— ВСТАТЬ, КАДЕТ! — громко гаркнул магический будильник.
От испуга я подскочила с кровати, за окном еле-еле занимался рассвет. Состояние определенного нестояния явно налицо. Я пала в неравной схватке с одеялом, которое обвило мои ноги, поэтому уже под следующий вопль будильника, над которым потрудился мой отец, я лежала на полу и потихоньку осознавала весь масштаб бедствия, который сама себе и организовала.
У отца нет полумер, а поэтому я чётко понимала, что к концу месяца он определенно что-то из меня вылепит или же выжмет мой максимум.
Под нерадостные мысли я, видимо, начала уплывать в сон, хоть и лежала на полу, но пушистый ковер с высоким ворсом вполне сгодился для минутного провала в дрёму, но стоило только услышать одно слово:
— Та-а-ак! — сказанное не отцом, а генералом, ведь именно сейчас он и был передо мной, точнее, нависал надо мной, как я подскочила вновь. Но… это дорхово одеяло, будь оно неладно-о-о!
— Поймал. Отставить панику! Слушай инструктаж: на одевание тебе две минуты для начала. Потом с каждым разом время будет уменьшаться, никто ждать твоего явления на зарядку на военном факультет не будет. Насколько знаю, штрафные круги по полигону там никто не отменял. И если ты не хочешь к десяти кругам прибавить еще и штрафы за опоздание, то должна делать всё вовремя.
— Ясно. Поняла. Уяснила. Я… — что я несу-у, мозг мой явно не выспался. Еще бы, столько мыслей крутилось в голове после вчерашнего разговора.
Отец лишь скрестил руки на груди, ожидая, когда я закончу. Я смотрела на него, а он — на меня.
— Чего стоим, кого ждем?! Время! — гаркнул так, что я, наконец, освобожденная от предателя в ногах, рванула в ванную комнату, полагая, что гигиена тоже входила в эти две минуты! В любом случае штрафных кругов я не хотела.
Я выскочила в сад и замерла. Не знаю, что надеялась там увидеть, наверное, полигон, обустроенный за ночь, вместо аккуратно подстриженных кустов и геометрически ровных клумб. Понимала, что нереально сделать за такой короткий срок что-либо, но ведь и отец у меня непростой.
— Алесса. Договариваемся сразу, что на время тренировок я твой бог, твой командир, твой начальник. Выбирай, что нравится больше, и раз ты взяла на себя ответственность, то должна нести её с честью, и чтобы не ударить в грязь лицом, мы должны повысить твой уровень физической подготовки. Поэтому жалобы: «не могу, не буду, устала» и так далее не принимаются. Но и я не зверь, поэтому только одно твое слово «сдаюсь», и мы всё прекращаем. Ты отказываешься от перехода на военный факультет, потому как там тебя никто жалеть не будет, — отец был серьезен, как никогда.
— Ясно, — я собиралась выжать из себя всё, что возможно, здесь, дома, когда моего позора не видит никто.
— Три круга для разминки вокруг здания и еще круг по периметру нашей территории.
— О-о-о.
— Отставить вздохи и бегом! — команда дана была так, что, мне показалось, придала мне ускорения.
— Дорх, дорх, дорх, — мне казалось, что два круга — это мой потолок, но генерал таки смог выжать из меня еще… один.
— Будем бегать вместе утром и вечером.
Только согласно кивнула.
Дальше была общая разминка и мои долгожданные десять минут перерыва.
— Алесса, выносливость мы с тобой подтянем. Это дело тренировок, но главным будет выбор и овладение оружием.
— Но ведь адепты военки сражаются преимущественно магией, — несмело пропыхтела я, сидя на траве в саду.
— Преимущественно да. Но с твоими двумя единицами ты долго не продержишься. И что тогда ты будешь делать? — ответ на вопрос я и так знала.
— Сражаться мечом, — пробубнила я.
— Вот именно. Но так как ты не держала его в руках, и по всей видимости, это мое упущение: ну кто мог бы подумать, что леди пожелает поступить на военный факультет, — попенял отец, но продолжил. — Многому я тебя не успею научить, поэтому применим хитрость. Для сдачи зачета в конце года, а до этого момента у нас есть пять месяцев, ты должна научиться уворачиваться от ударов соперника, не подпускать его к себе и быстро анализировать слабые стороны противника и умело ими пользоваться. На экзаменационный поединок, если, конечно, ничего не изменилось, отводится три минуты. И если ты продержишься на ногах это все время, то дисциплина владения оружием будет сдана. Под «продержишься на ногах» я имею в виду, что какое бы ты ни получила ранение, ты должна постараться встать на ноги. Твое преимущество — скорость и ловкость, на этом и будем играть. И еще, Алесса, ты плохо поддаешься магическому лечению, поэтому всегда должна быть осторожна, прошу, береги себя. Лучше применить тактическое отступление, чем идти напролом и тешить свою гордость.
— Понимаю, — как бы строг он сейчас ни был, но отец переживал обо мне, ведь у него никого больше не осталось.
— Завтра после ужина я научу тебя готовить минимум походных мазей и зелий, которые необходимы любому кадету. Хорошо, если они тебе не пригодятся, но рисковать не будем. Научу тебя всему, что могу сам. Люсию я уже отправил на рынок за необходимыми ингредиентами. И вот это тебе пригодится, — усмехнулся отец и протянул мне пару тонких, но крепких черных кожаных перчаток с обрезанными фалангами пальцем. — Чтобы мозоли не натерла, — пояснил мне он и улыбнулся уголками губ, но вскоре снова принял серьезное выражение.
Я и не предполагала, что с тех пор перчатки станут для меня обычным аксессуаром.
После того памятного разговора прошло три недели, в течение которых я научилась спать стоя. Иногда мне казалось, что я представитель тех мифических созданий из легенд, которыми пугают детей по ночам и называют зомби. Голова моя просто была выключена, я только то и дело выполняла команды и распоряжения отца. Бег, отжимания, приседания, канат, преодоление препятствий на полной скорости, чему очень хорошо способствовали наши подстриженные кусты. Зачем нам полигон, когда в саду оказалось столько «снарядов». Резкие повороты и лавирование между клумбами, бег по пересеченной местности, а вековое дерево Каргона высотой в восемь метров идеально подходило для лазания по канату, спуск же всегда проходил по его веткам. Подтягивания — уже другое дерево, отжимание от невысокого бортика клумбы. Двухметровый забор поместья тоже был мной излазан вдоль и поперек, и сколько раз я с него валилась и отбивала себе мою многострадальную филейную часть, и не счесть. Царапины, ушибы и синяки — теперь мое тело напоминало отбивную. Отец, каждый раз увеличивая нагрузки, смотрел и ждал, когда же я сдамся, и мы придумаем что-нибудь другое, но так и не услышал от меня слова капитуляции. Я видела гордость за меня в его взгляде, и, признаться, меня это воодушевляло. Я хотела, чтобы он мной гордился, тот единственный человек, который у меня остался.
В очередной раз практически ползком возвращаясь в свою комнату, отец окрикнул меня.
— Алесса, до вечера у тебя свободное время. Лучше отдохни как следует.
— Что случилось? — удивилась я, ведь все три недели он посвятил мне и моим тренировкам.
— Ничего серьезного. Старый знакомый написал, что заедет сегодня в гости.
— Он останется у нас?
— Не знаю, но твоих тренировок это не отменит, — раскусил меня отец и усмехнулся.
— Ну раз так, то я спать, — пропыхтела и поплелась брать лестницу на второй этаж на абордаж, ведь икры и внутренние мышцы бедра ныли нещадно.
«Пара часов сна, что может быть лучше? Разве что теплая и ароматная ванна. Эх, мечты-мечты», — подумала про себя.
Потом был быстрый душ и сон, который сморил меня еще на подлёте к подушке.
А вот пробуждение…
Пробуждение было томным. Боль в мышцах и во всем теле после нагрузок сейчас не приносила дискомфорта, а казалось, наоборот начала приносить удовольствие.
Вся моя нательная рубашка, в которой я и уснула, была мокрой. Дотронулась до ключицы и простонала от прострелившего удовольствия. Что происходит? Дикое желание отдаться или… что-то отдать, зуд, набирающий обороты, начал откровенно пугать меня.
Да что же это такое? Мою подкатившую панику, прервал стук в дверь.
— Алесса? Ты проснулась? Уже время ужина, — проговорила Люсия и зашла в комнату. Я поспешно прикрылась тонким одеялом.
— Люсия, отец один?
— Нет, у господина гость.
— Передай отцу извинения и скажи, что я не смогу присутствовать на ужине, — я прокашлялась, чтобы голос был ровным. — Плохо себя чувствую.
— Бедная моя девочка. Совсем тебя отец не бережет, назвал себя генералом и командует дни напролет, совсем забыл, что время нынче мирное, и ни к чему его командирские замашки, — сетовала Люсия. — Тебе нужно отдохнуть, совсем на износ тренируешься. Я принесу тебе ужин в комнату и восстанавливающий чай.
— Благодарю, Люсия. Я хотела бы еще поспать, — снова откашлялась и поспешила выпроводить ее.
Жар и… желание снова прострелили всё тело. Это точно ненормально. Меня тянуло куда-то пойти и что-то сделать. Но что? Мысли начали путаться, жар снова охватил тело, и только одна здравая мысль билась набатом в голове, что так быть не должно.
Спустя час я пришла в норму, все схлынуло так же резко, как и началось. Видимо, накопленная мной магия просила выхода, только вот каким образом? По крайней мере, лишь только это приходило мне на ум и могло объяснить мое внезапное состояние.
Полчаса передышки, и стук в дверь.
— Алесса, хитрая лиса, раз решила воспользоваться моей занятостью и отдохнуть дольше, чем полагается, то и поработаем вечером больше, — усмехнулся отец.
А я…
Я не смогла сказать ему о внезапном приступе… желания, природу которого так и не поняла. Поэтому, кряхтя, спустилась с кровати и уже через пять минут вместе с отцом была на пробежке.
За три часа до этого
— Рад видеть тебя, Велиор. Надеюсь, повод для нашей встречи приятный? — сказал тер Ховер де Азри и проводил гостя в свой кабинет.
— И я рад. Надеюсь, Ховер.
— Говори.
— На территории Доранвира появился фанатик, из-за действий которого были уничтожены две семьи вампиров.
— Не хочешь же ты сказать, что он провел ритуал призыва? — взгляд тера Ховера стал ледяным, а тон был наполнен яростью.
— Именно, Ховер.
— Но разве все упоминания не были уничтожены? Вы же приняли меры для этого. Как и наш император, — брови генерала сошлись к переносице.
— Меры были приняты. Более того, мы сразу же уничтожили всю информацию, я лично занимался этим, — Велиор тоже был серьезен, ему было не по душе, что встречу давних знакомых омрачает этот факт.
— Ты думаешь, что утечка могла произойти из имперского хранилища? — покачал головой Ховер.
— Не знаю. Поэтому-то и хотел у тебя спросить. Каким образом поступили с изъятыми записями в вашей империи? Сам понимаешь, официально сделать запрос я не могу. Отношения Доранвира и империи Гроинвира испокон веков натянутые. А тут еще и факт недоверия налицо.
— Хм. Я давно отошел от дел и уже более семи лет проживаю здесь. Полагаю, что данные все уничтожили, но лично я при этом не присутствовал. Да и кто в своем уме оставит упоминание о ритуале? Та война унесла сотни тысяч жизней. В любом случаем до меня никакие слухи о подобном не доходили, — задумчиво протянул Ховер, вид его был мрачным, он явно о чём-то думал. — Слишком я здесь засиделся, — тихо сказал генерал.
— Что?
— Нет, нет. Это мысли вслух. Значит так. Сделаем следующим образом. Я уже принял решение вернуться в столицу. Наведу кое-какие справки и дам тебе знать. Будем надеяться, что фанатика удастся поймать, и ритуалы подселения гнилых душ не примут угрожающих масштабов.
— И я на это надеюсь. Вряд ли мы переживем второе пришествие. Сейчас же ищем фанатика, но следов пока не обнаружили.
Мужчины замолчали. Каждому нужно было переварить полученную информацию.
Тишина нарушил тер Ховер.
— Останешься на ужин? Я познакомлю тебя с дочерью.
— Не откажусь. Но, к сожалению, надолго не смогу задержаться.
— Понимаю, — согласно кивнул Ховер, и мужчины вышли из кабинета.
Только вот отнюдь не занятость торопила Велиора покинуть давнего знакомого, а что-то темное, что вдруг заворочалось внутри, в глубине души и тела. Что-то, что Велиор всеми силами сдерживал. Что-то, что почувствовало недалеко то, что могло бы помочь темной сущности насытиться.
Поэтому отказ молодой дочери Ховера выйти к ужину Велиор воспринял как подарок и возможность все же быстрее откланяться.
И только одна мысль билась в голове, стоило только сесть в седло: скорее уехать из поместья. Велиор дал черному коню шенкеля, и он, послушный своему хозяину, помчал его обратно, домой.