— За что будем оформлять товарища Тафгаева, хоккеиста из горьковского «Торпедо»? — Козырнул Сидоров.
— Так ты хоккеист что ли? — Разочарованно протянул «старшой». — Бесплатный совет, не шути так больше. Мы тут самого Брежнева охраняем от посягательства империалистов. Все на нервах. Может, бахнешь с нами по чуть-чуть?
— Не, спортивный режим, завтра с «Химиком» из Воскресенска играть. — Я тоже козырнул, приложив руку к своей интеллигентской шляпе.
А парад на Красной площади неожиданно для меня начался с демонстрации военной техники и четкого чеканного шага бойцов московского гарнизона. «Что ж это они? — подумал я. — И 9 мая маршируют и 7 ноября перед мавзолеем навытяжку ходят? А сколько ещё репетируют? Наверное, им бедным и из автомата пострелять некогда. Чуть какая заваруха, парадные войска — первые кто даст стрекача, пока дети рабочих и колхозников отстреливаться будут».
— Ну что там сказали? На Брежнева посмотрел? — Спросил Боря Александров, когда я вернулся к своим хоккеистам на левый край зрительской колонны.
— Не будет сегодня Брежнева, — шепнул я «Малышу». — Двойника в специальной бронированной папахе и пальто на мавзолей выпустят рукой махать. Не та нынче политическая обстановочка.
— Аха, так я тебе и поверил, — хмыкнул Александров. — Кто вчера сказал, что сам Тарасов приедет в гостиницу со мной знакомиться специально в двенадцать часов ночи, чтоб внимание не привлекать? А я как дурак в фойе ждал. Теперь веры к тебе нет!
После танков, бронированных машин, пушек и ракет всевозможной дальности на площадь выпустили колонну спортсменов из разных спортивных обществ. От сотен, развивающихся на ветру красных флагов голос в моей голове сбрендил и начал горланить, как пьяный мужик летом под открытыми из-за жары окнами:
Кипучая! Могучая!
Никем непобедимая!
Страна моя, Москва моя!
Ты самая любимая…
«Слышишь ты, Лебедев-Кумач! Я же пообещал, что в комсомол вступлю до конца года, так и ты будь человеком. Заткнись, пожалуйста!» — взревел я про себя.
— Иван, тебе плохо? — Потряс меня за руку Боря Александров. — Вид у тебя какой-то бледный.
— Пока терпимо, — сквозь зубы проговорил я, поминая всеми нехорошими словами шамана-недоучку.
Нет, кое в чём он мне помог, я перестал бросаться на каждую юбку, но нездоровый заворот мозгов на почве идейного коммунизма иногда просто сводил с ума. И слава всему разумному человечеству, после спортсменов нескончаемым потоком на площадь вылилась великая армия труда, которая плавит металл, строит новые города и проникает во все тайны вселенной. Потому что, поорав вместе с подвыпившим рабочим классом залихватское «ура» голос в голове охрип и замолк.
«На долго ли?» — подумал я, рассматривая метровые портреты Ленина, Брежнева и прочих пока живых членов ЦК, а так же читая всевозможные лозунги, среди которых были и не совсем про труд. Например, рабочие какого-то предприятия несли такую растяжку: «Позор израильским агрессорам!», или вот ещё: «Американские агрессоры вон из Индокитая!». В общем, спустя час такой «веселухи», я потащил «Малыша» прочь с Красной площади.
Лучше бы по воротам лишний раз пощёлкал! Ненавижу массовые зомбирующие население театральные действия, где всегда желаемое выдают за действительное. Парады, демонстрации, шествия, а позже вырастут как грибы после дождя всевозможные корпоративы, где все как один, подогреваясь горячительными напитками, будут кричать однотипные лозунги: «Слава нашему директору, самому директорному директору во всём мире!».
— А чё мы так рано ушли? — Спросил мне Александров.
— Тебе, Борис, через неделю шестнадцать стукнет, совсем уже взрослый станешь. Так вот запомни, когда вот так скандируют с трибуны, слава тому-то и тому-то не верь. Это всё для вида. Потому что настоящее признание, это когда ты после выхода на пенсию сможешь раз в год отдохнуть на море, поправив там здоровье, или по миру попутешествовать, осмотреть руины прошлых цивилизаций. А когда у тебя пенсия 80 рублей и до кучи множество профессиональных болячек, то быстро приходит осознание, что тебя с добрыми словами этими, мягко говоря, обманули.
— Да ладно, подумаешь 80 рублей, говорят, что скоро при коммунизме в будущем вообще денег не будет, — отмахнулся «Малыш».
— Правильно говорят. И денег не будет, и цены в космос улетят. — Хмыкнул я, вспоминая девяностые и последующие тревожные годы.
* * *
В тот же день ближе к ужину в гостинице «Юность», после лёгкой часовой тренировки на льду дворца спорта «Лужники», Сева Бобров познакомил меня с интересным человеком, журналистом Владимиром Пахомовым.
— Вот, познакомься, это Владимир Николаевич, пишет про меня книгу, — похвастался Сева, присаживаясь с незнакомцем в очках, примерно сорока лет, за столик в гостиничном ресторане.
— Ну-с, молодой человек, о чём хотите поведать миру? — Хитро улыбнулся журналист.
— Вот хочу открыть людям глаза, — доверительно тихим голосом сообщил я. — Земля на самом деле плоская и покоится на двух слонах.
— На трёх, — поправил меня Пахомов.
— Об этом и будет статья в «Очевидное и невероятное», что третий слон ушёл, — я серьезно посмотрел на обоих мужчин. — Правда куда делся капризный слоняра достоверно не известно, наука ещё не дозрела до таких глубин мироздания. Телескоп нужен специальный, который позволит заглянуть за грань.
Сева Бобров глупо улыбнулся и как бы невзначай принюхался, не хлебнул ли я лишку на демонстрации трудящихся за Великий октябрь, за текущий ноября и за следующий за декабрём новый год.
— Молодой человек шутит, — догадался Николай Пахомов, вынимая из портфеля толстый блокнот и, наверное, любимую трёхцветную ручку. — Кстати, пока мы не начали разговор, вот свежий номер «Советского спорта». А вы молодцы пока в тройке держитесь. И ты Иван хорош, лидер гонки бомбардиров:
____________________И_____В____Н____П____РАЗНИЦА____ОЧКИ
Динамо (М.)_________12_____7____4_____1_____44 — 28______18
ЦСКА (М.)___________10_____6____3_____1_____54 — 33______15
Торпедо (Г.)_________11_____6____3_____2_____49 — 40______15
Спартак (М.)_________11_____4____2_____5_____43 — 41______10
СКА (Лен.)___________11_____4____2_____5_____33 — 37______10
Химик (Вск.)_________11_____4____0_____7_____37 — 39______8
Крылья Советов (М.)__10_____3____2_____5_____37 — 38______8
Трактор (Чел.)_________9_____1____4_____4_____26 — 40______6
Локомотив (М.)_______9_____2____0_____7______24 — 45______4
Бомбардиры: Тафгаев — 10 шайб + 6 передач, Харламов и Мальцев — 9+6, Викулов — 11+2.
— Он бы ещё поменьше кулаками махал, и цены бы ему не было, — высказался обо мне в третьем лице Сева Бобров.
— Вот об этом Владимир Николаевич мы сейчас и поговорим, — сказал я.
После непродолжительных споров между мной, Бобровым и журналистом Пахомовым статью было решено назвать «Такой хоккей нам нужен». Главный посыл её был следующий, автором вначале задался вопрос: «Нужны ли хоккейным клубам свои «милиционеры» на льду? То есть специальные игроки, которые будут охранять лидеров команды от посягательств хоккейных хулиганов?». Далее приводился пример с тем, как почти безнаказанно били в игре Всеволода Боброва, сломав ему на всю жизнь колено, обокрав тем самым весь наш Советский спорт, лишив страну множества побед на международной арене. А было бы это так, если бы хулиган на спортивной площадке заранее знал, что его самого могут в отместку покалечить? Вывод напрашивался сам собой.
Затем всем любителям хоккея в статье сообщалось, что не за горами игры против сильнейших профессионалов из Канады, которые в борьбе против Мальцева, Фирсова, Викулова и Харламова долго церемониться не станут. Потому что поражения советским спортсменам для канадских хоккеистов могут нанести серьезные репутационные и финансовые потери. Кто защитит здоровье нашим звездам спорта? Кто сделает наш и международный хоккей чище?
— Вроде неплохо, — устало улыбнулся Владимир Пахомов. — И теза, и антитеза всё на месте. Я представляю вал писем, когда болельщики прочитают, что под угрозой находится здоровье их драгоценных кумиров. И это не ирония.
— Очень правильный материал, — пролепетал Сева Боров, потирая больное колено.
— Всё верно. Написано выдержано, без истерик, чётко по-деловому. — Согласился я. — Кстати, вот ещё интересная тема на будущее. — Я ткнул пальцем в «Советский спорт» в таблицу лучших бомбардиров. — У меня здесь указано всего 6 передач, а я их сделал в два раза больше. Да я просто уверен, что Мальцев и Харламов отдали по 16 голевых пасов не меньше. Почему только пас под непосредственный голевой бросок считают результативной передачей? И почему не считают вторые передачи? Если мы хотим развивать красивый советский комбинационный хоккей — вторые передачи просто обязаны засчитывать. Например: вся тройка нападения влетает в зону атаки, разыгрывает шайбу и забивает её, а гол и пас в статистике достается только двоим, или вообще лишь гол — одному, несправедливо!