Я люблю грозу. Но любил раньше я ее обычно с балкона, или, выбегая на улицу под ливневые потоки воды, зная, что через пару минут поднимусь домой и переоденусь в сухое. Или в палатке сидя, слушая, как ливень барабанит по брезентовой ткани, с шутками и прибаутками встречая каждый разряд грома, вместе с друзьями пережидая и наслаждаясь этим буйством природы. Сейчас же, в первый раз в жизни я увидел такую сильную грозу. Дим тоже продолжал заполошно озираться по сторонам, и было видно, что настроения прикалываться у него нет. Только что сверкнуло еще две молнии, как раз над нами, судя по тому, что разряды грома, как и контузивший меня в первый раз, прогремели практически одновременно с очень яркими вспышками молний. Сразу же стало очень тихо. То есть пропал и звук града, и не такие близкие разряды грома перестали быть слышны. Тишина стояла оглушительная несколько секунд, а потом постепенно, как будто потихоньку кто-то начал прибавлять звук, я начал опять слышать и дробный перестук по крыше, и гром отдаленный. Примерно через минуту слух ко мне вернулся полностью, но вот душевное спокойствие ушло надолго. Вот если сейчас в наш драндулет молния бахнет, так потом только диски литые обугленные дымиться будут. Встрепенувшись, наполовину вылез из спальника, и достал мобильник из бардачка в передней водительской двери, где его и оставил, когда спать ложился. На экранчике горела надпись "Поиск сети". О как, блин, шайтан машина молнии приманить вздумала. Телефон я вырубил от греха, и бросил обратно. "Походу пробивоны, аккумулятор еще вытащи", - не удержался и сострил Дим, но свой телефон тоже выключил. В течение некоторого времени всматривались в окна. Вспышки молний сверкали часто и с разных сторон, поэтому казалось, что стволы стоящих невдалеке деревьев причудливо изгибаются. Град кстати перестал, отметил про себя, я даже не заметил момента, когда закончился. Слева вдруг послышался шорох, инородно звучащий. Быстро обернулся, и естественно ничего не увидел, кроме тех же сосен, освещаемых вспышками молний. Недолго думая, я просто зарылся обратно в спальник, и попытался заснуть. Дим тоже зарылся в свой. В этот момент сначала сиротливо, потом все сильнее и сильнее по крыше и стеклам опять забарабанил ливень. В дождь классно засыпать, конечно, но не в такой же ливень. Прошло буквально несколько минут, и к моему облегчению он прекратился. Ну не совсем конечно, остался легкий моросящий дождик, но я такой за дождь и не считаю. Сна к этому моменту у меня не было ни в одном глазу. Некстати вспомнился еще в детстве прочитанный рассказ о вампире, который взглядом гипнотизировал молодую девушку, находясь на улице и пытаясь открыть окно, а она, завороженная его взглядом, не могла ни пошевелиться, ни закричать. В окно смотреть больше не хотелось. Да, так дело совсем не пойдет. Не хотел я конечно, но придется применить секретное оружие рейхканцелярии. Опять наполовину выполз из спальника, дернул к себе сумку, и достал бутылку коньяка. В термокружку, черную с внешней стороны (было дело, как дурак пытался в этой кружке себе бульон подогреть) булькнул грамм семьдесят, и махнул сразу. Поморщился, чуть подождал, опять бульнул примерно столько же. Резко выдохнул, и выпил опять махом. Нашел минералку, сделал пару глотков из бутылки, и залез в спальник. Дим заграбастал коньяк себе, а я уже засыпал, и всякие дождики и молнии были мне абсолютно фиолетовы. Уже находясь в полудреме, услышал сразу несколько раскатов грома, далеких, но даже на таком отдалении было понятно, что раскаты даже посильнее тех, которые меня контузили. Через буквально несколько секунд машину довольно таки ощутимо тряхнуло, но я уже находился на той зыбкой грани между сном и реальностью, когда непонятно, сон это уже, или еще нет.
24 апреля, очень раннее утро.
Старцев Александр, поезд дальнего следования Москва-Сургут.
Зря я согласился на водку. Решал же повременить чуток, когда выходил в тамбур с Саней. Не, я не бурагозил. Вроде как. Просто когда пришла Анечка, уже был в состоянии крепкого подпития. Блин, о чем я с ней разговаривал? Вроде по времени прилично вместе посидели, только не помню ничего.
Приоткрыл глаза и осмотрелся. Я лежал в одежде на нижней полке без постельного белья, укрытый клетчатым солдатским одеялом. Хм, плацкарт не мой. Соседей тоже нет, но неудивительно, я еще трезвым обратил внимание, что вагон заполнен едва наполовину. Во рту было сухо и ощущение, будто кот нагадил, и в то же время дико хотелось в туалет. Я с трудом встал, сдерживая желание помочиться. Каждое движение отдавалось во лбу над глазами пульсирующей болью. Дурак, намешал и пиво, и виски, и водку. Ах да, вина же еще стакан хлопнул вместо сока. Мда, зато вчера было хорошо. Я дошел до нашего плацкарта, и с облегчением увидел несколько полупустых бутылок с минералкой. Сделав несколько глотков и приглушив жажду, понял, что счастье уже близко, и до него всего метров семь осталось по вагону пройти. Поставил бутылку на стол, на котором еще оставалась недопитая водка и осмотрелся. На нижних полках беспробудно спали Саня и Егор. На моей, верхней, спал Костик, а посмотрев на другую, столкнулся взглядом с Олегом.
- Фу ты епть! - прошептал я, вздрогнув.
- Как, живой? Ухмыльнулся он.
- Да хз. Как все закончилось, было что криминальное?
- Нормально все, не парься. Даже не наблевал никто, - опять усмехнулся Олег. На вот, держи, - он достал из сетки на стене видимо заранее приготовленную пачку таблеток и протянул мне.
- Это что?
- Аспирин. Выпей, две штуки, сразу полегчает. Ну, или пива хлопни, подлечись.
- Не, я с утра не похмеляюсь. Бу. Лучше колеса.
Я закинул всего одну таблетку, не люблю лекарства, но совсем что-то плохо. Запил минералкой, и отдал пачку Олегу, кивнув благодарно.
Идя в сторону сортира, вспомнил, как рассказывал Анечке что-то про любовь с первого взгляда и самую прекрасную девушку на свете. Стало дико стыдно. Шел и крыл себя шепотом последними словами. Надо было так накиряться. В тот момент, когда я давал себе очередной зарок больше не пить, от головы состава послышался дикий скрежет. Как в самолете, когда над шасси сидишь при посадке. Сразу же пол чуть дернуло, и по всему вагону пошла мелкая вибрация.
Несколько секунд я стоял в ступоре, пока не раздались громкие крики Олега.
- Держись! Саня, вставай! От окон все! Держитесь! Леха от окна!
Не совсем понимая, что происходит, отступил с прохода и вцепился в поручни на верхних полках. В животе вниз опустился холодный комок, и я, еще не понимая, что происходит, крепче сжал пальцы на металлических ручках. Глянув вниз, столкнулся с испуганным взглядом только что проснувшийся женщины на нижней полке. Снизу, из-под пола, начал раздаваться скрежет, потом от начала вагона послышались несколько металлических хлопков, и пол резко накренился в сторону движения. Скрежет превратился в гул, пару томительных секунд вагон плавно разворачивался в левую сторону, будто подталкиваемый гигантской рукой. Я стоял, вцепившись в поручни, все еще таращась на проснувшуюся тетку, и не мог себя заставить отпустить руки и развернуться, хотя вагон начал ощутимо крениться, и я вместе с ним, опускаясь спиной вперед. Тут вместе со звоном стекла ударило поочередно сначала с хвоста, потом спереди, я увидел в окне проезжающий мимо вагон с размочаленным переходом, который сам по себе двигался вперед. После этого мои руки резко вывернуло, и потолок прыгнул прямо на меня. Рывка я не выдержал, пальцы сорвались с поручней, и ногами вперед полетел в потолок, который сейчас оказался стеной. Ноги согнуть успел, но удар был такой силы, что приземлился больно на задницу. Верхнюю губу просто расшкивало от встречи с коленом, кровь брызнула в стороны. Так и сел, зажав лицо ладонями и зажмурив глаза от страха. По сторонам больше не кидало, вагон медленно завершил кульбит после рывка, и потолок стал уже полом.
Несколько томительных секунд я приходил в себя. Ныли зубы, и дико болела задница. Во рту стоял медный привкус крови. Меня трясло мелкой дрожью, между лопаток был жуткий холод, в ожидании очередных ударов. Я резко открыл глаза, не отрывая ладони от лица, и уже окончательно поверил в то, что больше пространство вокруг меня не вертится. Непривычно было смотреть на верхнюю сторону полок снизу. Нижние полки были открыты. Из одной сумки не выпали, как-то держались, только ремень свисал. Совсем наверху, на потолке, который когда-то был полом, находился разложенный столик, газета частью прилипла к нему, видимо после застолья, и не падала, болтаясь грязной тряпкой. Неожиданно четко почувствовал струйки крови, которые стекали по рукам в рукава толстовки. Посмотрел на ладони, все мокро красные. Аккуратно провел языком по зубам. Все на месте, но два верхних передних и один нижний ощутимо шатались. Потом уже, вспоминая по крупицам аварию, я порадовался за то, что не стал в детстве прикус исправлять. В момент удара зубы у меня были крепко сжаты, чтоб язык не откусить, и был бы правильный прикус, передних зубов бы не стало просто.
Я опять зажмурился, и прислонил ладони к лицу, размазывая кровь. Открывать глаза снова не хотелось, потому что боялся. Когда я влетел в стену, только одна нога попала в твердую поверхность, вторая скользнула, поэтому меня задницей так сильно и приложило. В этот раз глаза я открыл уже не так резко, и глянул правее от себя. Трупы я до этого видел только когда в морг заходил, и один раз бомжа на улице зимой. Но женщина, с которой я играл в гляделки, когда только поезд с рельс сошел, лежала в такой позе, что сомнений быть не могло, мертвая. Темно русые волосы разметало по полу, а вот лица видно не было, только затылок. Мне очень не хотелось думать, что она кончилась из-за того, что это я ей ногой в шею попал. Наверное, я попал ей в грудь, или в живот, от этого не умирают. В правой ступне до сих пор оставалось ощущение встречи с чем-то мягким, точно не в кость. Меня передернуло. Я перевел взгляд дальше. Народу было неожиданно много. Один мужик стоял на четвереньках и кашлял. Я смотрел на него как в немом кино. Однако стоило только подумать о том, что кашляет он беззвучно, на меня вдруг обрушилась вся какофония звуков катастрофы. Мерно скрипели перекрытия все еще чуть покачивающегося вагона, слышались стоны, издалека доносился просто животный вой. Редким хрустальным дождиком все еще опадало оконные стекла. Мимо меня прошел мужик с бешеными глазами, с неясным бормотанием. Я сидел, глубоко дыша открытым ртом, отняв руки от лица, рассматривая лежащие тела.
- Алекс! Алекс, ты где? - тут я понял, что это меня. И сразу же понял, что Олег уже давно меня зовет. Просто я не мог об этом думать. Олег подбежал ко мне, перешагивая через людей и потолочные перекрытия, аккуратно тронул за плечо.
- Фу, живой. Ты как, цел? - он с неподдельным участием смотрел мне в глаза.
- Фуй внает, - я старался говорить пока аккуратно, не касаясь языком десен и зубов. Больно.
- Руки ноги как? Встать можешь?
"Зачем вставать то?", - это я про себя спросил. Сам уже опираясь на его руку, пытался встать. Нормально, ничего не сломано вроде, болит все, но терпимо. Хорошо не копчиком приложился, мягкими так сказать тканями.
- Наши все целы?
- Лехе, поменьше который, шею переломало. Костик без сознанки, головой приложился, но дышит.
- Мля...
- Угу. Давай, подходи потихоньку, - он договаривал уже уходя.
Через женщину с раскиданными волосами Олег переступил, лишь мельком глянув.
Я тщательно вытер руки об толстовку, и достал мобильник. Сети не было. Вся кровь с ладоней не оттерлась. Набрал 112, реакции никакой. Даже не запикало ничего. Огляделся. Возле наших коек, вернее под нашими койками, уже началась суета, парни кому-то помогали, кого-то переносили. Вагон стоял чуть накренившись, и при том ударе, когда всех кинуло, крышу деформировало так, что сейчас окно у боковых коек было практически рядом со мной, тогда как то, в которое я смотрел, когда вагон только сошел с рельс, было повыше. Наверно я бы смог достать до него вытянутыми руками, но я не стал. Вылез из ближнего окна, пригнувшись и аккуратно миновав торчащие осколки. Глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха, и осмотрелся по сторонам. Два дерева лежали заваленные под вагоном. Они то и тормознули плавный наш путь после схода с рельс. В передней части вагона колеса отсутствовали. Там же кое-где на днище были рваные дыры, сквозь которые были видны внутренности вагона.
Я отошел вглубь леса метров на пять, и справил малую нужду. В течение нескольких блаженных секунд я думал о том, что очень повезло с тем, что не обмочился во время аварии. Похмелье кстати, я сейчас даже не замечал. Обошел вагон и вышел на пути. Железнодорожное полотно было основательно размочалено. Метрах в двухстах на боку, только справа от путей, лежало еще два вагона, видимо те, который я видел в окно. Примерно через километр лента дороги заканчивалась, и была видна стена леса. Там, наверное, дорога делает поворот, и как раз оттуда сейчас начинали подниматься черные клубы дыма, ясно видные на фоне красной полоски рассвета. Локомотив полностью выгорает за три минуты, всплыло в голове. Блин, надо что-то делать. Что можно сделать, кроме того как позвонить, в голову не приходило. Я быстрым шагом пошел обратно к вагону.
- Аня. Аня, - это я сам себе, резко затормозив рядом с тем окном, из которого и вылезал. Купе проводников было в хвосте вагона, как раз там, куда пришелся удар одного из деревьев. Я пару секунд дергался в разные стороны, порываясь бежать и к хвосту вагона, и лезть в окно. Полез внутрь. Саня и Леха укладывали стонущую женщину на третью полку, которая сейчас стала нижней. Наши рюкзаки и сумки уже были кучей накиданы в углу. Там же лежал Костя без сознания, над которым суетился Олег. Егор собирал в кучу бесхозное постельное белье. Лицо и руки у него все были в мелких порезах. А меня начинал колотить мелкий озноб. Я обернулся к Толстому.
- Саш, ты Аню видел? - он смотрел на меня долго, целую секунду, не понимая, потом махнул головой.
- Пошли, - коротко бросил он.
- Идти было всего ничего, из середины вагона, но мне показалось, прошла целая вечность. Так время замирает, если гашиш курить, по крайней мере, когда пробовал раз, именно такое со мной и было. Вроде и движешься быстро, и говоришь, а все равно как через желе пробиваешься. Какофония звуков из скрежета, мата, хруста стекла и стонов людей начала восприниматься мной абстрагировано, как и картины лежащих на полу людей. Те, которые шевелились, напоминали жуков, которых перевернули на спину.
- Аня! Ань, ты тут? - Санек начал колотить по двери. До ручки он дотянулся с трудом, и начал ее активно дергать. Дверь не поддавалась. Я, чтобы не стоять истуканом, попросил его жестом остановиться, приложился ухом к поверхности двери. Ни звука. Под ногами было много воды. Странно. Купе проводников находилось на высокой стороне вагона, поэтому мы вылезли из окна, и, обойдя размочаленный от удара тамбур и сортир, подошли с другой стороны. Я ногой оперся о выпуклость на стене вагона и прыжком дотянулся до разбитого окна, подтягиваясь на руках. Через мгновенье боль в заднице от удара о землю чуть заглушила боль в разрезанных об осколки стекол пальцев, как раз по полоскам фаланг. Порезы были хоть и не на полпальца, но глубокие.
- Мля, ну дебил, - с бессильной злобой на самого себя прошипел я, вытаскивая несколько кусков стекла из пальцев. Из глаз непроизвольно брызнули слезы. Саня между тем уже аккуратно забрался по стене, благо наклон позволял. Спустив на ладонь рукав штормовки, он подтянулся, заглядывая в окно. Смотрел долго, мне хватило времени вытереть так не вовремя появившиеся слезы, смешав их с кровищей. Ну и рожа у меня сейчас, подумалось некстати.
- Пошли, - коротко сказал Саня, с легкостью спрыгнув с наклонной стенки вагона.
- Подожди, Саня, что там? - он только сжал губы и отвел глаза в сторону, помогая мне подняться. Саня, что там такое? - я дернулся к окну, но он меня удержал.
- Не смотри, ей уже не помочь.
- Да ты можешь сказать, что там случилось? - уже понимая, что девушка точно не выжила, я с необъяснимым упорством желал знать, что же именно там произошло.
- Не смотри Сань, - в спину мне сказал он опять, - там...
Я не смог не посмотреть.
Глупо как-то все получилось. Еще даже чувство стыда осталось, от пьяных признаний в любви с первого взгляда, а девчонки уже в живых нет. Да еще в открытом гробу хоронить точно ее не будут.
- Саш, а аптечка где должна быть? - все еще смотря в разбитое окно, спросил я.
- Там наверно и должна быть, в купе...
Я еще и попробовал залезть в купе, но Саня меня оттащил и отвел обратно в вагон.