-Завтра рано в военкомат, - он выдержал паузу, разглядывая наши удивленные лица, - всем классом везут на медосмотр. Сказали не опаздывать. Так что я пошел иначе просплю.
Он помахал нам рукой и пошел в подъезд.
-Вовка, гитару оставь, - попросил Глеб, но гитарист сказал, что инструмент батин и он ему, голову оторвет, если хоть царапинка. Вовка вообще любил порассказать. Видите ли, гитара ручной работы из красного дерева, да еще и итальянская, чуть ли ни самого Паганини. Вот болтун. Он нас к себе пол года на новый год звал, обещал, что предки отвалят, и мы сами останемся. А на самом деле, когда мы пришли к нему, родители не то что бы куда-то собирались они и нас не ждали. Тогда Глеб за Вовкой по всему району гонялся, пиная под зад. Я считаю, что получил Вовка, заслужено, не будет "лапшу вешать". Маленькая "профилактика" ему не повредит, но я смотрю, и не особо помогла. Вот только он нас больше в гости не завет.
Когда музыкальный акомпанемент наших посиделок покинул нас, мы решили расходиться по домам. Завтра всем в школу, а Глебу в институт. Он был старше меня на два года и всегда защищал меня, как свою младшую сестренку. Он предложил провести меня, аргументировав предложение тем, что уже темно. Но я жила в соседнем подъезде и расхохоталась. Нет, ну, это очень смешно прозвучало, "проводить". Раньше он не спрашивал, а просто шел со мной рядом. А тут вдруг.
-Ладно, проводи, - согласилась я на его предложение. Уже у самого подъезда он взял меня за руку и притянул к себе. Он не сказал ни слова, а просто поцеловал. Просто? Да нет, не просто. Так меня еще не целовали. Нет, ну, я целовалась, конечно, но только не в серьез, а во время игры в бутылочку или еще какого "безобразия". Но он же мой друг. "Глебушка, что же ты делаешь. Ты же говорил, что я тебе как сестра, твой лучший друг". И я от неожиданности ответила ему. У него такие нежные губы. "Целуй, целуй меня. Мне не нужна твоя дружба, мне нужен ты". Он выпустил меня из объятий, и я почувствовала, как кружиться голова. Что же это со мной. В голове все кружиться, кажется, это оно. Так приходит любовь. И конец нашей дружбы. Он спросил, не хочу ли я сходить завтра с ним в кино. И я согласилась...
Мы встречались уже больше трех месяцев. Полинкин секрет уже стал, заметен окружающим, хотя она все так же делала вид, что все хорошо. О чем она только думала. Насколько я знаю, она даже имени его не знает. Но рожать будет. Как родители не уговаривали она не в какую, даже из дома хотела уйти. Только тогда родители смерились, начали потихоньку готовиться стать дедушкой и бабушкой. Вот только в школе у Полины начались проблемы. Косые взгляды это одно, а прямые наезды - другое. Ей директриса так и сказала, что Полька последняя потаскуха и в ее школе учится, не будет. Родителям пришлось долго уламывать дирекцию и даже найти связи в муниципалитете города, что бы Полька смогла окончить эту же школу и не переводиться в другую. За хороший аттестат пришлось приплатить отдельно.
Иногда я думаю, что это из-за нас с Глебом распалась наша компания. Не поцелуй он меня тогда мы бы всё также собирались по вечерам у подъезда, вместе отмечали дни рождения друг друга. Но нет. За каких-то три месяца все пошло кувырком. Володька связался с какой-то дурной компанией, и его чуть не посадили, они там избили кого-то. Но для Вовки все обошлось, может потому что, дед у него полковник милиции, а может, он и не виноват был, кто знает. Но родители тут же отправили его в Житомир, к тетке, что бы он тут еще чего не натворил.
Яна как-то сама отдалилась. У нее в этом году выпускные, вступительные и мать устроила ее в центр довузовской подготовки. Там Яна познакомилась с каким-то мальчиком, и понеслось, поздние возвращения с прогулок, бессонные ночи для родителей и скандалы с родителями. Они успокоились только когда узнали, что Янин кавалер ездит на собственном БМВ, и живет в собственной квартире в центре города. Ко всему прочему у него была собственная фирма, что-то там связанное с антиквариатом. Он уже сделал Яне предложения, но она попросила подождать до окончания школы, он согласился.
Мне же Глеб ни его не предлагал, но я и не ждала, мне просто было хорошо с ним. Вечерами мы сидели у него. По выходным гуляли в городе, я попросту с ума схожу, когда мы выходим на большую пешеходную улицу в центре. Там вся молодежь вечерами гуляет. И тут мы с Глебом. Он такой красивый высокий и сильный, и умный, в институте сдаёт все только на пятерки. У нас в школе двенадцати бальная система, а в институтах все как раньше - "от двойки до пятерки". Как-то ко мне прицепился хам какой-то, так Глеб одним ударом отправил его в нокдаун. И так мне спокойно с ним после того дня, я знаю, что он меня ни кому не отдаст. И я его тоже. Вот только он, иногда, когда мы у него дома, и родителей нет. Одним словом "хочет". Только я еще не готова. И он с пониманием говорит, что я должна сама решить когда, так как это важный психологический шаг и т.д. и т.п. но я то вижу, каково ему. Но для себя решила, как только исполниться шестнадцать ...
Глеб меня почти на три года старше. Я все еще в десятом классе. В нашей компашке я самая младшая была, ну может только, еще брат Володьки - Рома, но он совсем еще мальчик ему только двенадцать. С нами Рома сидел только летом, когда его приятели разъезжались по бабушкам и дедушкам, в лагеря и пансионаты, на моря и в горы. Он так гордился тем, что летом тусуется со старшими ребятами, а теперь все. "Тусуется" Ромка где-то в Житомире, а он такой смешной был, всегда истории рассказывал, но не как Вова - "ни слова правды", а такие интересные, что я даже советовала ему их записывать и когда-нибудь книгу написать. Такой рассказчик классный этот Рома, что диву даешься, откуда такая фантазия и словарный запас в двенадцать лет, он же и взрослого мог переспорить и за пояс заткнуть.
Хотя, как мне кажется, нам с Глебом и без секса хорошо. И это его приятели по институту на него давят. Он же тоже еще девственник, он сам мне это рассказал. Может это меня и пугает. У него ведь опыта нет, а для этого опыт очень важен, так мне Лера говорила. Но я считаю, что важнее не опыт, а чувства, первый должен быть любимым. По-любви...
Всё могло быть по-другому, если бы не распалась наша компания. Но так получилось. Глеб уехал в канун Нового года в Киев, а я осталась дома. У него была какая-то конференция или еще, что-то. К тому времени я, так получилось, лучше сошлась с классным коллективом, и наша староста пригласила всех к себе встречать Новый год. И я пошла вместе со всеми. Десятый класс это лучшие годы школьной жизни, уже взрослый и еще не то чего не зависишь, знай себе, уроки делай и с друзьями гуляй. Ни тебе проблем с выпускными ни со вступительными. Об этом, о планах на будущие, о том кто как каникулы проводит, мы и болтали сидя у старосты за праздничным столом. Я раньше у нее никогда не бывала и то, что у нее двух этажная! квартира меня поразило, такого я еще не видела. Только в кино и то импортном. Я заметила, что на столе стоит кроме шампанского две бутылки водки и одна с джином. От водки я отказалась сразу, а вот джин с тоником Серега все-таки уговорил меня попробовать. Я до того "напробовалась" что полезла танцевать на стол. И танцевала бы и дальше, если бы Серега не снял меня с импровизированной танцплощадки, которую тут же заняли две девчонки в похожем на мое состояние. Серега пли со мной наравне и должен был опьянеть еще раньше, но по нему этого не скажешь.
-Я слышала, что если вместе пьют парни и девушки одного возраста, то парни пьянеют быстрей, - на что Серега сказал:
-Чистая, правда. Пацаны не только от водки пьянеют, но и от вашей красоты.
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, а он взял меня за плечи и предложил показать квартиру. Я согласилась, я очень хотела посмотреть эдакие "хоромы". Любопытство. Экскурсия оказалась короткой. Сергеи провел меня в одну из комнат, а я как дура ни чего не понимая, еще и дразнила его, кокетничая с ним. Только когда он дверь закрыл и снял рубашку, я поняла, но не до конца, практически не осознавая ужаса сложившейся ситуации. Когда он начал обнимать меня и целовать, говорить мне что-то, я практически ни чего уже не понимала. Только пыталась по началу высвободиться, но он был настойчив, он был властен, но не груб. Он был такой, каким ни когда со мной не был Глеб. Боже мой, Глеб. Я закрыла глаза и старалась представить именно его лицо, его голос, что его губы мягкие и нежные ласкают мою грудь. Что его сильные руки обнимают меня, что его...
На утро я проснулась одна в незнакомой комнате. Одежда была разбросана по всему полу. Я с трудом отыскала всё. Быстро оделась и незаметно выскользнула из квартиры. В гостиной я увидела хозяйку, спящую в обнимку с бутылкой джина, будить ее я не стала. Я шла домой по пустынным заснеженным улицам. Ночью был снег. Ночь был секс. Голова раскалывалась. Я стала женщиной...
О том, что произошло в Новогоднюю ночь, я ни кому не рассказала, даже подружкам. А тем более Глебу. Но как же теперь, быть. Он же поймет, после первой же ночи поймет. И я... к горлу подкатил комок,... Я потеряю его. Я буду молчать, я найду способ...
Так длилось около месяца и ли чуть больше. В середине февраля, ко мне подошел Сергей. Он предложил встретиться у него дома вечером. Я сказала, что между нами ни чего не будет.
-Как это не будет. Было уже, красавица, было. И будет.
-Нет.
-Право твое. Но только твой Глебушка, будет иметь малоприятный разговор. И темой будешь ты. Так что решай.
-Нет. Ты не посмеешь. Сергей не надо. Я умоляю тебя.
-Если хорошо "попросишь". Я еще подумаю.
-Ты тварь, ты подонок. Он не поверит тебе. Иди, рассказывай. Импотент.
И он ушел. Я надеялась, что он не расскажет, что это пустые угрозы, что Глеб не поверит. Я насторожилась, стала еще нежней и заботливей, старалась, как можно больше время проводить с Глебом. Он не о чем не знал. Как раз в это время он болел и не ходил на учебу. Я пару раз прогуляла школу, что бы посидеть с ним. Он выздоровел и вернулся в студенческие ряды. Через несколько дней Глеб перестал со мной разговаривать, он не звонил мне и не отвечал на мои звонки. Первым делом я бросилась к нему, но он не открыл мне, я простояла под дверью, до прихода его родителей. Отец Глеба вежливо попросил меня уйти, сказав, что меня видеть в этом доме больше не хотят. Я шла домой как в дурмане. Голова кружилась, и ноги несли сами собой. Всё, всё рушилось. Будь он проклят. Я зашла в свой подъезд и практически потеряла сознание, но все-таки дошла до квартиры. Мне на встречу вышел Сергей и направился к лифту, проходя мимо меня, тихо шепнул:
-Доигралась, сладенькая.
Дома были мама и папа они сидели на кухне. На столе лежали фотографии. Мать заливалась слезами, отец яростно смотрел на фото, с трудом сдерживая себя. Он гневно швырнул в меня фотографии и закричал:
-Для этого я растил тебя. Для этого? Что? Что смотришь? Полюбуйся. До чего мать довела. Опозорила ты нас. Что денег тебе мало было дрянь, убирайся видеть тебя не могу.
В меня плеснуло стеной ненависти. В одно мгновение с меня словно сдернули кожу, и я ощутила всем телом, как омерзительна своим родителям. Презрение хлестало меня как плеть и гнало прочь, я пятилась, закрываясь то несуществующих ударов. Я зажалась в угол и почувствовала, что мой отец сейчас раздавит меня своим безумным неистовым гневом и яростью. А мать осыпала меня проклятиями, но не вслух, а мысленно и я принимала всё. Отец продолжал кричать на меня, поднимая с пола и бросая в меня все те же фотографии, на которых я Сергеем или еще с кем-то, рассмотреть лица партнера не возможно. Кто же снимал? И тут меня словно копьем пробило, но это были только слова. Страшные слова, для пятнадцати лет:
-Ты нам больше не дочь...
Я кинулась к двери и побежала на улицу. Я ушла из дома, не взяв с собой ни вещей, ни денег. У меня, ни чего не было, у меня, ни кого не было.
На улице начиналась весна. Снег под ногами превратился в грязную жижу, и сапоги вязли на разбитой не асфальтированной дороге. Что же мне делать они все отказались от меня.
Я не помню, как пришла, в этот забыты район города. Ни магазинов, ни ларьков мне не встречалось. Ужасно хотелось, есть, но голод был меньшей из моих проблем. В кармане было только буханку хлеба и все. Что делать я не знала куда идти. Над городом сгущались сумерки, и район погружался в темноту, ни один фонарь не горел. Тусклый свет из окон домов манил уютом и теплом. Я ужасно замерзла и валилась с ног от усталости, но назад я не вернусь. Я помню, как увидела открытую дверь. Свет в доме приглашал войти. Я посмотрела вверх. Над крышей высился крест. Церковь место, где я, быть может, смогу поспать. Я в своей жизни была в церкви только два раза, когда крестилась и на свадьбе двоюродной сестры. Я вошла, иконы на стенах маленький алтарь. Но ни кого нет. У стены лавочка. Я села. Когда будут закрывать, уйду. А пока... я повалилась, усталость взяла своё. Когда я открыла глаза, на меня смотрела женщина. Лицо ее было не молодо, но и старческие морщины еще не коснулись его. Только у уголков глаз маленькие бороздки говорили о добром нраве хозяйки и ее улыбчивости. Но сейчас он смотрела на меня с состраданием, но не жалостью. От нее тянуло приятым телом и свежестью, волны доброты и понимания приободрили меня. И я осмотрелась. Это уже была не церквушка возле дороги, а дом. Я лежала не на деревянной лавке, а в мягкой теплой постели.
-Где я?
-У нас дома. Тебя нашел мой супруг. Отец Илларион как ты, себя чувствуешь Анна.
Я вспомнила, как сквозь сон кто-то спрашивал мое имя, но от слабости я лишь смогла сказать Ан.. Ана... и вновь провалилась в забытье. Я не стала спорить и называть мое имя. В тот миг я решила, что Анастасия умерла от хода и голода в маленькой церквушке на обочине дороги. С того дня я решила посвятить свою жизнь служению Господу Богу. И лучшего места для этого, чем церквушка у дороги, в которой умерла Настя, не было. Отец Илларион предложил мне пожить у них, а когда я изъявила желание стать монахиней. Он сказал, что для этого необходимо отправиться в женский монастырь. Я же сказала, что хочу служить господу в его приходе. Он какое-то время думал над моим предложением, но когда я рассказала о том, что почувствовала, когда открыла глаза и посмотрела на матушку, он согласился. И сам съездил к протоирею и договорился за мое назначение или, что-то вроде того. Жить у отца Иллариона я не стала, самой не хотелось, а вот маленькая времянка возле самой церкви мне очень понравилась. И отче нехотя, но отпустил меня из-под матушкиного крылышка. Я стала для них как родная дочь. Их старший сын вырос, женился и уехал в Англию. Иногда по праздникам он присылает им открытки и фотографии. Не так давно матушка пришла ко мне и принесла фотоальбом. Она наконец-то стала бабушкой. Малыша назвали Георгием. Отец Илларион просто светиться от счастья с ним очень приятно стало работать. Да, именно работать ведь мы каждый день ведем работу, бой за души человеческие.
Глава III. Защитник веры.
В комнату ворвался человек. Он был в валенках на босу ногу, драповом распахнутом пальто поверх белого подрясника. В его косматой бороде застряли снежинки, и от того он походил на Деда Мороза, вот только вместо посоха и мешка с подарками в руках он держал топор и увесистый крест. Он кинулся к Алчи и со всего размаху швырнул его прочь от Анны. Девушка с криком кинулась к "Деду Морозу":
-Отче, помилосердствуйте отче. Он не со злом. Он все мне показал. Стойте, отче.
Анна насилу остановила священника примчавшегося ее спасать от "исчадья ада". Она отняла у него топор и предусмотрительно выкинула оружие на улицу. Усадив отца Иллариона за стол она помогла встать Алчи. Священник успел сильным ударом разюшить нос некроманту, и выбить ему зуб. Который он и рассматривал на своей ладони. Аня подвела Алчи к отцу Иллариону, она ожидала, что маг после подобного приветствия оробеет перед грозным служителем церкви, но она ошиблась. Алчи стоял абсолютно спокойно и если бы не его кровоточащий нос, то можно было бы решить, что его ни кто не бил и зуб у него выпал сам собой. Подобное спокойствие, можно сказать толерантность, удивили священника, и его боевой пыл стал угасать. Все тем же тоном непримиримого борца он задал вопрос некроманту:
-Что делаешь нечисть ты в стенах храма Божьего.
-Пойди, успокой матушку. Она вся извелась, поди, - смягчившись, сказал Илларион и посмотрел на перепуганную Анну.
-Нет, отче. Я вас наедине не оставлю. Я ведь чувствую, как у Вас всё вскипает. И не равён час, сотворите что.
Она подошла к священнику и взяла его за руку.
-Да не бойся, дочка, ничего я ему не сделаю. Бог свидетель. Как пришел, так и уйдет восвояси. А ты поспеши.
Анна быстренько оделась и выскочила на улицу. Метель стихла, и просто сыпал хлопьями снег. Они сидели друг против друга и сверлили взглядами оппонента.
-Спрашиваю ещё раз. Что тебе здесь надо, ирод?
-Чаю с малиной попить зашел.