И добавил, не удержавшись:
— В конце концов она всего лишь женщина…
Ансард схватил его за плечи, встряхнул, поглядел в глаза.
— А ты кто? — с расстановкой спросил он. — Ты кто?
Из полевого дневника Иоганна Берга, этнографа первой категории. Надиктовано в десятый день месяца медосбора.
Айльф донес, что в лагере ходят слухи о близкой капитуляции Солера, и, кажется, слухи эти подтвердились — Ансард действительно прислал парламентера. Причем, как сообщил мне секретарь Эрмольда, на вполне приемлемых условиях — сам он сдается на милость победителя, Эрмольд становится регентом при Ансардовом наследнике, а Солер — вассальным графством. Эрмольд тянет, но, полагаю, согласится. Трудно поверить, что Ансард так легко пошел на попятную, но, опять же по слухам, дела в крепости обстоят хуже некуда. Какой-то несчастный, то ли доведенный до отчаянья горожанин, то ли и впрямь лазутчик, прошлой ночью спустился с городской стены, обвязавшись веревкой. Он рассказывал, что в городе не осталось в живых ни одного младенца и ни одного старика, а из женщин — лишь те, что могут держать лук или таскать корзины с камнями на стены. Самое ужасное в этой истории, что Эрмольд, вытащив из него все, что касалось положения дел в Солере, велел вздернуть несчастного — мол, предал раз, предаст и другой.
Надеюсь, если дело и впрямь дойдет до капитуляции, Ансарда казнят, не унижая его достоинства. Это для него, бедняги, учитывая сложившуюся ситуацию, лучший выход…
Вид у Эрмольда был довольный — словно у хорошо расторговавшегося бюргера. Он сидел в походном кресле с видом человека, собирающегося преподнести собеседнику приятный сюрприз. Берг вежливо выжидал.
— Вы ведь по натуре человек мирный, амбассадор Берг?
— Ну, — согласился Берг, — в общем-то, да.
— Тогда вам будет приятно узнать, что я решил согласиться на условия Ансарда. Он открывает ворота. Мы входим. Его, разумеется, ждет почетная смерть, но за его родом сохраняется право наследования… Разумеется, вассалитет и все такое, ну, так это лучше, чем ничего… Постараемся представить это как можно с большей помпой, разумеется. Освященный небом брак Солера и Ретры…
«Декорум блюдет, — думал Берг. — Чтит послов далекой Терры. В известность их ставит. А то мало ли как оно дальше повернется — может, и от Терры будет какая-нибудь польза…»
— Рад это слышать, — согласился он вслух, — а… мирные жители? — Не пострадают. Дружину, разумеется, распустим, а уж, поди, и распускать-то нечего, офицеров повесим, не без этого, иначе нельзя, ну, так он знал об том, когда секретарю бумагу диктовал.
— Что ж, — сухо сказал Берг, — жизнь воина ему не принадлежит. — Вы все верно понимаете. — Эрмольд поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. Берг, в свою очередь, встал с низенького табурета.
— Я очень рад, — начал он, — что Ансард принял столь разумное…
Но договорить ему не дал часовой, просунувший голову за полог палатки.
— Ваша милость, господин, тут один человек… Хочет с вами поговорить.
— Кто такой? — недовольно спросил Эрмольд.
— Он говорит, у него есть сообщение. Очень важное.
— Вот как? — Эрмольд снова уселся в кресло. — Хорошо. Ведите.
Он кивнул Бергу, который нерешительно топтался у полога.
— Вы можете остаться, амбассадор Берг.
Берг застыл в дверях. «Это часть какого-то хитрого плана, — подумал он. — Что-то там Эрмольд задумал такое».
Но человек, вошедший в палатку в сопровождении часового, не выглядел частью хитрого плана. В потрепанной, неухоженной одежде, он бы смахивал на пожилого мещанина, если бы не внимательный и одновременно слегка отстраненный взгляд.
— Да, — сказал Эрмольд, — говорите.
— Господин, — сказал тот, поклонившись, — вы, должно быть, меня помните — я состою при вашем войске лекарем. Помощником мэтра Каннабиса. Эрмольд холодно посмотрел на него.
— Вас послал мэтр Каннабис? Что, клистиры растеряли по дороге? Если у вас в чем-то нужда, обращайтесь к коннетаблю.
— Нет, — сказал тот нетерпеливо. Это прозвучало почти дерзко. — Дело не в этом. Видите ли, государь, я на досуге произвожу кое-какие химические опыты…
— А, — сказал Эрмольд, — продолжайте. Неужто вы утверждаете, что получили наконец философский камень?
— О нет! — затряс головой алхимик. — Увы, государь… Но то, что хочу предложить вам я, вас наверняка заинтересует. Это касается Солера.
Он наклонился, согнув тело под прямым углом, и громким шепотом проговорил почти на ухо Эрмольду:
— Вы можете взять Солер хоть завтра.
Эрмольд брезгливо отстранился — от алхимика шел острый, кислый запах пережженных химикалий, но, когда тот поспешно отодвинулся, удержал его движением руки.
— Вы что, поднимете крепостные стены и перенесете их на другое место?
Алхимик покачал головой.
— Я их разрушу, сударь.
Берг открыл рот, потом закрыл, так и не произнеся ни слова.
— Понимаете, — продолжал тем временем алхимик, — это очень просто. На самом деле очень просто. И если я сделаю вам особый порошок, который разрушит стены Солера…
— Я не останусь в долгу, — сказал Эрмольд. — А, простите за любопытство, этот ваш порошок можно изготовить в большом количестве? Какие-нибудь редкие ингредиенты?
— Нет-нет, я же говорю — это очень просто. Мы можем получить его сколь угодно много: нужно лишь смешать в определенных пропорциях древесный уголь, серу и еще одно соединение, залежи которого имеются в изобилии, — неохотно сказал алхимик. Он достал из широкого рукава маленькую стеклянную колбу, на дне которой ровным слоем лежала черная пудра. — Хотите испытать?
— Да, — сказал Эрмольд, — да, пожалуй.
— Тогда нужно выйти из палатки, сударь. Я не успел провести тщательные испытания, но полагаю, что такое количество не произведет сильного разрушения… но для большей безопасности…
— Хорошо, — сказал Эрмольд, — пожалуй, мне и моим капитанам стоит на это посмотреть. Как вам это нравится, амбассадор Берг?
Берг пожал плечами.
— Если он не проводил испытаний, как можно быть уверенным, что оно сработает? — спросил он.
— Оно сработает, — упрямо сказал изобретатель. — я поджег щепотку. Все так, как я и думал.
— Надо же, — Берг вздохнул, обреченно и тяжко, —это ваше собственное открытие? Или вы прочли какой-нибудь старый манускрипт?
— Я увидел это во сне, — сказал алхимик. — Как бы пергамент с символами, а потом и сам порошок. И правда, когда я его приготовил, он получился в точности, как мне приснилось.
— Очень кстати, не правда ли? — подхватил Эрмольд. — Что ж, испытаем ваш взрывчатый порошок. И если все так, как вы говорите…