- На обочине остались следы от лежащих там трех тел и кровь на снегу, но самих тел прибывшие на место наши сотрудники не обнаружили. Также они заметили Ваши следы, идущие из леса, и следы шедших за Вами людей, но их также не нашли. Мы продолжим расследование этого преступления и при получении результатов, все Вам расскажем. А сейчас Вы с нашими сотрудниками на автомобиле поедете в Москву и дня два - три не будете один выходить из дома, пока мы не примем необходимые меры для Вашей безопасности. Два наших сотрудника поживут с Вами.
- Как самочувствие Владимира?
- С ним все будет хорошо, у него контузия от скользнувшей по черепу пули, он уже пришел в себя и даже кое-что сумел вспомнить и рассказать. Через месяц врачи обещают выпустить его из больницы.
Вечером Арт с двумя сотрудниками органов уже вошел в свою квартиру на Вернадского и, перекусив с дороги, лег спать.
Глава седьмая. Планы и сомнения, дела и стремления.
4 января 1984 года Арт проснулся в своей постели в квартире на проспекте Вернадского в Москве. Вставать было лень. События вчерашнего дня прокручивались в его голове калейдоскопом ярких вспышек: отъезд из Ленинграда, авария, нападение, рейд по зимнему лесу, перестрелка у дороги, встреча с сотрудниками ГАИ и КГБ, поездка в Москву…
”А что же это на самом деле было? Кому я мог настолько “наступить на мозоль”, что принято решение меня “мочить” или “похитить”? Кто это может быть: дароносцы или васиды? ЦРУ или Ми-5? А может быть Моссад? Кто, в принципе, знает, что я обладаю знаниями о будущем и хочу его изменить? И кому от этого так “поплохело “? А может быть, это родное КГБ? Там много разных управлений - одно не знает, чем занимается соседнее, а два предыдущих - что делает третье! Секретность! А может быть ГРУ?”- думал Арт.
“Вопросов много - ответов нет совсем. Ясно одно - охота за мной началась. Пока непонятно, кто охотник, но … Посмотрим, посмотрим!
Сейчас главное - принять меры и не попадаться так глупо, как это случилось намедни! Расслабился - вот и получил. Иметь при себе не только игломет, но и пусар, а может быть и огнестрельное оружие, стараться всегда сохранять в тайне маршрут перемещений, доверять только себе! Применять свои способности постоянно для собственной безопасности и защиты своей семьи, не допустить ее похищения и шантажа этим меня”,- неслись мысли в его голове.
“Если рассуждать логически,- подумал Арт, - то, по большому счету, я никому не нужен. С моей деинициацией моя жизнь на “второй линии жизни” “схлопнулась”, произошла временная развилка, и я живу в новой для себя реальности - параллельной, вместе с тем миром, который остался вместе со мной, и я могу тут попробовать сделать так , чтобы “не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы” - изменить его в соответствии с моими представлениями “о прекрасном”! Хоть я ранее и осуждал попытки дать всем людям счастье, как его понимают “лучшие представители человечества” - но ничего не делать, зная все то, что случится с Россией - я не могу! Может быть, кому-то это не по нраву? Навязывать я никому ничего не собираюсь! Я должен выстроить события и их интерпретировать таким образом, чтобы от дальнейшего их развития в желаемом мне направлении люди просто не могли отказаться! Сами! Все другие варианты развития событий были бы заведомо хуже предлагаемого мною ! И никаких “гулагов”, репрессий, принуждений. Кто не согласен - полная свобода выбора - например, отъезд за границу с компенсацией потерянного имущества, если, конечно, оно не наворовано. Или, если настолько человек консервативен, что не может принять настоящее развитие событий и не способен вступить со мной в борьбу, погибнуть, пойдя против мнения большинства, то он может покинуть этот мир с помощью, например, самоубийства! Чур, чур, меня!
В конце концов, любой может мне составить конкуренцию - если его предложения лучше, эффективнее, привлекательнее, то люди пойдут за ним, а не за мной! У меня ума хватит, чтобы принять действительность такой, какая она есть, и не пытаться “плевать против ветра”! Такой шанс, как у меня, дается только раз в жизни и не использовать его - я не могу! Это то же самое, что пойти против своей совести!”
“Мои ближайшие действия, должны заключаться в сближении с действующими и будущими влиятельными политиками СССР.
Горбачев, как секретарь ЦК КПСС, Председатель Комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР и член Политбюро ЦК КПСС,- молодой, растущий политик. Его поддерживают Андропов и Громыко, но сейчас Андропов сильно болен, а Громыко один не сможет противостоять мнению “стариков” из ЦК и такого сильного “силовика”, как Устинов, который и предложит Черненко в Генсеки после смерти Андропова в феврале этого года. Горбачев не знает, что станет Генсеком только после Черненко, в марте 1985 года, а надеется занять этот пост после смерти Андропова.
Если мне в январе удастся встретиться с Горбачевым и “предсказать” ему будущее, то я смогу обратить его внимание на себя, тем самым сделать первый шаг к сближению с ним и войти в число его ближайших советников. Это мне очень сильно поможет для реализации моих планов”,- размышлял Арт.
“И так, встретиться с Горбачевым в этом январе! Притом встретиться так, чтобы я смог переговорить с ним наедине. Что я могу для этого сделать? Узнать его расписание на январь? Это для меня невозможно. Подловить в коридоре - где? - смешно и маловероятно. Попытаться напроситься на прием? Через кого? Нет у меня таких влиятельных знакомых. Кстати, завтра, 5 января день рождения его жены. Какие тут возможны варианты? Наверняка, у них будет праздник, надо будет делать прическу, шить платье… Васиды! Надо обратиться к ним с просьбой, чтобы через подруг или хороших знакомых жены передали о моем большом желании встретиться с Горбачевым, поскольку у меня есть для него конфиденциальная информация, в которой он очень заинтересован. Ну нет, если так поступлю, то сразу окажусь “под колпаком” у спецслужб. Но все же это мысль! Сегодня у нас среда, до обеда встречусь с Водопьяновым и попрошу организовать мне встречу с Горбачевым. Как он это сделает - его проблемы, но то, что васиды это могут сделать - я уверен. И при этом не привлечь ничьего внимания к факту встречи”.
К 10 часам утра Арт встал, позавтракал и попросил охраняющих его сотрудников органов организовать доставку его в Управление кадров ГКНТ по делам службы.
В 11 часов он входил в кабинет Водопьянова, включив чтение мыслей.
- Здравствуйте, Сергей Васильевич! Вы в курсе о попытке моего похищения или убийства вчера на пути из Ленинграда в Москву?- спросил он.
- Здравствуйте, Артур Алексеевич! Да, сегодня утром мне сообщили об этом прискорбном случае.
- Кто это может быть? Я очень беспокоюсь за семью. Это мое самое уязвимое место.
- Мы уже предусмотрели эту возможность развития событий. Все члены Вашей семьи под защитой. Мы проводим свое расследование происшествия с Вами. Пока мы предполагаем одно - это на дароносцев не похоже. Они под наблюдением и наши источники в их рядах немедленно сообщили бы о готовящемся нападении.
- Я прошу Вас держать меня в курсе Вашего расследования. Не зная противника, я не могу четко планировать свои действия.
У меня к Вам еще большая просьба: надо организовать мне встречу с Горбачевым, секретарем ЦК. Хорошо бы сделать так, чтобы инициатива исходила от него. Можно сообщить ему, что я обладаю конфиденциальной информацией, в которой он очень заинтересован, но не знаю, как мне с ним встретиться. Встреча должна состояться в этом январе и не привлечь ничьего внимания. Это возможно?
- Возможно. До конца января Вы встретитесь. Что-нибудь еще?
- Спасибо, это самое главное после защиты моей семьи.
- Не беспокойтесь, все под контролем.
- Для всех - повод моего посещения Вас - поиск нового водителя, пока Владимир в больнице.
- Хорошо.
- До свидания.
“Никаких плохих мыслей в отношении меня. Совершенно спокоен. Очень хочет помочь”,- подумал Арт, выходя из кабинета.
“Один вопрос решен. Теперь мне надо побывать в ХОЗУ и договориться о предоставлении автомобиля взамен похищенного, а также зайти к Председателю ГКНТ и сообщить о происшествии”.
Выполнив все намеченное, Арт в сопровождении охраны вернулся домой и занялся планированием ближайших дел.
“Обязательно надо съездить в Майори на дачу и забрать пусар. Причем это надо сделать по возможности быстро.
Также надо поставить перед органами вопрос о выдачи мне личного огнестрельного оружия. С этим вопросов не будет - они наверняка знают, что у меня первый разряд по пулевой стрельбе, так что специального обучения не потребуется.
Надо позвонить в Ленинград и сообщить Ане, что добрался нормально. Попросить ее, чтобы она ежедневно мне звонила и сообщала обо всех, даже незначительных, событиях дома. Только не напугать ее!
Надо подготовиться к разговору с Горбачевым, продумать, чем я замотивирую свои прогнозы и пророчества по ситуации в стране на ближайший год.
Надо, надо, все надо! А пока я один. Помощники отсутствуют. Самое главное - привлекать единомышленников, воспитывать помощников, одному все делать невозможно”.
Через день Арта пригласили на Лубянку, где уже знакомый ему полковник Тореев привел его к генералу Воскову - куратору ГКНТ со стороны КГБ. Разговор начался с взаимных приветствий. Арт включил чтение мыслей, но, если мысли полковника он хорошо “слышал”, то генерала - не очень - тот сидел за огромным письменным столом и находился от Арт более чем в трех метрах.
- Артур Алексеевич, мы расследуем нападение на Вас и пока не можем однозначно сделать выводы о том, кто же были нападавшие,- начал разговор генерал,- Уж очень все “по киношному” было устроено: грузовая машина, десант с вертолета, захват “Жигулей”, попытка Вашего похищения на них. И, по Вашим словам, три трупа похитителей, которые никто, кроме Вас не видел. Женщина была в “отключке”, да и наш сотрудник тоже. Как Вы все это можете объяснить?- генерал замолчал и пристально смотрел на Арта.
Арт также молча смотрел на него.
Во время обоюдного молчания в голове Арта раздались мысли генерала, и он понял, что того на самом деле интересует, как Арт может объяснить происшедшее, поскольку собственные идеи у генерала отсутствовали и следствие - в тупике. Но само построение фраз и тон разговора, заданные генералом, ему категорически не нравились. Получалось, что в организации нападения виноват сам Арт, поскольку он единственный, кто не пострадал, оказывая сопротивление нападавшим, хотя находился в центре событий.
Арт взглянул на полковника - тот мысленно хихикал, глядя на него, представляя, как Арт будет оправдываться, отвечая на слова генерала.
“Надо выбрать верный стиль поведения и разговора, ни в коем случае не оправдываться, а нападать, показать, что я не подследственный и тон разговора, предложенный генералом, со мной - не допустим”,- подумал он.
- Мое видение событий следующее,- начал отвечать Арт,- доблестные органы “прошляпили” подготовку и сам факт нападения на меня организованной преступной группой неизвестного мне происхождения и пытающейся решить неизвестные мне задачи. А теперь, не имея никаких идей по дальнейшему ведению расследования, пытаются представить дело так, будто я был в курсе этого происшествия, а может быть, и сам его организовал. Это - не конструктивный диалог!
Если Вы продолжите разговор со мной в этом ключе, то не услышите от меня больше ни слова. Мне от Вас ничего не надо - не можете на соответствующем уровне организовать положенную мне охрану - меня будут охранять другие люди.
Генерал нахмурился и молча разглядывал Арта. Его мысли метались от желания наорать до восхищения поведением Арта в этой ситуации.
“Крепкий орешек,- думал генерал,- и цену себе знает. Взять хотя бы его поведение во время нападения, подтвержденное водителем - нашим сотрудником, оно говорит об очень сильном характере и уверенности в собственных силах”.
“Надо же, неужели наш генерал впервые получил “по сусалам”,- подумал полковник, с уважением глядя на Арта,- а ведь он нас совершенно не боится. Как-то поведение Артура Алексеевича не вяжется с отношением большинства людей к органам, где превалирует страх, ожидание неприятностей и растерянность”.
- Не надо выдавать Ваши домыслы за мои слова, а мои слова интерпретировать таким образом,- проговорил примирительно генерал Восков,- я сожалею, что не сумел донести до Вас всю сложность ситуации, в которой и мы и Вы оказались. Хотелось бы в дальнейшем работать рука об руку и понять, что же произошло на самом деле и чего нам ждать в дальнейшем. Пока же вынужден признать, что однозначной трактовки происшествия не имею, и хотел бы с Вашей помощью прояснить ситуацию.