Сегодня пустоши были спокойны. Толи оборотни так действовали на живность, то ли просто мы выехали в удачное время и мигрирующие стаи хищников нас не задевали, но радоваться и успокаиваться было рано. Сколько раз я вот так расслаблялся и госпожа удача поворачивалась ко мне филейной частью. Надо быть на чеку.
Песчаные пирамиды мы преодолели быстро. Передовой дозор из пяти ханов обследовал их до нашего прибытия. Багги ехала тяжело, оставляя глубокие следы на песке. Груз она везла основательный, и я боялся, что машинка не выдержит, поэтому ехал медленно. В особо вязких местах, где ветер нагнал кучи песка, мои пассажиры спрыгивали и толкали машину. В попутчики мне достались три хмурых парня, которые тяготились обликом людей. Они чувствовали себя менее защищенными, а в некоторых случаях беззащитными. Я не понимал их ворчания. Сила у них осталась, скорость тоже. Шерсть только потеряли и вытянутые морды. А человеческий облик все равно не скрывает их сущность, когда с ними разговариваешь невольно взгляд упирается в клыки, мелькающие во рту. Маленькие по сравнению с теми, которые у них появляются в боевой ипостаси, но не для людей конечно. Такими зубищами спокойно можно перекусить руку взрослому человеку. Жрут все подряд, а зубы крепкие и белые с печалью подумал я. Мои цивилизованные зубы через раз желтые от курева и кофе, да и пара пломб напоминают о том, что они далеко не совершенны. А о регенерации я уже не говорю, прям тоску наводят своими детскими обидами. Надо их пошевелить, пусть делом займутся.
— Хек, ты разобрался с костью Я обратился к парню, сидящему рядом со мной на пассажирском кресле. Он презрительно хмыкнул.
— Разве это оружие. Он подкинул кость. — Настоящее оружие это спицы смерти. Его лицо озарила радость и задумчивость одновременно.
— Голову оторвет, заморозит и сожжет, чем не оружие И все это на приличном расстоянии в полной безопасности для стрелка. Он оскалился и зарычал.
— Это оружие трусов и слабаков! Истинная радость схватки доступна только в настоящем бое лицом к лицу. Когти против когтей и не важно из чего они сделаны. Я ухмыльнулся, горячности вроде бы взрослого человека.
— Спокойней, я не заставляю тебя менять свои взгляды на жизнь, я просто говорю, что для нашей ситуации это идеальный шанс довезти раненных до лагеря. — Я уверен, что спицы оружие мастеров, но это оружие ближнего боя, а нам сейчас это не подходит. Ты сам посуди, сколько мы сможем убить врагов, прежде чем нашим раненным друзьям придется вступить в бой. Так, что хватит мечтать, контролируй свою сторону. Он недовольно зарычал и отвернулся.
Тоже мне обидчивый нашелся. Я уже был не рад, что взял с собой эти спицы. Оборотни в первый момент чуть не передрались за право владеть ими, только подзатыльники Хана всех и успокоили, а то порвали бы друг друга. Успокоиться, то успокоились, но многие затаили обиду и всю дорогу были хмурыми, что мне не добавляло настроения. Хек поднял руку с раскрытой ладонью вверх, я остановился. О знаках мы договорились заранее. Немногословные оборотни с большим энтузиазмом отнеслись к моей идее и заучили все придуманные мной знаки буквально за пару минут. Пока их было мало, но я решил пополнять мой язык жестов по обстоятельствам. Раскрытая ладонь, поднятая вверх, означала, что оборотень заметил движение, но неуверен в том, что видел. При этом сигнале я должен был остановиться, а Хек выйти и проверить свои подозрения, остальные, прикрывали его, находясь возле машины или в ней.
Так мы делали, когда рядом не было оборотней и мотоциклистов, которые должны были отъезжать от нас, следуя легенде каравана, и выполняя роль дозора. Сейчас был, как раз такой вариант. Надо было проверить своими силами. Хек вылез из машины, немного постоял, потом решительно положил кость в машину, скинул туда же одежду и начал перевоплощение, да так быстро, что я его не успел остановить. Вся наша конспирация летела к черту. Хек в это время уже рванул с места и устремился к россыпи небольших барханов и насыпей, которые сиротливо высились в сплошном море пустошей. Я сплюнул с досады. Оборотень за пару минут покрыл невероятное расстояние и скрылся за невысокими барханами. Оттуда сразу послышались крики и выстрелы. Вот дерьмо! Я развернулся посмотреть на остальных и как оказалось вовремя. Эти инвалиды уже собирались спрыгнуть на землю.
— Сидеть на месте!!! Я заорал, страшно выпучивая глаза. — Вы куда претесь! Вы же ходить то не можете еще нормально, а тоже в драку лезете!! Парни переглянулись и набычились.
— Там наш брат, ему требуется помощь. Они упрямо наклонили головы и спрыгнули на землю, припадая на больные ноги. Вот уроды, мать вашу.
— Сидите, охраняйте груз!! Без мяса все ваши загнуться. Они переглянулись, потоптались на месте. Я навесил на себя оружие и вылез из машины.
— Неужели вы думаете, что тем, кто напал на вашего брата, нужны ваши шкуры Они переглянулись.
— Им нужна техника и наши вещи, так, что сидите здесь и охраняйте, а я помогу вашему брату. Если он еще живой подумал я.
Добежав до барханов, я осторожно забрался на один из них. Этот находился в стороне метрах в тридцати от того, за который забежал оборотень, поэтому мне были хорошо видны все последствия боя. Пара мертвых тел шантов и оборотень лежащий в луже крови. Вот, черт. Я не спеша осмотрел окрестности. Оборотень еще был жив и оставить его могли только с одной целью, как приманку для других. Надо было решать, что делать. Пойду сейчас его спасать или меня подстрелят или обойдут барханы и возьмутся за мою машинку. Интересно чем они его так, вроде обычные пули его не берут Надо будет у ребят поинтересоваться. Стрелять в меня смогут только из-за трех барханов, которые располагались напротив моего убежища, можно обойти шантов по широкой дуге и ударить в тыл. Так и поступлю. Не знаю, почему я был уверен, что это шанты, но вот уверен, что они и все тут. Я по-пластунски стал огибать барханы. Черт, много времени потрачу, бандиты могут потерять терпение. Надо двигать костями быстрее. Я ускорился, извиваясь всем телом, как змея.
О как!! Да, у нас тут просто демонстрация, какая-та. Такое кол-во шантов я видел первый раз. Я лежал за грядой и отплевывался от песка. Метрах в пятидесяти, за барханами расположилось порядка пятидесяти шантов. Все без техники. Я почесал затылок. Странно, как-то видеть бандитов без техники, да и обидно. Трофеев не будет, а задницу однозначно надерут, машина им моя нужна, как воздух. Но ничего, техники нет, значит все тащат с собой, а такие в карманах много чего держат. Полежав немного, поделил шкуру неубитого медведя и решил не мудрить, а просто закапаться поглубже в песок и открыть огонь. Я очень надеялся, что шум все же привлечет моих попутчиков. Ничего более подходящего в голову не лезло, все же пятьдесят человек, это тебе не десять, но они от нас точно не отстанут, а так есть шанс, что засранцы отвлекутся на меня, а не на мою машину и тем самым подставят спины моей кавалерии. Расслабляет, когда у тебя жизней, как у кошки.
Я перекинул со спины винчестер, прицелился в толпу, задержал дыхание особо не прицеливаясь, но все же выбирая по кому стрелять и нажал на спуск. Ничего не произошло. Что, за черт Я наклонился к винчестеру, чтобы осмотреть курок, удерживая его в нажатом состоянии и не отводя от цели. Белая вспышка меня ослепила, из глаз полились слезы, температура резко упала, плечо стало деревянным. Все это и в один момент, меня выбило из колеи, я хватался за плечо, а потом тер глаза, рукой на которую уже прилипли песчинки, добавляя проблем моему зрению и продолжая плакать. Что случилось Какого хрена, мой маленький друг морозко, плюнул таким зарядом, что и дед мороз со своим посохом бы позавидовал Я попытался успокоиться и одновременно вжаться глубже в песок, я ощущал себя ящерицей, которая прячась от опасности, закапывается в песок. Я со страхом представлял, что со мной сделают злые, замороженные гоблины, когда найдут меня в таком состоянии. И еще у меня в голове пульсировала мысль, что было бы с моими глазами, если бы я не наклонился к курку и тем самым уменьшил воздействие вспышки на мои бедные глаза.
Я же даже защищаться не смогу, слепой, как котенок. Уййййй, как плохо то. Хмм. Странно, но никто не спешил сдирать с меня шкуру. Я прекратил себя жалеть и прислушался к окружающему меня миру. Звуки были, но обычные, те, которые я уже привык слышать, находясь в одиночестве на просторах суровых пустошей и песчаных барханах этой планеты, звуки природы. Не было криков боли, крепких выражений, топота приближающейся расплаты, не было ожидаемых выстрелов. Я усиленно начал моргать, меня разбирало любопытство, я уже забыл о том, что пару минут назад простился с жизнью, я забыл, что только недавно пытался похоронить себя под тоннами песка, чтобы меня не было видно. Знания сила!!! Вот, так лежать и даже не посмотреть.
Нет!! Как можно, ведь так интересно, куда подевалась толпа злобных гоблинов. Жутко интересно. Мои усилия не прошли даром, я уже мог видеть на пару метров перед собой и усиленно продолжал моргать. Чтобы сфокусировать зрение я первым делом посмотрел себе под ноги, пытаясь найти винчестер, или вернее то, что от него осталось. Множество кристалликов льда хаотично валялись на песке. Сразу же появилось желание подняться и посмотреть что же стало с людьми если с винчестером такое. Пришлось себя одергивать и не вылизать из своего укрытия пока я не приду в норму. Ну вот, наконец-то, глаза еще щипало, но видеть я мог нормально. А посмотреть было на что. На том месте, где кучковалась толпа шантов. Теперь красовались три белоснежных холма. Такие прозрачные, ледяные обычные айсберги в сердце пустыни. Внутри этих прозрачных глыб были заметны фигуры шантов в разных позах. Одни лежали, другие сидели, некоторых смерть застала в прыжке и это выглядело так безобидно и даже комично, что я только через некоторое время понял, что только, что убил около пятидесяти живых людей, плохих, злобных, но живых. Надо, было, что-то сказать, но в голову лезли, одни глупости, типа, как я теперь буду доставать трофеи и сколько придется ждать, пока вещи разморозятся, если я не смогу их сам оттуда выковырять.
Я вздрогнул, от прикосновения. Вяло повернув голову, я посмотрел на Хана.
— С тобой все в порядке Странно, но я заметил в его глазах беспокойство с чего бы это.
— Да, вроде нормально. По крайней мере, лучше, чем у них. Я кивнул в сторону айсбергов. Потом вспомнил, что так и не позаботился о Хеке и дернулся, как от удара.
— Ты чего Хан неуловимым движением оказался передо мной.
— Вы Хека нашли
— Фух, я то думал что-то случилось.
— Он весь в крови был и лежал, как не живой, а я со всем этим дерьмом, забыл о нем. Ты считаешь ничего не случилось!! Все же нервы сдали, не привык я еще к массовым убийствам, своими руками.
— Спокойней друг. Ты просто забыл, что мы не люди. Его оглушили, но пули у них были обычные, поэтому пока он лежал без сознания его тело залечило себя, вытолкнув кусочки свинца наружу. Правда, пуль было несколько больше чем мы можем вынести, но это ничего страшного калибр был мелкий. Сейчас ему нужен долгий отдых и много еды для того, чтобы восстановиться.
— Хорошо, а то я же не знал что для вас смертельно. Мой голос звучал тихо и как-то бесчувственно.
— Для нас только пластик опасен, а все остальное ерунда. Он сказал это буднично, с любопытством рассматривая фигуры, заключенные в ледяные барханы.
Вот это сюрприз!! Такая новость меня вывела из состояния апатии, что впрочем, я не заметил. Как же, заметишь тут, когда любопытство берет бразды правления в свои загребущие руки. У меня на родине оборотни боялись серебра, а тут пластик, обычный пластик!
— Он, что убивает вас Хан повернул ко мне морду.
— Кто
— Ну, пластик. Я проявлял нетерпение.
— Нет. Вернее не сразу. Нам просто плохо становиться. Он попадает в тело и если его не вынуть, через некоторое время он растворяется у нас в организме. Потом там начинают происходить химические реакции. Тело слабеет, и мы перестаем контролировать свой облик. Организм просто сходит с ума, переходя из одной ипостаси в другую. Ханн может выжить, если его организм справиться, но это уже будет больной ханн, такие не могут меняться и остаются в облике людей до конца своих дней.
— И сколько надо пластика, чтобы такое произошло.
Он оскалился.
— Не волнуйся, сколько бы твердого пластика не было, у нас есть время, что бы от него избавиться. Простой твердый пластик нас обжигает и на регенерацию тканей затрачивается очень много времени, но у нас есть время от него избавиться, пока он не растворился в крови. Так, что самое главное, вытащить из тела инородные тела. По-другому действует концентрированный жидкий пластик, который практически сразу впитывается в кровь, после этого процесс необратим. К счастью пока таких пуль у шантов замечено не было.
Чего мне волноваться Судя по его роже, он имел ввиду совсем другое, когда говорил о волнении. Ну да, чужой человек узнает методы уничтожения оборотней, здесь заволнуешься. Причем, думаю за себя, а не за них.
— Да я и не волнуюсь, просто хотел знать, чего ожидать от своих попутчиков. Вы же не бессмертные, как показали недавние события. Он нахмурился.
— Мои братья не могут жить без головы, а демоны открывают их качественно. В его глазах стояла боль.
— Извини, я не хотел, просто я должен знать, как вам помочь если, что.
— Да я понял, не оправдывайся, я тебе верю. Не думаю, что я ошибся в тебе. Ведь ты не умеешь закрывать свои эмоции. Это звучало одновременно, как утверждение и вопрос. Он уставился на меня, своими желтыми глазами, внимательно рассматривая.
— Я не маг, так, что чего не умею того не умею. Я развел руки, давая понять, что вот такой я честный и пушистый.
— Ладно, если ты в порядке, тогда давай пойдем к остальным. В километре отсюда мы нашли оазис. Если ты не против, я бы хотел там остановиться. Он сдвинулся с места и медленно пошел вперед.
— Так, мы же только выехали Я тоже начал движение.
— Не удивляйся, я просто хочу, чтобы все мои воины были в боевой готовности. Твориться что-то странное, на нас охотятся.
— Почему ты так решил
— Так много бандитов в одном месте мы давно не видели. Их патрули всюду, да и те, которых ты убил, тоже странные. Слишком много и без техники. Откуда они Рядом нет ничего, что принадлежит им. Кого они ищут Или кто их на нас натравил Ведь их наверняка сюда привезли заранее. Зачем им было нас ждать. Ну, убили одного беспризорного оборотня, и пошли бы дальше. Так, нет, остались ждать и мало того, еще и засаду устроили.
— Все старо, как мир. Я присел на песок и усмехнулся.