Вот наконец тридцатый, последний этаж. Джомми подтянулся и лег на плоскую крышу. Стемнело, но крышу соседнего здания еще было видно. Двухметровый прыжок не представлял никакой сложности. Часы на соседней башне пробили десять. С последним ударом до слуха Джомми донесся скрежет, и внезапно в центре погруженной в сумрак крыши дома напротив открылась широкая черная дыра. От изумления у мальчика перехватило дух.
Из черного отверстия в усеянное звездами небо устремился торпедовидный предмет. Он двигался все быстрее и быстрее, и прежде, чем он скрылся из виду, Джомми заметил, что в кормовой части вспыхнул и несколько секунд мерцал огонек.
Джомми как завороженный наблюдал за полетом странного летательного аппарата. Космический корабль! Конечно же, космический корабль! Неужели эти недослэны, слэны без завитков, осуществили вековую мечту человечества — космические полеты? Если да, то как им удалось сохранить тайну?
Вновь раздался скрежещущий звук. Мальчик подполз к краю. Ему удалось рассмотреть, как начала затягиваться зияющая чернота, как огромные металлические щиты закрыли отверстие и крыша вновь стала цельной.
Джомми помедлил, собираясь с духом, потом разбежался и перепрыгнул на соседнюю крышу. Теперь у него была одна цель: поскорее вернуться к Бабуле, причем воспользоваться для этого окольными путями — та легкость, с которой он ускользнул от тех слэнов, показалась подозрительной. Хотя, может быть, они боятся поднимать шум из-за того, что их тайна станет достоянием людей.
Как бы там ни было, необходимо как можно скорее добраться до относительно безопасной хибары Бабули. В данный момент у него не было ни малейшего желания ломать голову над треугольником взаимоотношений между слэнами, людьми и слэнами без завитков. Проблему придется отложить до тех пор, пока он окончательно не повзрослеет и не сравняется по умственному развитию с теми, кто развязал бесконечную жестокую войну.
Итак, скорее назад к Бабуле, а по дороге — раздобыть несколько вещичек, чтобы умилостивить старую каргу, пока он окончательно не опоздал. Нужно спешить. Магазин закрывается ровно в одиннадцать.
В универмаге Джомми не решился наведаться в секцию ювелирных товаров, поскольку здесь все. еще торчала та продавщица, которая не питала доверия к маленьким мальчикам. Хватало других отделов. Он быстро набил карманы мелочевкой, отметив на будущее, что лучше приходить к пяти вечера, когда начинается пересменка у продавцов. А то эта бдительная девица может доставить неприятности.
Решив, что на первый раз наворованного достаточно, мальчик направился к ближайшему выходу, но тут же остановился. Мимо него прошел грузный мужчина средних лет. Это был главный бухгалтер, занятый мыслями о пяти тысячах долларов, которые придется на всю ночь оставить в сейфе. В его голове вертелась также и комбинация цифр замка сейфа.
Джомми помчался к выходу, ругая себя за недальновидность. До чего глупо воровать, если потом возникнет проблема сбыта краденого, когда можно с гораздо меньшим риском умыкнуть деньги!
Бабуля была в том месте, где он ее оставил, однако в ее мыслях царил такой беспорядок, что пришлось подождать, пока она заговорит, чтобы понять, что именно произошло.
— Поторапливайся, — хрипло проговорила она, — быстро под одеяло! Здесь только что проходил легавый, который предложил Бабуле убираться!
Должно быть, они проехали целую милю, прежде чем она остановила тележку и, бурча под нос, стащила с Джомми одеяло.
— Ну, неблагодарный негодник, где ты пропадал?
Джомми был немногословен. Он съежился, наблюдая, с какой жадностью старая ведьма набросилась на сокровища, которые он выложил перед ней. Быстро прикинув стоимость краденого, она упрятала добычу в тайник, сделанный в настиле тележки.
— Бабуля заработала сегодня не меньше двухсот долларов! — развеселилась она. — Старый Финн не поскупится отдать за товар две сотни. Аи да умница эта Бабуля, что поймала молодого слэна. Он заработает для нее не то что десять, а все двадцать тысяч в год! Подумать только, эти болваны пообещали в награду каких-то десять тысяч! С таким же успехом они могли предложить и миллион.
— Я могу достать гораздо больше, — вызвался Джомми. Ему показалось, что теперь самое время рассказать старухе о магазинном сейфе и о том, что появилась возможность не воровать по мелочам.
— В сейфе лежит больше пяти тысяч, — заявил он. — И я мог бы взять их сегодня ночью. Я доберусь по тыльной стене здания, которая почти не освещается, до первого окна, вырежу дыру… У вас найдется стеклорез?
— Бабуля все достанет, мой мальчик! — воскликнула старуха взволнованно. От радости она чуть ли не подпрыгивала. — До чего же Бабуля довольна! Теперь ей понятно, почему люди ненавидят слэнов. Они и вправду чрезвычайно опасны. Эти слэны могут одним махом украсть целый мир! Они, правда, уже пробовали это проделать раньше…
— Я… ничего не знаю об этом, — пробормотал мальчик. Ему ужасно хотелось, чтобы Бабуля поведала о прошлых событиях побольше, но он видел в ее сознании лишь обрывочные сведения о туманном отрезке истории, когда слэны (по крайней мере, по утверждению людей) предприняли попытку завоевать мир. Ей было известно не больше, чем остальной полуграмотной массе.
Где же истина? И была ли вообще война между слэнами и людьми? Может, это еще одна пропагандистская уловка, как бредни о том, что слэны делают с детьми? Тут Джомми увидел, что мысли Бабули вновь вернулись к сейфу.
— Всего лишь пять тысяч долларов! — возмутилась она. — Как же так, ведь их дневная выручка должна составить сотни тысяч, а то и весь миллион!
— Они не хранят все деньги в магазине, — солгал Джомми и с удивлением отметил, что старуха поверила ему.
Пока тележка громыхала по мостовой, мальчик размышлял о своей лжи. Он сказал о хранении денег почти не задумываясь, а теперь понял, что сработало чувство самосохранения: чем быстрее он обогатит старую ведьму, тем скорее придет ей в голову мысль о том, чтобы предать его.
А ему нужно спокойно прожить последующие шесть лет в лачуге старухи. Оставалось выяснить, какой наименьшей суммой она могла бы довольствоваться. Он во что бы то ни стало должен определить золотую середину между ее жадностью и собственной безопасностью.
Сами мысли об этом увеличивали опасность: старая ведьма была настолько эгоистична и труслива, что могла легко впасть в панику и погубить его прежде, чем он сумеет по-настоящему оценить грозящую опасность.
Он нисколько не сомневался в том, что старуха способна на такой шаг. Следовательно, наиболее опасный и наименее предсказуемый фактор в последующие шесть лет, отделяющих от времени, когда он сможет воспользоваться грозным изобретением отца, — это поведение старой карги. По сравнению с ним все остальные опасности кажутся пустяковыми.
Быстрые и легкие деньги окончательно развратили Бабулю. Она часто исчезала на несколько дней и, судя по путаным рассказам, слонялась по злачным местам, куда ее всегда непреодолимо тянуло. Когда же она бывала дома, то практически не расставалась с бутылкой. Поскольку Джомми пока в ней нуждался, он научился готовить еду и поддерживал ее жизнь, несмотря на все излишества, которым она предавалась. Когда деньги заканчивались, приходилось устраивать вылазки за новой добычей, зато все остальное время было полностью в его распоряжении.
Каждую свободную минутку мальчик использовал для самообразования, что само по себе было непростой задачей. Они жили в самом бедном районе города, большинство жителей которого были малообразованны, а зачастую и вовсе неграмотны, хотя и среди них попадались люди с пытливым умом. Джомми подружился с ними и часто беседовал на самые разные темы. Для всех он был внуком Бабули. Жители трущоб посчитали возможным признать эту версию правдоподобной, и таким образом он сумел избежать многих неприятностей.
Конечно, нашлись недоброжелатели, которые отнеслись с подозрением к “родственнику” старьевщицы, а некоторые, ощутившие на себе остроту язычка Бабули, и вовсе возненавидели мальчика, однако их реакция свелась к тому, что они старались просто не замечать его. Остальные же настолько погрязли в рутине будней, что им было недосуг заниматься старухой или ее внуком.
И были несколько человек, к которым он незаметно постарался втереться в доверие. Молодой студент — будущий инженер — считал его “чертовым занудой”, но тем не менее продолжал объяснять основы инженерных знаний. Джомми увидел, что благодаря этим объяснениям студент упорядочил собственные знания и стал сам так хорошо разбираться в предмете, что позже хвастался перед друзьями, что он-де настолько глубоко освоил технику, что может объяснить ее основы десятилетнему ребенку. Он так и не догадался, что мальчишка развит не по годам.
Одна женщина, жившая в полуквартале от их лачуги, до замужества успела поколесить по свету. Несмотря на собственную скудную жизнь, она частенько угощала Джомми домашним печеньем и с пылом рассказывала о разных странах и народах, которые ей довелось когда-то увидеть.
Скрепя сердце мальчик принимал плату за разговорчивость, поскольку его отказ от угощения был бы неправильно истолкован. В мире не было рассказчика, которого слушали бы с большим вниманием, чем миссис Харди. Эта женщина с изможденным лицом и ожесточившимся сердцем, которую обобрал ее собственный муж, объездила в свое время всю Европу и Азию, а ее острый глаз подметил массу интереснейших подробностей. В истории, правда, она была слаба.
Некогда, она слышала, Китай был густонаселенной, страной. Но в результате кровавых войн наиболее населенные районы были практически опустошены. Судя по всему, эти войны не имели никакого отношения к слэнам. Слэны обратили внимание на детей восточного происхождения каких-то сто лет назад, что, собственно, и настроило против них другие народы, которые до тех пор спокойно относились к их существованию.
Судя по рассказам миссис Харди, все это выглядело еще одной бессмысленной акцией со стороны слэнов. Джомми молча впитывал информацию, глубоко убежденный в том, что когда-то узнает правду.
Студент, миссис Харди, бакалейщик, отставной пилот, мастер по ремонту радио- и телеаппаратуры да старик Даррет — вот те, кто, сами того не зная, стали его учителями в первые проведенные с Бабулей два года. Из них Даррет был наиболее ценным приобретением мальчика. Это был крупный мужчина семидесяти с лишним лет, упрямец и циник, профессор-историк на пенсии, для которого история была лишь одним из многих коньков.
Джомми решил, что старик рано или поздно затронет тему войн со слэнами, и потому промолчал после первых вскользь упомянутых фактов, сделав вид, что это его не интересует. И вот одним зимним вечером Даррет наконец коснулся запретной темы.
— Вы все время говорите о войнах, сэр, — перебил его Джомми. — А ведь их могло и не быть. Эти люди всегда были вне закона. А с изгоями не воюют, их просто уничтожают.
— Изгои? — в голосе Даррета послышался холодок. — То было славное время, молодой человек. Изгои-слэны, как вы изволили выразиться, а их было всего-то около ста тысяч, подчинили себе практически всю планету. Операция была блестяще спланирована и дерзко реализована. Поймите одно: люди в своей массе всегда были, есть и будут пешками в чьей-то игре. Они легко поддаются самообману, любят сбиваться в стаи, вступать в различные организации, отстаивать философские и идеологические доктрины, идти за лидером и исповедовать узкие геополитические взгляды. Но если завладеть институтами, формирующими общественное мнение, они — в ваших руках.
— И слэнам все это удалось? — спросил Джомми с таким пылом, что сам испугался. То, что он только что услышал, было неожиданностью. Он поспешил добавить небрежным тоном: — Все это выглядит малоправдоподобно и больше походит на вымысел. Пропаганда чистой воды!
— Пропаганда! — взорвался Даррет, но тут же замолчал. Его большие, выразительные темные глаза были полуприкрыты длинными ресницами. Наконец он медленно произнес: — Мне хочется, чтобы ты ясно понял, Джомми, что мир пребывал в состоянии полного разброда и замешательства. Слэны развернули колоссальную программу по превращению детей в монстров. Цивилизация начала гибнуть. Резко увеличилось число психических заболеваний. Кривая самоубийств, насилия и преступности поползла вверх. А в одно прекрасное утро, даже не знаю, как это случилось, человечество проснулось и обнаружило, что противник за ночь захватил власть в свои руки. Действуя изнутри, слэны сумели установить контроль над всеми общественными институтами. Когда ты поймешь, насколько неповоротливы и негибки руководящие обществом структуры, тебе станет ясно, какими беспомощными ощутили себя люди на первых порах. По моему глубокому убеждению, слэнам позволили бы выйти сухими из воды, если бы не одно “но”.
Джомми слушал, затаив дыхание. Его мучило плохое предчувствие. Старик Даррет продолжил:
— Они не прекратили отвратительных попыток превратить человеческих детей в слэнов, что с сегодняшней точки зрения представляется довольно глупым.
Даррет и все остальные были только началом. Мальчик наловчился пристраиваться на улице к образованным людям и прощупывать их мысли. Он прятался на территории студенческих городков, телепатически следя за лекциями. У него появилось множество книг, но знаний, почерпнутых из них, было недостаточно. Они требовали пояснения и интерпретации. Его интересовали математика, физика, химия, астрономия — словом, точные науки. Жажда знаний Джомми не имела границ.
За шесть лет, прошедших между его девятой и пятнадцатой веснами, он изучил основы всех тех наук, которые его мать считала основополагающими для каждого образованного слэна.
И на протяжении этих шести лет он тщательно наблюдал за слэнами без завитков. Ежевечерне, ровно в десять, их космические корабли поднимались в небо. И каждую ночь в половине третьего другое чудовище с очертаниями акулы выныривало из глубин космоса и, безмолвное и темное, опускалось на крышу того же здания.
Только дважды за эти годы график прилетов и отлетов нарушался ровно на месяц и всякий раз тогда, когда Марс забирался в наиболее удаленную от Земли точку.
Джомми справедливо чувствовал растущее день ото дня уважение к слэнам без завитков, но старался держаться подальше от Центра Воздушных Сообщений. Стало ясно, что ему удалось спастись в тот день, когда он открылся двум взрослым недослэнам, только благодаря чистой случайности.
И все же он ни на йоту не приблизился к главным тайнам слэнов. Чтобы убить время, он окунулся в чисто практическую деятельность. Прежде всего, требовалось наметить путь к бегству — тайный для всех и, в первую очередь, для Бабули. Кроме того, он больше не мог жить в этой лачуге. На строительство туннеля длиной в несколько сот ярдов ушли месяцы, еще несколько потребовалось на переделку интерьера их жилища — обшивку стен деревом, покраску потолка, установку пластиковых дверей.