— Зависит от вашего выбора.
Гарстанг, разглядывая территорию двора, удрученно покачал головой.
— Признаюсь, я в замешательстве. Столько животных!
— Если вы согласитесь выслушать меня, я могу все объяснить. — Смотритель учтиво кивнул.
— Значит, мы получим двойную пользу, выслушав тебя, — вежливо сказал Гарстанг, хотя Кугель начал нетерпеливо жестикулировать.
Смотритель подошел к полке и снял с нее фолиант в кожаном переплете.
— В прошедшем тысячелетии безумный король Кутт приказал устроить для личного развлечения и для изумления мира зверинец, каких еще не видывали. Его волшебник Фоллиненс сотворил для этого группу уникальных животных и уродов, используя самые безумные комбинации различных видов плазмы. Результаты вы видите.
— Неужели зверинец просуществовал так долго? — в удивлении спросил Гарстанг.
— Конечно нет. От безумного короля Кутта ничего не сохранилось, кроме легенды и записной книжки волшебника Фоллиненса. — Здесь он постучал по кожаному переплету фолианта. — Она описывает его необычную системологию. Например… — Он открыл книгу. — Так… гм. Вот высказывание, чуть менее пространное, чем остальные, оно анализирует полулюдей. Это не более чем короткий набор заметок:
«Гэд — гибрид человека, химеры, прыгающего насекомого.
Деодан — росомаха, василиск, человек.
Эрб — медведь, человек, веретенница, демон.
Грув — человек, очковая летучая мышь, необычная разновидность.
Лейкоморф — неизвестно.
Базил — фелинодор, человек, оса».
Касмайр от изумления хлопнул в ладоши.
— Значит, Фоллиненс создал этих существ к последующему ущербу для человечества?
— Конечно нет, — сказал Гарстанг. — Это больше похоже на упражнения в пустых раздумьях. Дважды он признается, что не знает ответа.
— Я склоняюсь к такому же мнению, — заявил смотритель, — хотя в других местах он проявляет меньше сомнений.
— А как те животные, что находятся перед нами, связаны со зверинцем? — спросил Касмайр.
Смотритель пожал плечами.
— Еще одна из шуточек безумного короля. Он выпустил всю свою коллекцию в окрестностях города, чем вызвал беспорядки. Существа, наделенные безудержной плодовитостью, стали еще более странными и теперь в больших количествах бродят по равнине Опагюны и лесу Блэнвальт.
— Ну а как насчет нас? — поинтересовался Кугель. — Нам нужны вьючные животные, послушные и неприхотливые, а не уроды и монстры, какими бы занимательными они ни были.
— Некоторые из моего обширного поголовья способны выполнять требуемые функции, — с достоинством ответил смотритель. — Эти идут по самой высокой цене. С другой стороны, всего за одну терцию вы можете получить длинношеее существо с большим животом, отличающееся невероятной прожорливостью.
— Цена привлекательна, — с сожалением сказал Гарстанг. — К несчастью, нам нужны животные, которые могли бы нести пишу и воду через Серебряную пустыню.
— В таком случае нам придется иметь в виду более конкретную цель. — Смотритель принялся рассматривать своих подопечных. — Высокий двуногий зверь, вероятно, менее свиреп, чем кажется с первого взгляда…
В конечном итоге они собрали караван, насчитывающий пятнадцать животных, и договорились о цене. Смотритель привел зверей к калитке, Гарстанг, Кугель и Касмайр приняли их в собственность и умеренным шагом повели пятнадцать разносортных существ через улицы Эрзе Дамата к Западным воротам. Здесь Кугеля оставили присматривать за караваном, а Гарстанг и Касмайр отправились покупать припасы и другие необходимые вещи.
К наступлению сумерек все приготовления закончились, и на следующее утро, когда первые бордовые лучи солнечного света коснулись Черного обелиска, паломники отправились в путь. Животные несли корзины с пищей и бурдюки с водой. На всех паломниках были новые туфли и шляпы с широкими полями. Гарстанг не смог нанять проводника, но зато приобрел у географа карту, хотя на ней был показан лишь маленький кружок, обозначенный как Эрзе Дамат, и более крупная территория с пометкой «Певчее море».
Кугелю дали вести одно из животных, двенадцатиногое существо двадцати футов длиной с маленькой, глупо ухмыляющейся детской головкой, покрытое рыжеватокоричневым мехом. Кугеля это поручение раздражало, потому что животное дышало ему в затылок и несколько раз подходило так близко, что наступало Кугелю на пятки.
Из пятидесяти семи паломников, сошедших с плота, сорок девять отправились на поиски святилища на берега Певчего моря, и это число почти сразу уменьшилось до сорока восьми. Некто Тохарин, сошедший с тропы по естественной надобности, был укушен чудовищным скорпионом и гигантскими скачками умчался на север, хрипло вопя и причитая.
День прошел без инцидентов. Земля была сухой, серой пустыней, усеянной камнями. К югу простиралась гряда низких холмов. Кугелю показалось, что он видит одну или две фигуры, неподвижно стоящие на гребне. На закате караван сделал привал. Кугель, вспомнив о бандитах, которые, по слухам, водились в этом районе, убедил Гарстанга поставить двух часовых: Липпельта и МиркМэйсена.
Наутро часовые исчезли без следа, и паломники почувствовали тревогу и подавленность. Они стояли, сбившись в беспокойную кучку, и оглядывались по сторонам. Пустыня была плоской и бесцветной в темном слабом свете зари. На юге виднелось несколько холмов, лишь их гладкие вершины были освещены, во всех остальных направлениях земля оставалась плоской до самого горизонта.
Вскоре караван тронулся в путь, и теперь паломников осталось только сорок шесть. Кугеля, как и прежде, приставили к длинному многоногому животному, которое теперь завело моду бодать Кугеля ухмыляющейся физиономией между лопаток. День прошел без какихлибо событий. Мили впереди стали милями позади.
Первым шагал Гарстанг с посохом в руке, за ним Витц и Касмайр, затем другие. Дальше шли вьючные животные, каждое из которых отличалось собственным характерным силуэтом: одно приземистое и извивающееся, другое высокое, на двух ногах, почти с человеческой фигурой, если не считать головы, которая была маленькой и сплюснутой, как панцирь крабамечехвоста. Еще одно, с горбатой спиной, казалось, подпрыгивало или скакало на шести негнущихся ногах, другое было похоже на лошадь, покрытую белыми перьями. За животными тянулись остальные паломники. Бланер, как обычно, шел последним в соответствии с преувеличенным самоуничижением, к которому был склонен. На привале в этот вечер Кугель вытащил расширяющуюся ограду, которая некогда была собственностью Войнода, и окружил паломников надежным частоколом.
На следующий день путешественники пересекли гряду невысоких гор, и здесь на них напали бандиты. Однако это, казалось, была всего лишь разведка боем, и единственной жертвой оказался Хакст, раненный в пятку. Но два часа спустя произошло более серьезное событие. Когда они проходили под склоном горы, оттуда сорвался большой камень и прокатился через весь караван, убив одно животное, а также канатоходца Андла и скептика Роурмеунда. Ночью умер и Хакст, несомненно отравленный ранившим его оружием.
С мрачными лицами паломники двинулись в путь и почти сразу их атаковали бандиты. К счастью, путешественники были настороже, и в результате бандиты бежали, оставив дюжину убитых, в то время как караван потерял только Крэя и Магастена.
Теперь среди паломников начало раздаваться недовольное ворчание, и взгляды поворачивались на восток, к Эрзе Дамату. Гарстанг попытался поднять упавший дух отряда.
— Мы — гилфигиты! Гилфиг сказал! На берегах Певчего моря мы отыщем священное место! Гилфиг всеведущ и всемилостив. Те, кто пал в служении ему, немедленно переносятся в райский Гамомер! Паломники! На запад!
Приободрившись, караван снова отправился в путь, и день прошел без особых происшествий. В течение ночи, однако, три вьючных животных высвободились из своих пут и удрали из лагеря, и Гарстангу пришлось сократить паек для всех.
На седьмой день пути Тимфокс съел пригоршню ядовитых ягод и умер в судорогах, после чего его брат Витц, оратор, впал в безумие и стал бегать вдоль вереницы животных, поминая всуе имя Гилфига и вспарывая ножом бурдюки с водой, пока Кугель наконец не убил его.
Два дня спустя изможденные путники набрели на источник. Несмотря на предупреждение Гарстанга, Сайанэйв и Арло бросились на землю и начали пить воду огромными глотками. Почти тут же они схватились за животы, давясь и задыхаясь, их губы приобрели цвет песка, и вскоре они умерли.
Неделю спустя пятнадцать человек и четверо животных преодолели подъем и взглянули вдаль на спокойные воды Певчего моря. Кугель выжил, и вместе с ним Гарстанг, Касмайр и Сабакуль. Перед ними лежало болото, питаемое небольшим ручьем. Кугель проверил воду амулетом, которым его снабдил Юкуону, и объявил ее безвредной. Все напились до отвала, поели тростника, превращенного в питательную, хоть и безвкусную субстанцию тем же амулетом, и уснули.
Кугеля разбудило предчувствие опасности. Вскочив, он увидел, что тростники зловеще шевелятся. Он разбудил своих приятелей, и все приготовились к бою, однако то, что шевелилось в тростниках, исчезло.
Полдень уже давно прошел. Паломники спустились к унылому берегу, чтобы оценить ситуацию. Они посмотрели на север и на юг, но не увидели никаких признаков святилища. Разгорелись страсти. Началась ссора, успокоить которую Гарстанг смог только посредством искуснейших убеждений.
Потом Бальк, который бродил вдоль берега, вернулся в необычайном оживлении.
— Деревня!
Все пустились туда с надеждой и охотой, но деревня, когда путники подошли к ней, оказалась очень бедной — кучка тростниковых хижин, населенных людьмиящерицами. Они вызывающе скалили зубы и били по земле жилистыми голубыми хвостами. Паломники возвратились на старое место и уселись на дюнах, глядя на невысокие волны Певчего моря.
Гарстанг, ослабевший и согнувшийся от перенесенных лишений, заговорил первым, пытаясь вдохнуть оживление и бодрость в свой голос.
— Мы дошли до места назначения, восторжествовали над ужасной Серебряной пустыней! Теперь нам нужно только определить местонахождение святилища и совершить обряды. Потом мы сможем вернуться в Эрзе Дамат, к будущему, где уготовано блаженство!