— Входите, — разрешил я. Переводчик открыл двери, старые, добротные, и что самое главное с отличной звукоизоляцией, через нее меня бы просто не услышали, и пригласил очередного посетителя войти. Ого, а вот этот матерый волчата, и действительно опасен. Если сочтет, что я представляю опасность для его любимой Германии, то расстреляет не задумываясь, а после пустит себе пулю в лоб. Настоящий офицер, честь для которого превыше всего. Недаром только личным приказом Гиммера, ему было запрещено совершать боевые вылеты и сражаться на фронте. Некоторое время мы внимательно осматривали друг друга, а потом Гейдрих вдруг вскинул руку в нацистском приветствии и громко выкрикнул:
— Хайль Гитлер!
Сначала я офигел, никак не ожидал такого, потом спокойно сказал.
— И что вы хотите, чтобы я на это ответил? «Служу России!» или «Слава России!». Зиг Хайль кричать не буду принципиально. Я не немец, и не нацист.
— Извините, — он присел в кресло, напротив меня, — просто я приветствовал вас как равного.
— Спасибо что не обозвали унтерменшем, — язвительно ответил я.
— Вы не поняли, я благодарен вам. И не только за то что вы спасли мою жизнь, а за те многие сотни тысяч солдат и офицеров, которых вы тоже спасли своим вмешательством.
— Не надо мне льстить, у вас это плохо выходит. Я вмещался, чтобы действительно помочь, чтобы не было тех ужасных человеческих жертв в грядущей войне. А она будет, не извольте сомневаться. Но одно дело мясорубка и бессмысленная бойня, а с другой — локальный вооруженный конфликт. И не благодарите меня за якобы спасенную вам жизнь, кто знает, вдруг, из-за моего вмешательства она станет у вас наоборот — короче. Вот выйдете сейчас из здания и попадете под машину.
— Да, согласен с вами. Но все же это шанс. Я уже получил задание у фюрера. Теперь СС подчиняется мне.
— То-то я смотрю, вы в черном мундире.
— Честно говоря не нравиться мне этот новый маскировочный камуфляж, на поле боя эффективно, не спорю, но в повседневной жизни, особенно офицерам он не идет. Поэтому решили оставить эту форму как парадную.
— Согласен, парадная форма, для парадов, и это именно парады, а не демонстрирование вашей секретной техники, а вот в боевой обстановке — другое дело. Там все в камуфляже и невозможно определить где командир, на кого как вы понимаете и охотятся вражеские снайперы.
— Не читайте мне основы тактики, я и без вас их хорошо знаю, — начал хорохориться Гейдрих.
— Да? А вот скажите мне гражданскому человеку, атака через брод, как должна вестись?
— Сначала идет в разведке пехота, потом бронетранспортеры и танки, — самодовольно ответил Гейдрих. Но я то знал, что в тактике Гейдрих не разбирается, он прекрасный офицер и организатор, но не тактик, и тем более не стратег.
— Щас, — осадил я его, — вот там-то вас и будут ждать. Противник тоже не дурак, поэтому во-первых, делаются на самых широких и глубоких участках реки, где вас никто не ждет, понтонные переправы, по ним перебирается в первую очередь техника, потом пехота. И быстро, вместе, выходят с тыла в порядок вражеских частей. А после уничтожения пушек, и других средств нацеленных на брод, по нему выдвигаются основные силы. Но и это не все. Над вами всегда должны летать истребители. Если противник призовет авиацию, то его должна встретить ваша авиация. И только после этого с минимальными потерями вы сможете форсировать реку. И пристрелял наверняка и брод и подходы к нему. Только неожиданным маневром можно победить малой кровью. А как вы знаете ваш фюрер сказал: «Кто понапрасну прольет кровь моих солдат — ответит своей».
— Да вы стратег господин Сомов, вас бы в генеральный штаб, — похлопал в ладоши Гейдрих, — но не забывайте я летчик, а не штабной стратег.
— Благодарю, мне и здесь хорошо, а насчет тактики и стратегии, так это из игр, когда воюешь через сервер с реальным человеком, а не компьютером, много интересного узнаешь, — усмехнулся я, — впрочем, все стратегии и тактики есть у вас как раз есть в штабе. Но думаю у вас будет совсем другая задача, а именно — выбить из эсэсовцев дух превосходства, особенно, когда они получат новое оружие.
— Зачем? — впервые удивился Гейдрих, — если они превосходят противника, то им есть чем гордиться.
— С Ваффен СС у вас думаю проблем будет мало, а вот охранные отряды так просто новую идеологию не примут. Им же столько лет внушали, что они сверхчеловеки. А отринуть такое не просто.
— Охранных отрядов не так уж много, — заметил раздосадованный Гейдрих.
— Но достаточно, чтобы произвести военный переворот. Вот сами посудите говорят вам и доказывают, что вы сверхчеловек, а потом, когда вы в это поверили, говорят, что ошиблись, и что есть сильнее вас. Простой пример, — я поднял руку, останавливая, замечания или возражения Гейдриха, — вы сейчас можете захватить Монголию? Там вообще средневековье.
— Конечно! — твердо ответил Гейдрих.
— Вот ваша главная ошибка. Вы недооцениваете противника. Мы тоже в свое время сунулись в Афганистан, и получили очень хорошо. Не от регулярных армейских частей, а от населения. Но это от незнания культуры и законов того государства. Кстати, некоторые солдаты из Средней Азии оставались там, и создавали семьи и жили, потому что их менталитет, надеюсь, вы знаете что значит это слово, и их был похожим. Вот и у ваших солдат должен быть тот же подход к нам. Не захватчики, а освободители. Но кто их так воспримет, если они сразу ставят себя выше других людей? Вот тогда и появятся партизаны. Конечно вы их лет через десять перебьете. Как мы в свое время «лесных братьев» и бандеровцев, но сколько своих солдат вы положите?
— Что вы предлагаете? — раздраженно, не найдя что возразить мне воскликнул Гейдрих.
— Политинформация, — спокойно ответил я.
— Что? — не понял он.
— Жесткая и доходчивая политинформация. Первое. Вы здесь не господа и не завоеватели. Вы здесь освободители и, главное, помощники побежденным. Второе, вам могут сопротивляться фанатики — таких уничтожать. Третье — никакого насилия по отношению к местному населению. И главное законы и их исполнение. Сами знаете безнаказанный грабеж и насилие, кратчайший путь к революции. А вот как вам все это сделать — ваша задача. Мне больше всего нравиться Третейский суд. Независимая инстанция, разбирающая спорные дела на временно оккупированных территориях.
— Это как? — изумился Гейдрих.
— Очень просто. Солдат СС убил крестьянина или колхозника, неважно. Тут же на место пришествия выезжает Третейский суд. Не один, с дознавателями, судмедэкспертами и главное, с полномочиями, короче с палачом. После разбирательства дела суд выносит вердикт. А дальше по нему.
— То есть этот Третейский суд выше даже главнокомандующего СС?
— Именно, — кивнул я, — ваша задача в период оккупации показать всем русским, что пришлая, то есть германская система законов справедлива, и действует. И при этом никаких ограничений относительно должности или занимаемого положения в обществе. Вот к этому вы и должны призывать своих людей. Законы и справедливость, вот что все ценят во все времена.
— И как же по вашему, — выйдя из состояния прострации, спросил Гейдрих, — я это должен буду делать? Как вы представляете расстрелять офицера Вермахта за отобранную у крестьянки курицу.
— Так же, как если бы он ее отобрал в Германии у фермерши. Повторяю, законы для всех должны быть одинаковы.
— Но поймите вы, идет война, как этого исполнения законов добиться на местах?
— А вот это ваше забота. Иначе на ваших руках будет не только кровь русских, но и ваших солдат. У меня еще вопрос? Похоронки, когда-нибудь писали собственноручно.
— Нет, — чувствовал, что ответ дался ему тяжело, — у меня слишком большая должность, для этого.
— А вы попробуйте, — я начал заводиться, — опишите матери солдата или его жене как он умер, но по-честному, без всяких канцелярских слов.
— Я понял вас, — Гейдрих встал и вытащив из кармана небольшую коробку протянул ее мне, — это от меня. Я действительно надеюсь господин Сомов, что вы помогаете не только своему народу, но и моему.
С этими словами он скрылся за дверью. Да, крепкий орешек. Такого сходу не переубедишь, но на это есть Мюллер и Гитлер. Пусть сами с ним занимаются. А что в коробченке лежит? А лежит там «Вальтер ППС». Похожий на наш Макаров. Вернее с него и скопированный, только калибр поменьше. Этакий пистолет для шпиона. Впрочем ничего, он же с дарственной надписью на латунной табличке. На немецком и естественно перевод на русский. «Виктору Сомову от Рейнхарда Гейдриха за поддержку и понимание». Ну и как это понимать? Впрочем пусть сами разбираются.
А с Канарисом вышел довольно хороший разговор. Мужик с головой дружит и подвергает сомнению все директивы свыше. Вот он — «настоящий разведчик». Хоть и из флотских. Канарис не стал «раскланиваться», проводить беседы на общие темы, а сразу перешел к делу.
— Господин Сомов, а собственно, почему вы нам помогаете? Хорошо, Гитлер послушал ваши советы, причем, подкрепленными доказательствами, а почему, вы не думаете, что после завоевания России, он не превратит ее в свою колонию?
— Колония отличается от метрополии двумя параметрами, первое — она отстает в развитии техническом, второе она отстает в развитии социальном. А вот в социальном развитии мы от вас не отстаем.
— Объясните? — не понял Канарис.
— Пожалуйста, — ответил я, и прося принести нам еще по чашке кофе, — в Индии, после ухода англичан не было построено, ни одной новой железной дороги. И люди ездят там как у нас в гражданскую войну. На крышах, на переходах между вагонами. И все нормально, билетов никто не требует. Но мы другие, мы выстраивает систему порядка, как и было после революции. В общем в Индии, колонисты уехали, а местные просто не знают как организовать всю технику. А мы знаем потому что это нам надо. И возникает вопрос, что тут лучше — работа на колонизаторов, или местных властей.
— Вы хотите сделать нас колонизаторами?
— Нет, я хочу, что бы вы воспитали всех от местных, до высоких властителей.
— И как вы себе это представляете? — удивился Канарис.
— Да все просто, мелкие на уровне деревни — старосты отчитываются перед представителем района, — тот в свою очередь — области, и так далее. А те на совете областей, смотрят, кто что приписал, кто как управляет, и выносят решение. Хороших руководителей ждет повышение, а плохих… Я бы рекомендовал — если не справился с управлением какого-нибудь колхоза или если хотите общины, то послать такого на свиноферму, там уж каждый справиться. А если и это не помогает, то в пастухи его перевести.