Одним отлаженным движением триплет вскинул молот над головой и спустя мгновение, резким печатным ударом опустил его на голову бедолаги. Механизмы со скрипом разлетелись, острые кристаллы сминали металл, как пластилин. Корпус рассыпался на куски, словно и не был когда-то чем-то упорядоченным и прекрасным, а всегда был горсткой мусора, жалких обломков.
— Он успел законсервировать базу, лорд. Развернуть аванпост? — спросил небольшой мех-адъютант.
— Незачем. То, что я хотел увидеть, я уже увидел. Просканируйте все для отправки отчета. Архимех уже давно ждет новости.
— Так точно! Еще будут указания?
— Готовьте челнок к взлету. Передайте координаты для орбитальной бомбардировки. Я хочу, чтобы здесь даже пыли не осталось. Пусть выжгут весь квадрат дотла.
* * *
Следующие двадцать семь дней показались как никогда долгими для Дарроса. Но мало-помалу, он стал привыкать к кораблю, экипажу и новому миру. И даже к бесцветной серой жиже, что здесь называли едой.
К слову, иерархия на «Последнем Серафиме» была несложная и напоминала Орден. Помимо командира, был еще старший помощник — Такс, старший навигатор — который попросил его также звать Таксом, но услышав недовольство старпома быстро изменил свое решение на Ант. Трех человек для управления было более чем достаточно, так как основная нагрузка падала на бортовой ИИ — Лэсли. Еще ему частенько попадались техники и помощники, все кто тем или иным способом был связан с обслуживанием корабля. Некоторых идентифицировать было крайне сложно из-за одинаковых корпусов. Позже ему подсказали, что через имплант можно делать запрос порядкового номера адвантакса, но от череды этих чисел у паладина грозила лопнуть голова. Новой информации и общения ему, итак, хватало с теми, кого он знал.
Ант был новой для него фигурой и по стилю речи напоминал Такса, с той лишь разницей, что говорил неохотно и мало. По понятным причинам, эмоции адвантаксов определить было крайне сложно! Приходилось рассчитывать только на интонацию. Но и в этом найти причину его немногословности не удалось. Было ли это из-за восхищения от знакомства с создателем или обычное равнодушие, Даррос определить не смог. Тем более из-за барахлящих динамиков собеседника, он зачастую слышал одни лишь хрипы, а не разборчивую речь.
Лантан же был в полном смысле этого слова необычным адвантаксом и совсем не походил на других. Он битый час пропадал в своей каюте! В кают-компанию приходил редко, но говорил много и эмоционально.
В один из дней, гость услышал чарующие ухо звуки, которые доносились из обители капитана и решил зайти поинтересоваться, чем это он занят дни напролет.
Паладин неуверенно постучал в крепкую дверь шлюза. Сначала стихла музыка, а спустя мгновение появился и сам хозяин комнаты.
На синтетическом ремне, у него на плече висел странный инструмент, по форме напоминающий огромную лютню, но более тонкий и изящный. Как из него можно было извлечь столь громкий звук?
— А, это ты. Чего надо, Даррос?
— Я пришел на волшебный звук, что льётся из твоей каюты. Что это на тебе?
Капитан с непониманием посмотрел на висящий перед ним инструмент, будто сам забыл о его существовании.
— Это? Гитара! Тоже любишь музыку? — его тон будто изменился с раздражительного на более приветливый. — Проходи, чего стоишь.
Он оказался внутри тесной коморки, в которой помимо койки и небольшой софы, располагался зарядный блок и дверь в ванную комнату, а также узкий шкаф. Несложно было догадаться, что все это было сделано для людей, но никак не машин, коим отдых и личная гигиена не требовались. Но по продавленному сидению софы и измятому покрывалу постели, можно было понять, что Лантан окружающей утварью все же пользовался. И это было необычно!
— Да, с детства люблю баллады. — ответил Даррос, присев на край истертого дивана, который, как старый дед, сразу недовольно скрипнул. — Несколько знаю даже наизусть. Жаль у меня нет голоса, потому слушаю других. Хороший бард в наше время та еще редкость.
— Понятно! А я все мучаюсь с проклятым инструментом, никак не могу управиться с этим? — он показал свои металлические пальцы. — Такими манипуляторами играть не так уж и просто. Были бы у меня твои руки, я бы задал жару, — и он сыграл короткое соло.
— У тебя и так чудесно получается. Давно увлекаешься?
— Сколько себя помню, — сказал он и склонил голову. — Странно, но среди адвантаксов музыка никому не интересна. А для меня эта малышка очень дорога.
— Как для меня мой молот.
— Оружие?
— Да, он даруется Орденом при посвящении в паладины. Он мне как брат, который всегда бьется бок о бок со мной. Мы связаны незримой магической нитью. Мое второе тело питается от кристаллов, расположенных на молоте. Хотя думаю, что эта связь куда сильнее и важнее. Мне надо вернуть его как можно скорее.
— Если он остался на «Ретивом», то дела плохи, брат. Наша задача убежать от него, а не устроить встречу. Червь нас уже не спасет.
— Скверно. — заскрежетал зубами Даррос. — А что по поводу побега? Ты смог придумать, что мы будем делать дальше?
— Думаю да. Но об этом поговорим завтра. А сейчас наслаждайся…
И его пальцы пустились в безудержный пляс по струнам диковинного инструмента.
* * *
Экрима-7 представляла собой крохотную ничем неприметную планету в системе с коротким наименованием Лурде. Сложно сказать, чем именно руководствовались люди, давая ей столь незамысловатое название, но именно здесь расположилась старая и давно заброшенная орбитальная станция некогда великой расы. Голубой спутник вращался вокруг газового гиганта и был единственным в системе, представляющим хоть какой-то интерес для колонизации. Но никаких данных по исследованию данного мира найти не удалось. Это был обычный перевалочный пункт почти у самого ядра галактики, где человечество так желало расширить свое влияние, но дальше одиноких блокпостов дело не пошло.
За тот месяц, что был у команды «Последнего Серафима», они успели помочь освоиться гостю в нескончаемом потоке информации, доступ к которому теперь ему был открыт. А также произвести ремонт гипердрайва, который в итоге, как бы печально это ни звучало, так и не принес желаемого результата.
Все тесты и прогнозы Лэсли сводились к тому, что при ближайшем же прыжке двигатель либо откажет и им придется встретить бой, либо просто взорвется к чертям собачьим, уничтожив весь корабль и оставив только горстку звездной пыли в просторах глубокого космоса. Даже капитан Лантан, со слов старпома, славящийся своим авантюризмом и любовью полагаться на удачу, не смог уйти дальше крепкого словца и вывода, что это не их метод. Оставался вариант принять бой — в котором у них не было ни единого шанса, или попробовать состыковаться со старой орбитальной станцией и надеяться, что корабельный модуль все еще в надлежащем состоянии и они смогут его использовать для бегства.
Однако какие проблемы могли их ожидать на этом доисторическом корабле? Да и как пристыковаться к станции незамеченными?
Задав этот вопрос самому мощному ИИ, что был в их распоряжении — Лэсли, они услышали незамедлительный и однозначный ответ. Нужно сделать пол оборота на орбите, воспользовавшись теневой стороной небесного тела, незаметно пристыковать челнок к станции и перебраться в новый корабль. На все про все корабельный ИскИн давал не более четырёх минут, за которые нужно было успеть сделать немалый пул действий, не имея права даже на малейшую ошибку.
На вопрос, что же делать с «Последним Серафимом», она сказала, что выполнит сразу прыжок в гиперпространство, чтобы увести за собой преследователей. Да, скорее всего это станет последним полетом Лэсли, но она не видела в этом ничего страшного! Даррос впервые подумал, что несмотря на свою искусственную природу, эти создания способны на бо́льшую самоотверженность, чем создавшие их люди. А еще спустя минуту Лантан сказал, что снимет ее копию, так как не собирается с ней расставаться. Функционировать в кристалле данных она не сможет, но храниться вполне. Возможно, именно в этом мнимом технологическом бессмертии не одаренного реальной жизнью организма и крылся корень их так называемой парадигмы служения создателю.
— Ну что ж, тогда надо готовить «Зубр» к отстыковке, — сказал старший на судне адвантакс.
— Не лучшая идея, капитан, — в очередной раз возразила Лэсли. — Он больше и вместительней, но мы получим кратную вероятность обнаружения. — Наилучший вариант, отправиться на «Стрекозе». Я даю наивысшую оценку позитивного исхода в данном случае.
— Но она четырехместная! Мы что оставим остальной экипаж и весь резерв оболочек на корабле?!
— Боюсь, другого выхода нет, капитан.
— Мы в полной заднице! — сказал Лантан и звонко плюхнулся в кресло, стоящее во главе стола крохотной кают-компании. — Мы останемся с одной жизнью… Без права на восстановление. Это сродни смерти!
— Не согласна, капитан. У людей была лишь одна жизнь, но они достигли немыслимого величия.
— А толку?
Бортовому ИИ ответить было нечего.
Такс, стоял опершись одной рукой на стол и прибывал в своих думах.
Даррос был облачен в черный скафандр. Стеклянный пузырь шлема лежал перед ним на столе.
— А есть ли толк от оболочек без корабля? — спросил Даррос.
— Резонный вопрос, — ответил капитан, развернувшись на кресле. — Без реинкарнационной толку от них мало, конечно! Для нас во всяком случае. Но терять столь ценный ресурс непозволительно.
— Может остался кто-то из ваших, кто смог бы помочь нам? Может есть защищенные базы?