— Айльф!
Юноша даже не вздрогнул. Он продолжал стоять неподвижно, лишь все больше приникал к мягко светящейся зеленоватой поверхности, точно прилип к ней.
— Черт!
Леон задержался, пропуская спутников, потом торопливо зашагал назад. Остановившись рядом с Айльфом, он положил руку юноше на плечо:
— Пошли.
И отшатнулся.
От двери тянуло холодом — таким острым, что он был точно электрический удар.
Парень медленно повернул голову:
— Там… за дверью… разве вы ничего не слышите? Оно… зовет меня по имени.
Леон прислушался! Скорее для проформы. Действительно, кроме приглушенного звука шагов, шарканья ног и потрескивания факела, иных звуков в коридоре не было.
— Тебе мерещится.
— Нет-нет… такой нежный голос… а теперь оно смеется. Мне нужно туда! Пустите меня!
Он распластался у дверной панели, широко раскинув руки, точно пытался погрузиться в глянцевую поверхность.
Леон схватил его за плечи, попытался оттащить. Это оказалось неожиданно трудно сделать — словно нечто изнутри тянуло парня магнитом.
— Там за дверью, — бормотал Айльф, — там чудная страна… рай… стоит лишь ее открыть. И все будет хорошо.
Тем не менее отворить дверь — что было бы не так-то просто, поскольку ни ручки, ни засова на ней не было, — он даже и не пытался. Даже не пытался толкнуть ее. Просто растекся по поверхности, точно плоть вдруг превратилась в ртуть.
— Это не рай! — заорал Леон, отдирая менестреля от стены. — Это обман! Один сплошной обман! Он лжет тебе, твой голос… Там ничего нет… лишь холод и мрак…
Леон уже не чувствовал рук — пальцы занемели в мертвящем холоде, сочившемся по ту сторону стены. Почему Айльф ничего такого не чувствует?
— Пойдем, — настаивал он.
Тут только он сообразил, что вокруг почти темно — пламя факела удалялось все дальше и дальше. Черт, неужели остальные не замечают, что они отстали? Нет, ушли — медленно, но не замедляя шаг. В трепещущем остаточном свете Леон вдруг увидел, как резьба на верной панели стремительно покрывается инеем. Иней все нарастал, сливаясь в ледяные кристаллы, в причудливые стеклянные розы, осыпающиеся от его дыхания.
Неожиданно Айльф отпрянул, точно невидимый магнит там, за стеной, кто-то отключил, и одурело потряс головой.
— Я… как я здесь оказался?
— Неважно, — устало сказал Леон, по-прежнему удерживая юношу за плечо и подталкивая его по направлению к удаляющимся спутникам. — Пошли скорее. Не оглядываясь, он торопливо двинулся по коридору. Пламя факела уже скрывалось за углом.
— Эй! — крикнул он, и эхо вновь метнулось от стены к стене, шурша невидимыми крыльями.
Три фигуры, черные на фоне мутного ореола света, продолжали двигаться дальше. Никто даже не обернулся.
— Эй! Погодите!
— Не нужно кричать, сударь, — тихонько сказал Айльф. — Это уже не они. Они ушли дальше. Очень далеко.
«Господи, — подумал Леон, — да он обезумел».
— Да шевелись же ты! Иначе они действительно уйдут очень далеко. Стены коридора обтекали их, точно мутная вода, кое-где уже начиная отсвечивать яркой голубизной, точно вспыхивающая на солнце грудка сизаря. Черные фигуры приблизились — они не прибавили, но и не убавили шага. Примас, шедший последним, обернулся на звук шагов. Лицо у него было бледным, почти прозрачным.
— Почему вы нас не подождали? — задыхаясь, спросил Леон. — Я же кричал!
Никто не ответил. Спутники шли молча, сосредоточенно опустив головы.
— Сударь, — Айльф отчаянно тянул Леона за рукав, — сударь, не надо!
— Берг!
Берг обернулся — лицо у него было таким же бледным и невыразительным, как у примаса.
— Ты…
У Леона внезапно пересохло в горле. Впереди, далеко-далеко, маячило еще одно туманное пятно… точно свет факела.
— Сударь… скорее, — выдохнул Айльф.
И, по-прежнему не выпуская рукав Леона, рванулся вперед. Пробегая, толкнул маркграфа — тот пошатнулся, но не обернулся и не упал — по-прежнему продолжал идти, механически передвигая ноги.
Волна холода и липкого смрада окутала Леона. Зажав ладонью нос, он ринулся вслед за Айльфом, оставив позади мерно шагающие фигуры.
— Леон… — сказал ему в спину Берг.
Голос был глухой, невнятный, точно говоривший изо всех сил заставлял работать одеревеневшие лицевые мышцы.
Айльф несся вперед, не разбирая дороги. Леон бежал за ним. Позади мерно топало нечто — с ужасающей синхронностью поднимая и опуская ноги.
Туманное пятно впереди приблизилось, разрослось и превратилось в дрожащий язычок пламени. Теперь в его свете Леон уже мог различить все те же три фигуры. Берг, который шел впереди, услышав нарастающий за спиной топот, замедлил шаг и остановился.
— Погоди, — сказал он недоуменно, — это как же? Когда вы успели отстать?
Тут только Леон сообразил, что он все еще зажимает рот и нос ладонью. Он отнял руку от лица и судорожно вдохнул прохладный воздух подземелья. Каким-то странным образом он одновременно ухитрялся пахнуть и плесенью, и сухой пылью веков — но не более того.
— Что значит — когда? — Леон подозрительно поглядел на Берга, но это вроде бы действительно был Берг. — Это вы ушли вперед! Не стали нас дожидаться.
— Леон, да вы же все время шли с нами. Я несколько раз оглядывался, проверял, не потерялся ли кто. Потом вдруг смотрю — вас нет. А потом услышал топот — несетесь из-за угла, как будто за вами гонится призрак.
— Гонится… Берг… там сзади… нас преследуют ваши двойники.
— Что?