Доктором, конечно, оказался Ю-Ю. Он заставил меня снять куртку, оторвал рукав ненецкой рубашки. Я косилась на него подозрительно. Что он до сих пор делал в стане врага? Неужели все-таки из-за Василисы? Он не обращал внимания на мои недвусмысленные взгляды и делал свое дело. Перевязал мне плечо и констатировал:
— Рана пустяковая. На тебе быстро заживет.
— Спасибо.
Теперь я выглядела как настоящая оборванка: с оторванным рукавом и растрепанными волосами. Но окровавленную куртку снова надевать мне не хотелось: она была сырой и тяжелой.
— Вы что делаете вид, что не знакомы? — спросил принципал, молча наблюдавший за нами.
— Мы знакомы, Прон, — брякнул черт.
Если бы он знал, кто на самом деле тот, кого он называет Проном! Стал бы он тогда служить ему?
— Медицина не знает своих и чужих. Для нас все равны, — снова изрек он и потрогал мой лоб:-Вид у тебя лихорадочный.
— Ты что издеваешься?! — не выдержала я, резко отстранив его лапу.
Он пожал плечами. К чему эта клоунада? Делает наивные глаза, тоже мне красный крест!
— Твой друг тоже знает о том, кто я? — спросил меня Хамсин.
— Вряд ли. Знал бы — его бы тут и близко не было!
— Это вы о ком говорите? — поинтересовался Ю-Ю.
— Ладно! — гаркнул Хамсин и отвернулся к окну: — Скра, отведи ее к остальным…
Ильсар не слишком вежливо ухватил меня за локоть и подтолкнул к двери. Ю-Ю остался. Я оглянулась на него перед выходом. Стоя спиной к Хамсину, он уже не выглядел придурковатым придворным медиком. Его взгляд был серьезен, и зрачки горели. Что ты там за игру затеял, Ю-Ю? Вместо того, чтоб спокойно дожить отпущенный всем смертным век, за каким-то дьяволом торчишь при Хамсине, не зная, что он Хамсин! Дверь захлопнулась, меня подтолкнули вперед…
Под Храмом имелся подвал, а в нем несколько закрытых помещений за мощными дверьми. Раньше здесь хранили вино в гигантских бочках, большая часть из которых, сломанные, валялись тут и там, а теперь в одном из таких хранилищ, темных и сырых, устроили для нас тюрьму.
Подвал был темным и освещался лишь двумя факелами, висевшими по сторонам. В нашей же камере и вовсе не было никакого источника света. Нам пришлось довольствоваться лишь тем скудным освещением, которое проникало сквозь маленькое зарешеченное окошко на двери. Потому то я и не смогла сразу рассмотреть тех, кто был здесь. Лишь по голосам я сумела узнать, что это были Абарис и Неясыть.
— Бес, а ты тоже здесь? — спросила я, не услышав знакомого голоса.
— Его нет здесь, — ответила Неясыть.
— Неужели сумел улизнуть во всей этой суматохе? Но я же видела, как его выносили на берег бесчувственного?
— Я заметила, как он обернулся собакой и нырнул в заросли, когда явился принципал.
— Ну и молодец… Надеюсь у него хватит ума убраться подальше отсюда.
Бес несомненно был двуликим создание. С одинаковой убедительностью он мог притворяться и мудрецом и скоморохом. В этом я уже удостоверилась. Может быть, он сможет добраться до Дремучего Мира по подземного ходу, а оттуда связаться с Хозяином? Но что может предпринять Саргон здесь, на этой земле?
— Абарис! — вспомнила я. — Как ты себя чувствуешь? Тебя ведь пытали?
— Как видишь, вернее, как слышишь — я жив.
— Хамсин — изувер известный. Ему не привыкать. Но я одного не могу понять: ареопаг — что же просто сбежал вместе со всеми своими сторонниками? Я думала, вы примите бой, думала, будет война?
— Значит, время еще не пришло, — ответил жрец.
— Время не пришло? Чего же вы ждете? Или они так и будут бегать от Хамсина? Решили измотать его армию беготней по тундре? Боюсь, ареопаг на это просто не способен!
— На что не способен? — переспросил Абарис. По его голосу я догадалась, что он улыбается.
— Да ни на что!
— А что ты хочешь? Все мы уже устали от всего этого. Столько веков…
— Так что же?! Неужели решили уступить Хамсину?
— Они решили, что проще переждать. Я был не согласен, потому и остался.
— Но один ты ничего не сможешь сделать. И я не смогу. А принципалу ваш ареопаг как бельмо на глазу, он обязательно расправится с ним, а за одно и со всеми его сторонниками. Кстати, кроме тех, кого я успела заметить в поселке, кто-то еще есть в резерве?
— Нет. Никого больше нет. Все, кого ты видела — это личная охрана ареопага, которая присягнула ему, а также их семьи и родственники, которых пришлось взять с собой, чтоб принципал не преследовал их.
— Не может быть! Скажи, что ты шутишь! И это все?!!
— Теперь ты понимаешь, почему они не захотели принять бой?
— Теперь-то понимаю. Не понимаю только одного: почему гипербореи так верят диктатору? А как же традиции, сложившиеся веками?
— Пойми, Беатриче, гипербореи сейчас уже в большей степени люди, чем титаны. В них слишком много человеческой крови. А человеку всегда свойственна жажда перемен. Потому, я думаю, идеи нового правителя и пришлись им по душе. Мне кажется, что не будь даже этой истории с мнимым заговором, ареопаг бы все равно проиграл те выборы. Он стал просто ненужным пережитком.
— Постой-ка, Абарис! Я что-то не поняла на счет человеческой крови. Я полагала, что все жители гипербореи — бессмертные титаны.
— Это уже давно не так. Первым титанам, поселившимся здесь, пришлось отвоевывать землю у Энги и ее слуг. Это была ее исконная территория. Сердце Матери земли было тогда много больше. Многие титаны лишились бессмертия в те времена, другие — позже. Зато они стали плодиться. Женщины среди этой расы были редкостью, потому то бывшие бессмертные женились на туземках. Среди теперешних гипербореев почти не осталось чистокровных титанов, а бессмертным остался лишь ареопаг, да я.
— Так вот в чем дело. Невероятно… Однако, вы это успешно скрывали ото всех.
— Кое-какие слухи все же просачивались за наши пределы. Хамсину уже в то время было все известно.
— Ну, а если гипербореи узнают, что их дорогой повелитель не кто иной, как бывший наместник, да еще и тот самый Хамсин, может быть, они переменят свое отношение к нему?
— Убедить их в этом — очень трудная задача, почти не выполнимая. Нам просто никто не поверит.
Кто ты? Наместница, подвластная Саргону, одна из тех, кто, по их глубокому убеждению, мечтает присоединить к своему царству эту свободную землю. А кто я? Жрец бога, в существование которого уже никто давно не верит.
— Во что же они тогда верят? Кому ли чему?
— Ни во что! Так что вовремя появился у нас великий Прон из Прониона.
— Откуда?