С самого утра церковные колокола оглашали воздух переливчатым звоном. Горожане и многие жители окрестных поселков в праздничных нарядах толпами валили по усыпанным цветами дорогам к ристалищу. Уже с рассвета тысячи зрителей взобрались на возвышенности, господствовавшие над местом турнира. Все прилегающие луга и холмы покрылись шатрами и палатками с развевающимися флюгерами, флагами и гирляндами роз. Все обширное пространство вокруг ристалища оказалось заставлено высокими скамьями, ложами из легких брусьев, перила которых украшены богатыми драпировками и гербами.
Почти над каждой ложей копья или изящные столбики поддерживают расшитое бахромой сукно различных расцветок. Для защиты белокожих дам и девиц установлены плетенные из зелени зонтики. Аристократы, не собирающиеся участвовать в турнире являются верхом и в носилках, богато одетые, блистая драгоценностями в сопровождении свиты.
За полчаса до объявленного времени откры-тия на трибунах собрались дамы, почетный же рыцарь, несущий покрывало -- "милость дам", -- сопровождает судей и гербового короля, едущих верхом позади трубачей. После того как они, оставаясь на конях, проверили, правильно ли натянуты канаты, на месте ли рубщики канатов и все ли в порядке в целом, почетный рыцарь между канатов въехал верхом на боевом коне и остановился. Затем судьи сняли с него шлем и передали гербовому королю, который отправился с ним к дамской трибуне и передал на хранение. Счастливец Хэрри-ему не придется потеть в подшлемнике и шлеме, его голову обдувает ветер!
С одиннадцати часов герольды и их помощники объехали гостиницы, где остановились ры-цари, крича:
-Оставляйте шлемы, оставляйте шлемы, сеньоры рыцари и оруженосцы! Оставляйте шлемы, разворачивайте зна-мена и ступайте за знаменем вождя!
После этого каждый участ-ник турнира медленно, в сопровождении своих людей выехал в направлении апартаментов своего сеньора-предводителя, а знамя его нес конный герольд. Каждый из этих знаме-носцев был быть одет в кольчугу, наручи, перчатки, нож-ные латы, в облачение с гербом хозяина, салад или железную шля-пу; они сидели на хороших и сильных, строго вышко-ленных лошадях, им придется всегда держаться в хвост коню хозяина и ни в коем случае не уронить знамя.
Таким образом, к ристалищу я явился во главе ста рыцарей, ста знаменосцев и огромной толпой их слуг.
Никогда я еще не возглавлял столь блестящее воинство!
Наверно весь Гвинденхолл и окрестности обезлюдили в этот час-все население от мала до велика, собралось вокруг ристалища. Экое раздолье для торговцев едой и напитками в разнос, а также для грабителей-коллекционеров чужих кошельков!
Шум и гомон стоял неимоверный. Даже в палатке участника турнира, отделенной от толпы изгородью и цепью королевской стражи я вынужден повышать голос, чтобы меня услышали мои оруженосцы: Гвен и Томас. Парни трудились, снаряжая меня к бою.
Мою голову должен защищать стальной шлем-бацинет, смотровое отверстие забрала которого зак-рыто железной решеткой. Но время его еще не пришло. Шлем, я надену уже в седле. Правда, стеганый подшлемник уже на моей голове и я под ним начал обильно потеть. Паж Дуган наготове с кувшином и платком. Влажным платком он периодически вытирает мое лицо-помогает, но не на долго.
Доспех мой состоит из стальной бочкообразной кирасы с многочисленными сквозными отверстиями для снижения веса. Сражаться на турнире можно было также одетыми в мягкий сте-ганый доспех, изнутри подбитый железными пластинами -- бри-гантину. Но это снаряжение приличествует только рыцарям низкого ранга.
Под кирасу с набедренниками, заканчивающуюся коль-чужной юбкой, на меня надели холщовый корсет с "толщинками", он также подбит на плечах и по рукавам до шеи (в местах, на которые приходятся удары меча и булавы) войлоком толщиной в три пальца.
Мои руки защищены верхними наручами, закрываю-щими их от плеча до локтя, нижними наручами и перчатками. Эти части доспеха из стали. Перчатки стальные лежат рядом со шлемом.
Защита ног состоит из обычных боевых поножей, с которых только сняты большие наколенные щитки-раковены, цепляющиеся за попо-ну, и длинные шпоры, затруднявшие движение в толпе.
Наконец-то через голову на меня надели налатник без сборок, чтобы лучше были видны гер-б; расширяющиеся книзу широкие рукава доходили лишь до локтя, чтобы не мешать движениям, а горловина налатника за-щемлена под подбородником и назатыльником. Юбка налатни-ка спереди имеет вырез, закрывает бедра и будет спускаться на конс-кую попону.
Оружие турнирного бойца-- меч и булава. Меч затуплен, т. е. не имеет ни острия, ни лезвия. Черт возьми, это и не меч, а так - просто плоский железный брус с долом, выдолбленным по оси клинка на треть его длины, и с ребром, идущим от дола. Концы перекрестья выг-нуты к острию и усилены жесткой железной гардой в форме полу-цилиндра. Длина клинка вместе с рукоятью равняется дли-не вытянутой руки. Клинок (чтобы не мог пройти в отвер-стие забрала) должен быть шириной в четыре пальца и толщиной -- в палец; для уменьшения веса был сделан на нем дол. Граненая булава изготовлена не из стали, а из прочного дерева, в качестве гарды -- небольшой железный щиток, рукоять и навершие рукояти для удобства обмо-таны кожей. Судьи уже осмотрели мой меч и булаву и зас-видетельствовать это штампом, удостоверяя, что ни меч, ни булава не имеют излишнего веса либо длины.
Пора выходить и забираться в высокое седло.
Мой боевой конь Малыш уже снаряжен и ждет меня. К передней луке седла прикреплен конский нагруд-ник -- форбуг. Он прикрывает живот всадника, служил точкой опоры для левой руки, защищал бедра и колени, а также грудь лошади. Часть конс-кого доспеха, защищающая круп, -- обыкновенный кусок тонкой стеганой ткани, который закрывает коня от задней луки седла до хвоста и прикрывает круп от неожиданных ударов.
На голову коня надет железный налобник, укра-шенный вырезанной из вываренной кожи геральдической фигу-рой дракона. Затылок защищен узким сборным железным гребнем, дохо-дящим только до уровня верхней части форбуга.
Собравшись в противоположных сторонах вокруг герцога и меня, участники турнира выстроились близ ристалища в определенном порядке -- за трубачами. Впереди--пеннон сеньора-предводителя, далее-- сам сеньор, потом его знаменосец; участники турнира попарно, за каждым -- его знаменосец. Все остановились перед барье-рами ристалища с обеих сторон.
Солнце сегодня не имеет преград-на небе ни единого облачка. Ослепляющие блики от полированных доспехов бьют по глазам.
Герольд герцога Давингтонского, об-ращаясь к судьям, просит открыть барьер. Гербовый король удов-летворяет просьбу.
Две колонны рыцарей въезжают на поле ристалища, внутрь ограды. Знаменосцы двоих предводите-лей располагаются возле входов.
Обе партии разделены расстоянием между канатами, где рядом с трибунами стоит почетный рыцарь Хэрри Эльсинер. Когда все выстроились, гербовый король зычным голосом возгласил: - Приготовьтесь рубить ка-наты!
Четыре человека, сидя верхом на перекладинах барьера, держат поднятые, готовые к удару топоры. Гербовый король про-должает:
-Слушайте! Слушайте! Слушайте! Сеньоры судьи мои просят и требуют от вас, сеньоры мои бойцы турнирные, чтобы никто никого не разил с размаху или со спины, равно как и ниже пояса, как вами обещано было, не толкал и не тащил. И ежели у кого ненароком падет шлем с головы, никто бы его не касался, пока тот его не наденет. Помимо сего, уведомляю вас: когда сыграют трубы отбой и барьеры отворятся, не оставаться долее на ристалище и не брать никого в плен!
Звучат трубы, судьи командуют шеренгам обе-их партий осадить назад; потом гербовый король трижды выкли-кает:
-Рубите канаты! Да свершится бой!
Канаты рухнули и две массы блистающих всадников ринулись друг на друга. Знаменосцы и воины выкрикивают боевой клич хозяина, но их так много что слышно только рев.
Краем глаза я заметил как трубачи, герольды и персеванты выходят из схватки, укрываясь за барьерами.
Левая моя рука судорожно вцепилась в скобу на передней луке седла. В правой занесен для удара турнирный меч. Я опрометчиво ворвался в строй герцогских людей. С обеих сторон на меня посыпались удары турнирных мечей и булав. На три удара я успевал ответить всего одним. Четверо рыцарей взялись за меня как крестьянские молодцы за молотьбу хлебных снопов. Черт возьми, где же мои рыцари?! Видимо увязли в схватке. Грохот, звон металла, крики, я что-то орал, но не слышал даже самого себя! Клубы мелкой желтой пыли поднимались снизу из- под копыт коней. Блеск стали...Удар, еще удар...
Я не успел порадоваться успешному удару по шлему рыцаря с головой красного коня на шлеме, как кто-то ловкий и наглый рубанул меня по правому колену. От ослепительной, режущей боли я качнулся вперед-оглушающие удары по шлему и я выпал из седла. Правда, мне кто-то помог слева!
Я падал под ноги рыцарских коней и ничего не мог с этим сделать! Мир перевернулся. Удар о землю. Режущая боль в колене. Чудовищной силы удары по шлему и по плечу....Задыхаясь от боли, я улетел во тьму...
Я выплыл на свет. В голове все плыло. Рот пересох. Воды..Воды...
Я лежал в палатке, в той самой, где на меня надевали доспехи. Теперь их с меня сняли.
Пульсирующая боль в плече и режущая в колене вцепились в меня при первой попытки двинуться.
Я был зол. В первые же минуты боя в нарушение правил меня ударили по ноге и вытолкнули из седла?! На что смотрели судьи?!
-Гвен! Томас! мой голос охрип и дрожал.
Оба оруженосца были здесь. Мальчишки виновато смотрели на меня. Глаза Гвена покраснели.
-Воды!
Они метнулись за водой.
Струйка холодной воды потекла в рот, а также заливая бороду и шею вниз. Я пил и не мог напиться. Черта с два я, когда еще выйду на турнир!
С болью что-то надо делать.
Я начал с плеча. Левая ладонь зажала плечо. Боль стрельнула в голову огненным копьем. Я заскрежетал зубами.
-Милорд, не трогайте рану, повязку только что наложили!
Пальцы закололо. Я должен помочь сам себе! Я смогу!
Холод добежал до запястья, а потом вытек через пальцы вон. После боли ее отсутствие - настоящее блаженство!
-Помогите мне!
С помощью оруженосцев я сел на столе. Звон стали, ржанье коней, и крики глухо раздавались снаружи.
-Бой продолжается?
-Да, милорд....
-Кто побеждает?
Парни приуныли.
-Герцог побеждает, милорд...
Но меня теперь больше интересовало мое колено.
Я содрал с него повязку и ужаснулся. Из рваной раны торчали обломки костей. Кровоточащее мясо....Я закрыл рану ладонями и закрыл глаза.
Закололо пальцы. Заледенели кисти...В душной жаркой палатке меня охватил озноб...Зубы застучали друг о друга. Я откинулся на стол.
-Прикройте меня, я замерзаю...
Гвен набросил на меня два плаща сразу. Томас выбежал вон. Послышались голоса.
В палатку вбежала Адель, а следом наш лекарь мэтрФэргюсон.
-Он сказал что замерзает!
-Плохой признак, миледи! Готовьтесь к худшему!
-Грегори!
Адель обняла меня, вглядываясь в мои глаза. Ее зеленые глаза быстро наполнялись слезами. Я обнял ее одной рукой.
-Все хорошо, дорогая...Мэтр Фергюсон не трудитесь, все хорошо!
Но они все же добрались до моих ран.
-Как это понимать, Томас, Гвен? Ран нет?
-Они были, миледи!
-Грегори, ты вылечил себя сам?
-Если я смог вылечить короля, то уж для себя чуть- чуть магии должно было остаться?
Адель целовала мое лицо, в нос, в губы, в брови. Она прижималась ко мне грудью.
-Я так испугалась, Грегори... Я с ума сошла от страха....
Под ее руками оказались не залеченные ушибы. Я охнул.
-Тебе больно?!
-До ушибов руки не дошли- засмеялся я.
Когда я вышел из палатки, нарочно хромая и опираясь на оруженосцев, бои был закончен.
Трубы трубили отбой, барьеры открылись, и первыми выез-жают, не дожидаясь своих хозяев, знаменосцы. Понемногу их на-гоняют участники и в правильном порядке, как и приехали, обе стороны покидают поле; трубы не должны смолкать, пока на поле оставался хоть один боец. Почетный рыцарь уехал во главе одной из групп, предшествующий тем, кто держал его шлем на три-буне дам, и продолжал нести на обломке копья.
Многочисленные слуги высыпали на ристалище, вынося сраженных рыцарей, ловя и выводя боевых коней с опустевшими седлами. На моем Малыше приехал Дуган. Его лицо сияло. Парень обожал лошадей, а проехаться на Малыше для него было наградой.
Трубы затихли, и судьи громко стали выкликать имена победителей. Моего имени там не было. Я был в числе проигравших.
Первым справиться о моем здоровье явился Хэрри.
-Дорогой граф, я рад, что все обошлось и выходка вашего коня, сбросившего вас прямо под копыта не обошлась вам слишком дорого!
-Выходка моего коня?!
-Именно к такому выводу пришли судьи! Кроме того ведь никто не претендует на победу над вами!
Это было "замечательно". Меня изувечили, сбросили из седла под копыта-а виноват, оказался мой Малыш! Но вслух я ничего не сказал.
-Грегори, вы сможете завтра принять участие в копейским бое?
-Безусловно! За ночь подлечу, свои ушибы и завтра буду как новенький!
Хэрри раскланялся и уехал. Теперь у дам, как почетный рыцарь он имел оглушительный успех и спешил этим воспользоваться.
На ночь мы не вернулись в город, а остались среди своих людей в лагере у ручья. Бернадетте это не понравилось, она надулась и рано ушла спать.
Мои рыцари легко отделались. Только ушибы. Никто не был выбит из седла или побежден. Я залечил обширный ушиб на плече Майлза Гринвуда.
-Я видел, как люди герцога вытолкнули вас из седла, милорд.
-Ты запомнил их гербы?
-Нет, милорд, только навершие шлема одного из них в виде красной конской головы. Нас оттеснили от вас сразу же. За их рыцарями, что атаковали нас, трудно было разглядеть подробности. Но вы не могли сами упасть, я уверен!
-Но судьи ничего не увидели, барон?
-Видит тот, кто хочет видеть, милорд...
В сумерках появился Сэмюэль Фостер.
-Плохие новости, милорд.