— Три—четыре месяца, — ответил Молтби. — Ничего в этом особенного нет. Каждому космическому метеорологу потребуется примерно столько времени для проверки границ конкретного шторма в районе; потом он докладывает, а мы вносим исправления в свои карты, К счастью, между солнцами Кайдер и Кассидор нет больших штормов.
Он спокойно произнес эту величайшую ложь, напрягая до предела свой второй мозг. Помолчав, Молтби добавил:
— Эта пара солнц, однако, не позволяет двигаться прямо. Если вы покажете мне несколько своих орбит, рассчитанных на две с половиной тысячи световых лет, я выберу лучшие.
Сказав это, он сразу понял: этот номер у него так просто не пройдет.
— Что, нет никаких штормов? — переспросил старик, поджав губы. Морщины его стали глубже, ясно было, что столь однозначного ответа он не ожидал. — Гм, нет штормов. Это упрощает дело, не так ли? — Он замолчал. — Знаете, для двоих… — продолжал он медленно, как бы сомневаясь в выборе слов, — двоих людей, воспитанных в разных, культурах и на разных научных понятиях, необходима уверенность, что при обсуждении той или иной проблемы они найдут общую точку зрения. Даже такая относительно небольшая звездная система, как Большое Магелланово Облако, столь обширна, что нам трудно охватить ее нашим сознанием. На “Звездном рое” мы десять лет исследовали Облако, и теперь можем смело сказать, что оно состоит из двухсот миллионов солнц. Мы определили магнитный центр Облака, установили нулевую линию отсчета от центра до самой яркой звезды С Дорадус. И сейчас, мне кажется, могут найтись глупцы, которые будут утверждать, что эта система детально изучена нами.
Молтби молчал, поскольку именно он был таким глупцом. Это было предупреждение. Ему недвусмысленно намекали, что могут проверить любую предложенную им орбиту с точки зрения влияния на нее различных солнц.
Впрочем, это значило гораздо больше. Это указывало на то, что Земля способна распространить свою огромную, потрясающую власть на все Большое Магелланово Облако. Уничтожение “Звездного роя” может дать Пятидесяти Солнцам драгоценную отсрочку на какое-то количество лет. За это время они должны решить, как им поступать дальше.
А что потом? Прилетят другие корабли, неумолимое давление огромных человеческих популяций главной Галактики распространится еще дальше, вглубь космоса. Всегда под контролем, под защитой армад боевых кораблей в Облако полетят грузовые и пассажирские суда, и каждая планета, каждый уголок космоса признают в Земле своего сюзерена. Земная империя не потерпит независимости других народов, в какой бы форме она ни проявлялась. Всем — деллианам, неделлианам и гиброидам — потребуется каждый дополнительный день, каждый дополнительный час отсрочки. И какое счастье для них, что он, Молтби, не связывает свои надежды на уничтожение земного корабля с выбором орбиты, которая привела бы его внутрь какого-нибудь солнца.
Они произвели магнитные замеры положения всех звезд, думал астронавигатор. Но им не под силу знать обо всех космических бурях. Ни через десять, ни через сто лет ни один корабль не сможет точно определить пути перемещения всех возможных бурь в районе глубиной в две с половиной тысячи световых лет. Если только их психологи не выявят специфики его двойного мозга, он действительно сможет выполнить задание правительства Пятидесяти Солнц. Молтби не сомневался в возможности этого. В этот момент он заметил, что лейтенант Каннонс производит какие-то манипуляции с табло орбит.
Световые линии на нем замигали и закружились. Затем они остановились, как шары в тотализаторе. Молтби выбрал шесть орбит, ведущих вглубь шторма. Через десять минут он почувствовал легкую вибрацию и понял, что корабль движется. Он встал, нахмурившись. Странно, почему они уходят в космос без какой-либо проверки его…
— Этой траекторией… — сказал старик.
Пронеслась мысль: этим дело не кончится, теперь они примутся за него и…
Сознание его отключилось.
Он был в космосе. Далеко-далеко внизу виднелась удаляющаяся планета Кайдер III. Поблескивал огромный корпус корабля, сверху и снизу в темном пространстве космоса сияли звезды. Молтби испытывал мучительный шок. Его действующий ум работал какими-то толчками. Он зашатался и упал бы, как человек с завязанными глазами, если бы, сделав попытку удержаться, не обнаружил, что крепко стоит на ногах. Его охватило беспокойство. Молтби инстинктивно пробудил и активизировал свой второй ум, бросил всю его деллианскую мощь на защиту своего второго “я” от того, что могли предпринять против него люди.
Откуда-то из самой темноты и звездного блеска раздался ясный и звонкий женский голос:
— Итак, лейтенант Неслор, дал ли сюрприз свои психологические плоды?
В ответ прозвучал голос другой, видимо немолодой женщины:
— Через три секунды, Благородная леди, его сопротивление подскочило до Ай Кью 900. Это означает, что они прислали нам деллианина. Ваше Превосходительство, я полагаю, вы были правы, прося, чтобы их метеоролог не был деллианином.
— Вы совершенно не правы, — быстро сказал Молтби в окружающую его темноту. — Я не деллианин, и уверяю вас, что понижу свое сопротивление до нуля. Это инстинктивная реакция на неожиданность, что, по-моему, вполне нормально.
Что-то щелкнуло, и иллюзия космоса и звезд пропала. Молтби увидел то, о чем он сам начал догадываться: все это время он ни на секунду не покидал метеорологического кабинета. Рядом со сдержанной улыбкой на морщинистом лице стоял тот же старик. На возвышении, полускрытая приборной доской, сидела красивая молодая женщина. Старик торжественно произнес:
— Перед вами Первый капитан, Достопочтенная Глория Сессилия, леди Лорр из Благородного рода Лорров. Ведите себя подобающе.
Молтби поклонился, не сказав ни слова. Первый капитан внимательно смотрела на него, явно пораженная его внешностью. Высокий, сильный, великолепная фигура, умное лицо.
Одним взглядом наблюдательного человека она увидела совершенное человеческое существо… и робота. Эти люди более опасны, чем она предполагала Неожиданно резко она произнесла:
— У нас совершенно нет желания оскорблять ваше человеческое достоинство, но мы вынуждены допросить вас. Если верить вам, планета Кассидор VII, главная планета Пятидесяти Солнц, находится в двух с половиной тысячах световых лет. Действуя обычно, мы потеряли бы много времени, тщательно прокладывая свой путь через громадное пространство не изученного, заполненного мириадами звезд космоса. Но вы представили нам на выбор орбиты. Под строжайшим психологическим контролем мы должны убедиться в подлинности и безопасности предложенных вами орбит. Мы должны твердо знать, что вы не лжете из желания навредить нам. С этой целью мы просим вас открыть свое сознание и ответить на наши вопросы.
— Мне приказано, — сказал Молтби, — сотрудничать с вами.
Ему самому было интересно знать, что он почувствует в этот решающий момент. Однако ничего необычного в себе он не заметил. Его тело, конечно, было не таким расслабленным, как обычно, зато его двойное сознание… Он спрятал свое “я” вглубь, а отвечать на все поставленные вопросы оставил свой деллианский ум, умышленно отключив его при этом от собственных мыслей. Это был удивительный ум: он не обладал сильной волей, но при попытках дистанционного контроля реагировал во всю мощь Ай Кью 191.
Молтби иногда и сам восхищался своим вторым разумом. В нем не было большого творческого потенциала, зато была потрясающая, практически компьютерная память, а его сопротивляемость внешнему давлению, как это сразу заметила женщина-психолог, превышала 900 единиц, точнее, была эквивалентна Ай Кью 917.
— Как вас зовут? — начался допрос.
Фамилия, имя, звание, должность. На все он отвечал спокойно, уверенно, без колебаний. Кончив отвечать, он поклялся, что в каждом его слове о шторме — правда, и только правда. Воцарилась мертвая тишина. А затем из ближайшей стены вышла женщина средних лет. Она указала ему на стул и, когда он сел, начала обследование, наклонив его голову. Она делала это очень нежно, ее пальцы почти любовно касались его головы. Когда же она заговорила, голос ее прозвучал резко:
— Вы не можете быть причислены ни к деллианам, ни к неделлианам. Молекулярная структура вашего мозга и тела — самая удивительная из тех, которые я когда-либо встречала. Все молекулы — близнецы. Однажды нечто подобное мне повстречалось в искусственной электронной системе, когда предпринималась попытка уравновесить ее нестабильность. Сравнение отнюдь не точное, но… гм… я должна вспомнить, чем закончился тот эксперимент. — Она помолчала. — А как вы объясните это? Кто вы такой?
Молтби вздохнул. Еще раньше он решил, что по большому счету солжет только раз. Для его двойного мозга это не составляло большого труда. Но ложь вызывала незначительные изменения артериального давления, нервные спазмы, сокращение мышц. Рисковать еще раз он мог только в случае крайней необходимости.
— Я гиброид, — ответил он и вкратце рассказал, как сто лет назад невозможное стало возможным: браки между деллианами и неделлианами стали давать потомство. Благодаря использованию холода и давления…
— Минуточку, — извинилась психолог и исчезла.
Когда она вновь вышла из трасмиттера, она еще над чем-то размышляла.
— Кажется, он говорит правду, — почти нехотя призналась она.
— Как это понимать? — рассерженно спросила Первый капитан. — С момента встречи с первым гражданином Пятидесяти Солнц Центр психологии сомневается в каждом своем выводе. Я считала психологию единственной совершенной наукой. Либо он говорит правду, либо лжет?!
Неслор выглядела очень несчастной. Она пристально разглядывала Молтби, видимо, смущенная его хладнокровием. Наконец, повернувшись к своему командиру, она сказала:
— Его мозг состоит из двойных молекул. За исключением этого, я не вижу других оснований не отдать командиру “полный вперед”.
“Да, так, именно так. Наконец я нашла то, что искала, — подумала про себя леди Лорр. — Брак деллиан и неделлиан дал потомство”.
Пока она ясно не представляла, какое это может иметь значение. Вслух она сказала с легкой усмешкой:
— Приглашаю капитана Молтби на обед. Он, конечно, не откажется от сотрудничества в исследованиях, которые вы, возможно, захотите провести позже. А пока прошу показать ему его каюту. — Она повернулась к селекторной связи и скомандовала: — Центральные двигатели, повысить скорость до половины светового года в минуту по следующей орбите…
Молтби слушал, прикидывая в уме. Половина светового года в минуту. Некоторое время корабль будет набирать эту скорость, но… через восемь часов они влетят в шторм.
Через восемь часов он будет ужинать с капитаном…
Восемь часов!
После его ухода леди Лорр невесело посмотрела на Неслор.
— Итак, что вы думаете по этому поводу?
— Трудно поверить, что они осмелятся выкинуть какой-нибудь номер на данном этапе, — сказала Неслор, с трудом сдерживая гнев.
— У них здесь довольно сложная система, — задумчиво сказала Первый капитан. — Единственные чего-нибудь стоящие карты находятся на планетах, а люди, умеющие их читать, — на корабле. Используя кодированную информацию от людей, не умеющих читать карты, астронавигаторы проводят свои расчеты. Единственный способ узнать, говорит ли капитан Молтби правду, — психологические тесты. Как и прежде, я делаю ставку на ваше мастерство. Несомненно, они что-то замышляют. Но мы не можем допустить, чтобы нас парализовал страх. Мы должны исходить из того, что сумеем выбраться из любой ловушки, пусть даже с помощью силы, если ничего другого не остается. Не спускайте глаз с этого человека. Исчезновение “Атмиона” с нашего корабля — загадка, которую мы обязаны разгадать.
— Сделаю все, что в моих силах, — твердо ответила психолог.