правду». Ты ведь теперь прямо легендарная личность.
— Да, от станка доигрался до хоккея с шайбой, — я усмехнулся. — Во вторник после экзамена в нашей школе уделю вашему мужу столько времени сколько понадобиться. Я ведь его должник. Без его статьи, в нашу многотиражку, меня бы Прилепский не взял бы на просмотр в «Торпедо» на свою голову.
Глава 12
На утреннем воскресном занятии во дворце спорта «Торпедо» все были как штык. Восемнадцать человек основного состава, плюс третий вратарь Вова Минеев и ещё два нападающих Саша Соколовский и Петя Пахомов, к которым я поставил Витю Доброхотова, чтобы получилась четвёртая тройка нападения.
«Когда появится Бобров, как это не печально, придётся раздать часть игроков в другие команды, — думал я, пока для разминки раскатывался вместе со всеми. — Для всех, в конечном счёте — это будет хорошо. На тридцать две игры чемпионата, точнее уже на тридцать одну, нам и двадцати человек хватит. Чемпионат СССР — это не НХЛ, где рубятся восемьдесят две игры за сезон».
— Сегодня начнём с розыгрыша атаки в быстром нападении, когда на двух защитников выкатываются три нападающих, — скомандовал я по окончании разминки. — Игорь Борисович! — Обратился я к скучающему Чистовскому. — Возьмите секундомер и поруководите очерёдностью, пожалуйста. Десять секунд на атаку.
Исполняющий обязанности тренер, скрепя сердце, взял в руки секундомер и свисток. А дальше зазвучала симфония, сотканная из звуков режущего коньками льда, щелчков по шайбе, выкриков, свистков и негромко мужского матерка. После игры три в два, плавно перешли на розыгрыш двое на одного.
— Иван, — во время небольшой игровой паузы ко мне подъехал капитан команды Лёша Мишин. — Я со своей первой пятёркой серьезно поговорил. С этого дня впрягаемся по полной, режимим, пашем на тренировках и вообще…
— По плодам их узнаете их, — улыбнулся я.
— Чего? — Не понял меня Алексей.
— Я говорю, время покажет настоящую стоимость слов, — сказал я и рванулся выполнять упражнение, потому что Чистовский скомандовал нашу с Ковиным очередь.
Второй час двухчасовой тренировки посвятили отработке ловушке в средней зоне и контролю шайбы в позиционном нападении. Исполняющий обязанности тренера Игорь Борисович быстро втянулся в процесс и уже сам подсказывал наши ошибки, которые со стороны были виднее. А за десять минут до конца я предложил каждому исполнить по хоккейному буллиту. Во-первых, мне захотелось посмотреть, в какой форме находится наша вратарская бригада, а во-вторых, проверить в какой форме нападающие.
— Не берите Соколовского в Ленинград вместо меня, — подъехал ко мне Витя Доброхотов. — Я согласен ждать своего шанса.
— С Чистовским сейчас посоветуюсь, — пообещал я. — А если буллиты исполнишь лучше и Соколовского, и Пахомова, то гарантирую, что со СКА шанс у тебя будет.
— Сделаю! — Заулыбался парень.
Ожидаемо битву вратарей выиграл самый опытный в стране Коноваленко, а вот вторым стал Вова Минеев, ну и пропустил больше половины Саша Котомкин. «В преферанс он играет значительно сильнее», — сделал я такой вывод и подъехал посоветоваться по составу на игру против армейцев Ленинграда к Игорю Борисовичу. Не всем заявка из восемнадцати человек понравилась. Но пока открыто в лицо мне никто не высказал свои недовольства. Изменение по сравнению с первым матчем было одно, вместо Котомкина взяли вторым вратарём Минеева.
— Зря на вечер перед игрой ты всех отпускаешь по домам, — сказал мне Игорь Чистовский. — В прежние времена на базе бы всех заперли, так чтоб мышь не проскочила.
— Не зря, Борисыч. Пусть с жёнами и подругами побудут, — махнул рукой я. — Пусть психологически расслабятся. Парни должны привыкать к профессиональному отношению к делу. А если набахаются, подведут партнёров, то найдём тех, для кого хоккей важнее.
— Слушай, — неожиданно заулыбался Чистовский, — а мне сегодняшняя тренировка понравилась. Никто просто так без шайбы не бегал, не кувыркался. И тактические схемы наиграли, и ребята что называется, поработали в поте лица.
— Добавим к таким двухчасовым занятиям индивидуальные тренировки, и прогресс у ребят пойдет. Нам бы ещё тренера вратарей найти, где-нибудь, — растерянно пробормотал я, так как на лёд выехали представительницы прекрасного пола во множественном числе.
Я попрощался с Игорем Борисовичем и побрёл в раздевалку, как вдруг меня окликнула Яна Снегирёва. «Что-то в последнее время, мы подозрительно часто стали пересекаться», — подумал я, вернувшись обратно на трибуну.
— Вот, просмотр в группу поддержки, — улыбнулась красивой белозубой улыбкой девушка.
— Шустро, — присвистнул я.
— А чего тянуть? Подключила райком комсомола, позвонила в школу олимпийского резерва по фигурному катанию и вуаля, — Яна указала на лёд, где было уже тесно, как на катке в выходной день.
— Детей что-то много, — заметил я.
— Отсеем, ты мне поможешь? — Снегирёва сделал умоляющий взгляд. — Или у тебя времени сегодня нет?
— Как раз сегодня в воскресенье свободен до завтрашнего утра. Только переоденусь и душ приму.
«Всё лучше, чем сейчас киснуть на базе», — подумал я по пути в раздевалку.