После обеда Скворцов пригласил гостей из прошлого в помещение, расположенное по соседству со столовой. Меблировано оно было не в пример тем, в которых они уже побывали: в одной из стен пылал и весело потрескивал искусственный камин, было несколько мягких кресел и два дивана, поставленные один напротив другого.
- Устраивайтесь, господа, кому где угодно, - предложил Федор и уселся на один из диванов. Воскрешенные последовали его примеру, расположившись на диване напротив.
- Ну? – нетерпеливо сказал Стас.
- Сейчас. - Скворцов посмотрел на часы. Открылась дверь и в помещение вошел седой немного сутулый человек лет эдак под пятьдесят. Федор встал: - Господа, знакомьтесь: Иван Николаевич Решетов, президент Островка Надежды.
Все встали. Решетов подошел и поздоровался с каждым гостем, и каждый представился ему. Рукопожатие Решетова оказалось сильным, ладонь сухой и теплой. Познакомившись с гостями, Иван Николаевич сел в кресло и кивнул Федору:
- Рассказывай, Федор, все как есть.
Федор Джонович Скворцов откашлялся.
- Теперь я в вашем распоряжении, господа, и готов поговорить на интересующие вас темы.
- О бабах, например, - усмехнувшись, предложил Стас и посмотрел на Решетова, тот улыбнулся. – Что-то я пока не одной представительницы прекрасного пола у вас здесь не встречал. Анализы ты у нас, Федя, брал, парикмахер не девица. По коридорам одни мужики расхаживают. Подозреваю, что и змеиный супчик не женщина варила.
- Да, - кивнул Федор, - поварами у нас мужчины работают.
- У вас что, вообще баб нет?
- Женщины у нас есть, - ответил Федор. – Их примерно столько же, сколько и мужчин. Просто заняты они другими делами, а работают на верхних этажах и… на поверхности иногда. Вы с нашими женщинами и девушками еще встретитесь.
- Это обнадеживает, - ухмыльнулся Прохор и подкрутил усы.
- А какими такими делами они занимаются? – Семен скорчил недоуменную гримасу, а потом вдруг хитро ухмыльнулся и подмигнул Стасу: - А, я понял! Бабы у них тут видать только для расплода.
- Часть наших женщин, - продолжил Федор, - работает врачами. Часть, как я уже говорил, работает на поверхности - они занимаются ловлей птиц, грызунов и змей, их забоем и разделкой тушек. Часть…
- Понятно, - хмыкнул Семен. – Всю чистенькую работу мужики меж собой поделили, а грязную на баб свалили.
- Это не так, - возразил Федор. – Все трудоспособные члены нашего сообщества заняты в тех профессиях, которым они более всего соответствуют по своим физическим, умственным способностям и психо-факторам. Будущая профессия определяется методом тестирования по окончанию первого этапа начального обучения. Однако… - Федор на секунду замялся, ему на помощь пришел Решетов:
- Есть и еще один параметр, определяющий выбор профессии – генетический… - Он потер переносицу и взглянул на Скворцова: – Видимо, ты, Федор, предложил неверную схему беседы. Вначале надо было рассказать товарищам о нашей проблеме, - почему, каким образом и когда она возникла, - и почему мы вынуждены были прибегнуть к их помощи, а уж потом переходить к ответам на возникшие вопросы.
- Мне тоже кажется, что так было бы правильней, - веско заметил Орлов. – После вашего рассказа, Федор, часть вопросов, думаю, отпадет сама собой.
- Да, наверное…
- Валяй, - милостиво разрешил Воробьев, - рассказывай, чего вы там такого натворили, что аж под землю сбежать пришлось.
- Собственно, мы ничего не натворили, - растерянно начал Федор. - Все произошло само собой. Да и сама проблема… В общем, мы даже не сразу заметили первых признаков ее проявления. А когда заметили, то, не до конца осознав суть происходящего, обрадовались…
- Ближе к делу, сударь, - поторопил Федора Прохор.
- Да, да, конечно… О событиях, происшедших в стране и во всем мире за период до двухтысячного года, вам уже поведал Станислав. Мне он кажется человеком сведущим в вопросах истории. – Скворцов бросил на Стаса взгляд, говорящий об уважении к его знаниям. - А о чем еще не рассказал, обязательно расскажет. Посему сразу перехожу к тому, что произошло после двухтысячного года… За сотню лет, то есть до две тысячи сотого, ничего существенно не изменилось в мире. По-прежнему на Земле происходили локальные конфликты и войны. Экстремисты различного толка организовывали теракты. Мусульманский мир неоднократно то там, то здесь устраивал смуты, и чуть было не вверг человечество в пучину третьей мировой войны. Запасов ядерного, нейтронного, психотропного и прочих видов оружия массового поражения было накоплено столько, что уничтожить жизнь на планете, да и саму планету Земля ничего не стоило. Достаточно было последней капли. И все же эта капля не успела упасть в океан всеобщей ненависти и нежелания понимать очевидное - людям удалось договориться. Три основных державы – Россия, Китай и Объединенная Европа - разработали так называемую «Мирную концепцию существования»...
- А Штаты? – перебил Стас Федора. – Они что же, отказались участвовать в разработке такого серьезного документа?! Как это они так оплошали?
- Соединенные Штаты Америки к две тысячи сотому году утратили свое былое влияние на политику других государств.
Стас злорадно ухмыльнулся.
- …Но когда концепция была принята и рабочая группа разработала «План перехода к мирному существованию», а главы государств Большой Тройки его приняли и подписали, США первыми из всех остальных государств поддержали этот план. И первыми стали разоружаться.
Стас ухмыльнулся еще злораднее и показал «фак». Никто из присутствующих не понял этого жеста.
- …Экономический кризис начала двадцать первого века, - продолжил Федор, - был тяжелым и продолжительным. Но мы с ним справились. Первыми, кто справился с бедой, были китайцы. Потом Россия. Европейские страны тоже кое-как выкарабкались. Для этого им пришлось объединиться. Ввели единую валюту, убрали границы, создали единый руководящий орган. В общем, сообща победили кризис. А вот для США он оказался фатальным. Плюс стихийные бедствия, обрушившиеся на Землю и на американский континент в частности.
- Так им и надо, – заявил Стас, - америкозам.
- Погибли люди, - грустно произнес Решетов. – Много людей… Наводнениями и смерчами было стерто с лица Земли более половины территории всей северной Америки. Треть населения погибла.
Стас смутился и покраснел.
- А ведь американцы нашими союзниками были, - добавил Семен и тяжело вздохнул. – Жалко людей-то.
- Ну а Япония, она как же? – поинтересовался Стас. – Она-то в мое время неслабым государством считалась.
- Япония целиком ушла под воду, - сообщил Федор. – И Европа тоже сильно пострадала.
Все помолчали, отдавая дань памяти погибшим.
- Ну а потом? – спросил Прохор, решив, что Федору пора продолжить рассказ. – Что потом-то было?
- Конечно, - сказал Скворцов, - не сразу и не все страны смогли отказаться от своих амбиций и милитаристских планов. Не все смогли простить обиды, нанесенные им кем-то в прошлом. Но здравый смысл все-таки победил. К две тысячи сто двадцатому году на земле не стало никакого оружия. Не только оружия массового поражения, а вообще – никакого. Оно было уничтожено за ненадобностью. Все страны Земли захотели жить в мире и согласии и совместно решать возникающие проблемы. Мир объединился. Не стало границ…
- Твой отец – американец? – спросил Стас.
Федор кивнул:
- В некотором смысле. Сейчас нет границ и нет понятия национальности и гражданства.
- Он жив?
Федор отрицательно качнул головой, но тему развивать не стал.
- Прости, что я так… о твоих соплеменниках.
- Я понимаю. Ты, Станислав, жил в те времена, когда в мире не было равновесия, а российско-американские отношения оставляли желать лучшего. Россия тогда еще не стала форпостом мирных инициатив, и во взглядах представителей истеблишмента Соединенных Штатов Америки преобладали великодержавные и шовинистские настроения. Я понимаю твою неприязнь и не сержусь.
- Вот и здорово! – воскликнул Стас. – А ты нормальный мужик, Федя!
- Но мы еще не подошли к обсуждению обозначенной проблемы, - напомнил Орлов, вмешиваясь в диалог Стаса и Федора.
- Как я уже сказал, - продолжил рассказ Скворцов, - мы не сразу заметили приближения беды. А ее проявления были такими. В мире понемногу стала исчезать преступность. Сначала исчезли тяжкие преступления – убийства, изнасилования… Только маньяки продолжали совершать злодеяния. Но это были больные люди. Их вычисляли и изолировали от общества в специальных учреждениях. Там их лечили. Не скажу, что очень успешно, но так или иначе, маньяков становилось все меньше и меньше. Содержащиеся в спецлечебницах постепенно умирали, а новых не рождалось. Вскоре преступность исчезла как явление.
- Так разве это беда? – не понял Семен. – Это же здорово! Вы победили преступность, искоренили ее. Правы были Ленин и Сталин. Вот построим коммунизм, говорили они…
- Да помолчи ты пока со своим коммунизмом, - одернул товарища Стас, - дай дослушать! Федя – мужик обстоятельный, рассказывает все подробно. Чую, до самой проблемы он еще не дошел, и победой над преступностью дело не закончилось. Так, Федя?
- Именно так, - согласился Федор. – Удача неожиданно обернулась поражением. Первый сигнал, как это ни странно звучит, пришел со скотобоен. Все забойщики вдруг стали увольняться и искать другую работу не связанную с насилием над животными. Это стало проблемой номер один. Подавляющее число людей употребляет в пищу продукты животного происхождения. А где их взять, если свиней и коров некому забивать? Потом остановили свою деятельность научные лаборатории, в которых для проведения опытов приходится использовать жизни животных – крыс, хомячков, собак, обезьян. Наука практически встала в тупик. А чуть позже руководство клиник, больниц и госпиталей забило тревогу – мужчины-врачи отказывались работать хирургами, переквалифицировались в терапевты. Были и другие проблемы. То есть все учреждения и предприятия, где применялись процессы, связанные с причинением боли живому существу, пусть даже не явным, опосредованным, стали испытывать дефицит кадров. Это было похоже на пандемию непонятной этиологии… Ответ пришел от генетиков и ответ неутешительный - люди стали мутировать.
- Чего люди делать стали? Мундировать? – спросил Воробьев. Впрочем, это слово не поняли ни Юрий, ни тем более Прохор. Лишь Стас, в свое время увлекающийся научной фантастикой, да и будучи современным образованным парнем, наслышанном о достижениях науки в области генетики и генной инженерии, все понял и перевел товарищам слова Федора на понятный им язык:
- Меняться стали люди, понимаете, мужики? Человеческий организм стал меняться. У людей вот тут вот, - Стас постучал себе по голове, - что-то сдвинулось… Ну и не только тут. Короче, пропало кое-что, отвечающее за силу характера. – Он повернулся к Федору и сказал: - Так доходчивее.
Федор кивнул, соглашаясь.
- А я один хрен не понял, - досадливо поморщился Воробьев. – В чем проблема-то! Не могёте скотину бить, не бейте. Наесться и картошкой можно. А собачек, что в лаболаториях мучают, мне всегда жалко было.
- Примерно так мы и рассуждали, - сказал Федор. – Потребление мяса резко сократилось. Это не беда. Как правильно заметил Семен, насытиться можно и овощами. Некоторые научные программы были свернуты. Кроме того, оказалось, что не во всяком человеческом организме произошли столь сильные мутации. А именно: у большинства женщин они были незначительными, а у некоторых вообще никаких изменений в геноме не было выявлено.
- Вот тебе и слабый пол! – воскликнул Стас.
- У женщин априори агрессивности меньше, чем у мужчин, - пояснил Федор. - Поэтому они и оказались менее подвержены мутациям… Это обстоятельство оказалось как нельзя кстати. Большинству женщин пришлось сменить свои профессии. Скотобойни заработали. Не все и в меньших объемах, но заработали. Научные программы были продолжены. В клиниках хирургами стали работать женщины.
- Теперь все понятно, - задумчиво произнес Орлов. – Могу предположить, что произошло дальше. Когда мужчины утратили способность причинять боль другому живому существу, они потеряли и способность сопротивляться насилию, направленному против них самих. И, конечно же, этим кто-то воспользовался. На Россию напали, так?
- На Землю, - уточнил Решетов.
- Они? – спросил Стас, многозначительно посмотрев на Ивана Николаевича и кивнув куда-то вверх.
- Они, - грустно сказал Федор и вздохнул. – Тщательно подготовились, выждали подходящий момент и… осуществили вторжение. Сначала они свои базы на других планетах солнечной системы организовали. На Юпитере, Марсе, а как позже выяснилось, даже на Луне у них базы были. И уже довольно давно.
- Эркюль Савиньен де Сирано де Бержерак… - пробормотал Прохор Сокольский. – Он явно о чем-то таком знал. Или догадывался…
- Что? – переспросил Скворцов.
- Нет, нет, ничего. Я слушаю.
- А как же космонавтика? – удивленно спросил Стас. – Как насчет исследований космического пространства - полеты на другие планеты и все такое?.. Вы что же, не могли всей этой возни раньше заметить и подготовиться, как положено?..
- Дело в том, что к концу двадцать первого века земная цивилизация стояла на грани экологической катастрофы. В погоне за материальными благами люди порядком загадили свой родной дом. Отходы производств отравляли воздух и воду, озоновый слой атмосферы стал похож на решето, города росли, а площади лесных массивов угрожающе уменьшались. Земляне уберегли Землю от разрушения в результате войны, но едва не уничтожили ее своей неразумной производственной деятельностью… В общем, со всем этим надо было что-то делать. И тогда науке были определены иные приоритеты. В первую очередь надо было разработать и внедрить новые методы в работу всех действующих производств, провести реорганизацию энергетической системы, короче говоря, все ученые стали трудиться на экологию, чтобы превратить Землю в цветущий сад. Многие научные программы были практически свернуты, в том числе – космическая.
- Понятно теперь почему вы их просрали, - задумчиво произнес Стас, - заработались.
- Ну а потом… - хотел продолжить Скворцов, но тут Семен не выдержал:
- Да кого – их-то?! Кто такие - они?
- Инопланетяне, - ответил Стас.
- Представители иной, более развитой и не утратившей способности к агрессии цивилизации, - с горечью добавил Федор.
- А я видел! – вдруг радостно сообщил Семен.
- Что вы видели, Семен? – спросил Орлов.
- Не знаю, - пожал плечами Воробьев. – Когда на Берлин с боями шли, однажды увидели мы самолет какой-то странный. И не самолет вовсе. Но и не дирижабль. Круглый такой, как миска илюминивая перевернутая. Блестящая такая ж, но с днищем и с огнями. Мы думали – фашисты эту штуковину на нас запустили. Пушкари пытались ее из зенитки сбить, да разве попадешь – вертлявая, сука! И из автомата не подбить - большая больно, да и высоко летала.
- Да, Семен, - сказал Федор, - это, скорей всего, был один из летательных аппаратов инопланетян. У них таких аппаратов много. Таких и не только таких. Те, что ты видел, их больше всего, земляне окрестили летающими тарелками.
- А мне не пришлось самому НЛО наблюдать, - с сожалением в голосе произнес Стас. - Но про тарелки и об инопланетянах много читал. В нашей прессе рассказы очевидцев часто печатали. А я, честно признаться, не верил. Думал – брехня все.
- Так оно в основном и было, - кивнул Федор. – Многие сообщения не соответствовали действительности. Проще говоря: являлись выдумкой. Или ошибкой. За НЛО часто принимали метеозонды, шаровую молнию, прочие явления природы.
- А похищения землян?
- Такое случалось. Потом находились истерзанные, изрезанные трупы, а иногда – части тел…
- Но это чудовищно, - ужаснулся Орлов.
- Они и есть – чудовища. Похищали людей видимо для того, чтобы изучить, исследовать, определить степень сопротивляемости. Но думается мне, чаще просто так – ради забавы… А по поводу рассказов тех, кто вышел живым, побывав на корабле пришельцев – выдумки, погоня за сенсацией. Они людей в живых никогда не оставляли.
- А мы их вроде бы тоже того - потрошили? – сказал Стас. – Вроде бы писали в газетах, что америкосы… ой, прости, Федя, американцы сбили летающую тарелку, а пилотов увезли на секретную базу в Неваде и там препарировали тушки. Даже фотографии печатали и по телеку видеозапись вскрытия передавали...
- Тогда это было банальной мистификацией. Сначала эксперты определили, что запись ни что иное, как грубая подделка, а вскоре правительство США сделало официальное заявление… Собственно, в те годы, о которых ты, Стас, можешь помнить, было достаточно неразберихи в этом вопросе. Много информации, часто совершенно недостоверной, множество теорий, гипотез. Инопланетян изображали то низкорослыми зелеными человечками, то какими-то амебами, то белокурыми атлетами с греческими профилями…
- А какие они на самом деле?
- Видишь ли, я могу описать лишь тех, кто захватил нашу планету… В разные времена Земля неоднократно подвергалась визитам иных цивилизаций. Одни улетали, выполнив какую-то неизвестную нам миссию, прилетали другие… А те, что прилетели последними, их два вида. Первые похожи на людей, но только внешне. Рост их превышает средний человеческий. Люди прозвали представителей этой расы гигантами. Вторые же - не гуманоиды. Более всего они похожи на насекомых, их размеры соответствуют размерам крупной собаки. Мы зовем их тараканами. Однажды в руки наших ученых попало тело одного гиганта и два тараканьих трупа. Естественно тела были исследованы и мы были поражены, насколько ОНИ отличаются от НАС… Но это случилось значительно позже. Ты, Стас не мог об этом знать.
- И что, с их стороны не было даже попытки войти в контакт? - спросил Стас.
- В контакт? А зачем это им?
- Ну… - замялся Стас. – Некоторые наши уфологии считали, что рано или поздно контакт произойдет, что инопланетяне просто обязаны поделиться с землянами своими знаниями.
Федор горько усмехнулся:
- Ничем они делиться с нами не собирались. Люди им не нужны, им наша планета нужна. По-видимому, в космосе при всей его бесконечности не так уж много планет, пригодных для белковой жизни… Нет, они не вступали в контакт, они ждали. На Земле шли войны – они ждали. Мы жили, любили, умирали – они наблюдали и ждали. Выжидали, твари! И дождались: мы стали инертной безвольной массой. У них появилась возможность взять нас голыми руками.
- А почему они не сделали это раньше?
- Видимо опасались, что люди реализуют накопленный ядерный потенциал, а так как его было очень много, и твари об этом знали, не могли не знать, это было чревато уничтожением Земли, то есть объекта их вожделений.
- А позже? Когда на Земле произошло полное разоружение?
- Ну, во-первых, производственные мощности-то остались. Электроника, металлообработка. Заводы, производящие продукцию массового потребления, легко можно было переориентировать на выпуск оружия. А войны этим тварям не хотелось. Наверное, умирать они не желали. Их жизненный потенциал достаточно высок, но убить их все-таки можно, они смертны. А во-вторых… На Земле к моменту вторжения проживало более девяти миллиардов человек. Куда девать трупы? Это большая работа. По-видимому, они боялись эпидемий, которые неизбежно возникли бы, если б планета была сплошь усеяна мертвыми разлагающимися телами людей. Поэтому они выбрали самый простой способ - выжидание.
- А сейчас что они делают с трупами? – спросил Юрий. – Ведь трупы есть, правда?
- Люди сами занимаются утилизацией тел, - тяжело вздохнул Федор. - Теперь это занятие стало основной работой для тех, кто остался на поверхности. Вся Земля превратилась в ГУЛАГ. Каждый город – огромный концентрационный лагерь, каждый поселок – гетто. И каждый прожитый день уносит миллионы человеческих жизней. Идет постепенное и планомерное уничтожение человечества. Твари убивают, а люди сжигают в крематориях или растворяют в кислотных ваннах тела своих соплеменников.
- Веселая картинка, - грустно произнес Стас. – А вы, значит, зарылись в землю и ждете, когда очередь дойдет до вас.
- Мы не ждем, - возразил Федор, - мы работаем. Мы - группа ученых и специалистов различных профессий - укрылись в этой подземной лаборатории, бывшей некогда секретным военным объектом, и занимаемся подготовкой к освободительной войне. Мы изучаем тактику и стратегию боевых действий. Используя сохранившуюся на сервере главного компьютера информацию, мы воссоздали некоторые образцы оружия. Мы учимся им пользоваться. А главное – мы продолжаем работы над геномом человека. Мы пытаемся восстановить утерянные связи ДНК, изменить человеческие организмы и потом организовать активное сопротивление. Мы уже добились определенных результатов. Первые опыты говорят о том, что новое поколение людей…
- Новое поколение?! – воскликнул Стас, перебив Федора. – Да пока вы тут, под землей спрятавшись, наэкспериментируетесь вдоволь и между делом нормальных мужиков наплодите, человечество сгорит в топках крематория!
Федор опустил голову.
- Да, люди погибают, - глухо сказал он. – Но у нас нет другого выхода.
- Да и вряд ли вы успеете наплодить, - насмешливо продолжал Стас. – Тараканы эти до вас быстрее доберутся.
Вдруг раздался голос в основном молчавшего Решетова:
- Другого выхода не было до недавнего момента. Ты дальше рассказывай, Федор. – Иван Николаевич повернулся к гостям из прошлого: - Мы уже подошли к самому главному.